Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет
Вот спасибо за «на удивление». Гад!
Лорд Сенсато молча поклонился в мою сторону, я так же молча вернула поклон.
– Итак, минимум три сотни чужих, способных к размножению, а также двое чужих на Депре, неизвестно в чьих руках, и на Депре ли еще, – подвел итог Ларин.
– Если мы ввязываемся в расследование, то подвергаем себя опасности быть обвиненными в создании чужих, – озвучил лорд Грюндер то, что у всех вертелось в голове. Никто не будет разбираться, кто же на самом деле создатель – кого поймают рядом, тот и будет виноват, а учитывая количество и силу наших врагов, такой исход просто закономерен.
– Мы не знаем, на какой они планете, не знаем, как они попали к пиратам, и кому те успели сообщить о своей находке, – произенесла я без эмоций. – Не знаем, кому достанется информация, полученная от тех двоих. Самоустранившись, мы рискуем отдать инициативу и ценную информацию врагам, ведь для того чтобы обвинить кого-то, не всегда нужны доказательства, достаточно просто иметь возможность.
– Да. Но взявшись за расследование, мы цепляем на себя мишень, – ответила леди Шур, – тогда как самоустранившись…
– … мы посылаем проблему в будущее, – закончил за нее Синоби. – Лорды, вы должны понять, что, не собрав сейчас всей возможной информации, мы отдаем стратегическую инициативу. Эти чужие – просто экстерьерный вариант, демонстрация возможностей, так сказать. Где гарантия, что нет наработок для повышенной регенерации и прочих военных опций. Не получим ли мы через десять, двадцать лет на свою голову шпионов с неизвестными способностями, полноразумных животных и прочую дрянь.
– Ну, вы загнули, лорд Синоби, – негромко заметил кто-то.
– Да? А вы ознакомьтесь с материалами по хинам и их разработкам.
Ларин и Грюндер при упоминании о хинах как-то помрачнели.
– Я согласен, что пока уничтожать их нельзя, – сказал Ларин. – По крайней мере, надо узнать, на какой планете у них база; короче, вытянуть из них все, что знают, заодно попристальней к ним присмотреться. А что касается Депры… Лорд Викен, что вы скажете?
– Любые наши действия на Депре будут создавать резонанс. Единственная возможность, которую я вижу, – это прислушиваться, не задавая вопросов.
– Что ж, лорды, я думаю, можно проголосовать по главному вопросу. Кто за немедленное уничтожение чужих, без предварительного расследования?
Пять человек.
– Меньшинство.
– Кто за то, чтобы поручить лорду Викену расследование на Деправити?
Отец скривился, но промолчал.
– Подавляющее большинство.
– Какие будут кандидатуры для общения с чужими?
– Некст Викен, – бросил кто-то.
– Ну уж нет, – твердо и зло сказал отец. – Некст Викен занимается Дезертом и пилотами и будет ими заниматься.
Ларин пристально посмотрел на отца.
– Я выдвигаю вашу кандидатуру, лорд Викен, мы не можем расширять круг посвященных, а вы сможете многое узнать, не прибегая к пыткам.
– Мне нужно сопровождение, – ответил отец.
– Я думаю, семья Синоби согласится выделить специалистов, – тут же нашелся Ларин.
– Кто везет, того и погоняют, – как бы про себя заметил Синоби. – Да, я выделю двоих.
– Двое – мало.
– Я дам еще двоих, – сказала Шур. – И тут другая поговорка, Синоби: инициатива наказуема исполнением.
– Кто за то, чтобы лорд Викен занялся получением информации от чужих, и чтобы его сопровождали люди Шур и Синоби, – Ларин никогда не теряет времени даром.
Большинство.
– И последнее, лорды, – произнес Ларин, твердым взглядом осматривая присутствующих. – Я предлагаю тем, кого данная проблема непосредственно не касается, сделать инъекцию амброзии. Обсуждение ситуации с Тропезом записано и будет выдано тем, кто согласится на инъекцию.
Согласились многие – кто-то легко, кто-то под давлением; восемь лордов забудут последние три часа своей жизни без малейшей возможности восстановления.
Когда мы расходились, Шур насмешливо бросила в мою сторону:
– Генератор проблем.
«Гадюка», – чуть не сорвалось у меня в ответ.
Остаток дня я провела, устраивая раненых и решая вопрос с оплатой медуслуг. Синоби и Шур встали на мою сторону, и восстановление рук пилотам будет обеспечено за счет государства. К вечеру я валилась с ног, хотелось одного – уснуть где-нибудь на сутки, но был назначен бал. Из последних сил я потащилась к Лане.
– О… Ты ужасно выглядишь, – с сожалением сказала она.
– Знаю, сделай что-нибудь, у меня два часа до начала бала.
– Ни платья…
– Ни платья, ни сил… ничего.
– Сейчас все будет!
Ну вот, как можно не любить такую женщину?
С меня сняли стереомерки и тут же покрыли какой-то мазью, сделали обертывание. Пока тепло разливалось по телу, обсудили фасон и выбрали ткань, я уснула минут на сорок и проснулась уже другим человеком. Бодрящий массаж, маска на лицо, примерка платья. Платье я выбрала провокационное, фасон, как у гейш – с облегающим лифом и длинными рукавами, с расходящейся от бедер юбкой до пола, но без вырезов, максимально закрытое. И черное, в знак траура по погибшим. А поскольку я из рода госслужащих и драгоценности мне носить зазорно, то смотрелось все… непразднично. Я хотела оставить косу, как всегда, но Лана уговорила распустить. Я в последние месяцы настолько не уделяла себе внимания, что и не заметила, как волосы отрасли почти до пояса, их немножко подровняли и оставили без укладки.
Вроде бы получилось неплохо, но Лана молчала…
– Что?
– Ты очень похожа на свою мать.
– Ну и что?
– Боюсь, решат, что я специально тебе такое посоветовала.
– Лана, отец меня знает и тебя знает, – с улыбкой ответила я, – не переживай.
– Я переживаю не из-за Ис… лорда Викена.
– А из-за кого?
Она молча всплеснула руками.
– Синоби?
– Ара-Лин, он…
Я подошла и взяла ее за руки.
– Не переживай об этом. Мы во всем разобрались.
Она в ответ лишь покачала головой.
– Кстати, я тебе очень благодарна, что ты так спокойно все восприняла, – сказала она, чтобы сменить тему. Что-то я ничего не понимаю.
– О чем ты?
Она в ужасе уставилась на меня, а потом закрыла лицо руками.
– Лана, ну что ты как ребенок… Ты ж меня знаешь всю жизнь… Что?
– Это он должен был сказать…
– Говори теперь ты.
– У твоего отца и у меня будет дочь, инорожденная, – тихо сказала она.
Я почти физически ощутила удар по голове… Ну, отец…
– Он признает ее? – уточнила я на всякий случай.
Лана молча закивала. Я не находила в себе сил что-либо сказать.
– Прости меня, – со слезами на глазах заговорила Лана. – Я видела, что он охладевает ко мне, что его тяготит моя любовь. Ронан был всегда вдали, я его видела раз в месяц в лучшем случае, я упросила, вымолила у твоего отца ребенка, девочку, чтобы она была со мной, ведь внуков от Ронана мне не видать. Она будет моей дочерью…
Я молча обняла ее.
– Ты не сердишься?
– Сержусь, на отца.
– Не надо…
– Я желаю, чтобы твоя дочка была похожа не тебя и внешне, и характером, и чтобы ей не пришлось барахтаться в том же, что и мне.
Мы постояли обнявшись и до меня наконец дошло, что у меня будет сестричка, такая же, как Ронан… Я засмеялась и поцеловала Лану в щеку.
– Я буду учить ее танцевать, а Ронан будет подсовывать ей сказки, которые читал в детстве.
Лана улыбнулась в ответ, а потом отвернулась, чтобы спрятать набежавшие слезы. Хоть она и промолчала, я знала, о чем она подумала – я очень похожа на свою мать, и не только внешне.
Очень хотелось поругаться с отцом, но… не время и не место, да и права осуждать его у меня нет. Я злилась, что он ничего не рассказал мне, ведь я имею право знать, что у меня будет сестра.
– Когда ты собирался сообщить? – спросила я, он сразу понял, о чем речь.
– Когда она родится, – спокойно ответил отец. Ронан, который стоял рядом, переводил взгляд с меня на него, похоже, он не знает…
– А ты, братец, знаешь, что у тебя будет сестра, одна кровь?
– Да, я думал, ты знаешь…
– И Лана думала…
– Вы остались подругами? – осторожно поинтересовался отец.
Я попыталась испепелить его взглядом.
– Да! Более чем когда-либо, нам теперь есть, против кого дружить.
Он тихо рассмеялся, я не выдержала и усмехнулась тоже.
– Отец, все же сообщай нам, когда заводишь детей, и лучше до их рождения – попросила я.
– Ну… О леди Тобин вы знаете… Пока все.
– Это будет ее ребенок? – уточнил Ронан.
– Да.
Мы с братом переглянулись и поняли друг друга без слов – нас у отца двое, дочь и сын, и никого больше нам не надо.
Отец тоже все прекрасно понял.
– Ревнивцы, – пробурчал он.
– Кстати, зачем ты вырядилась в платье гейш, тебе что, мало сплетен и нападок? И вообще, тебе правильней было бы надеть брюки, – продолжал он бурчать.
– Ага, чтобы меня, как на Тропезе, принимали за непойми-кого…
