Юрий Никитин - На пороге
– Внизу с консьержем говорят, – ответил я. – Он не пропускает людей с оружием. Говорит, что не положено даже милиции, если та без ордера… Ну, а я без оружия, пошел пока сам по адресу, куда они идут…
Он посерьезнел.
– Полиция уже здесь?.. Стой, не двигайся… Босс, полиция вошла в здание. У меня один из них… Что?.. Да, жду.
Отключив связь, он посмотрел на меня серьезными глазами.
– Что, – спросил я дрожащим голоском, – плохо?
– Дело в том, – ответил он медленно, – что мой босс прибудет сюда раньше твоих.
Пистолет он уже опустил, прекрасно понимает, таких докторов наук десяток согнет одной левой, а я с замиранием сердца чувствовал, как уходит моя жизнь с каждой минутой.
Видеокамеры на пролетах лестниц показывают двоих крепких мужиков, тяжелые и массивные, бегут вверх по ступенькам так же легко, как спускались бы с пригорка, одни мышцы, у обоих пистолеты в кобурах скрытого ношения, а у одного еще и узи под курткой.
Понятно, у них еще одна квартира двумя-тремя этажами ниже. А то и вообще на первом, чтобы можно было в экстренных случаях выпрыгнуть через окно.
Решайся, сказал я себе. Человек ты или тварь дрожащая? Человек способен убивать себе подобных, чего ни один зверь не умеет. Тот, что идет впереди, их босс, видно по манерам, походке, движениям, он в самом деле точно не тварь дрожащая… Я теперь еще и психоаналитик, все знания и врачебные случаи, даже самые сложные, знаю и могу сам диагностировать…
Да, он задаст пару вопросов и сразу же убьет. Если не пустит пулю прямо с порога.
Пистолет у этого орла, что говорит почти с сочувствием, в руке как влитой, не выдрать…
– Мне дурно, – сказал я слабым голосом, – голова кружится… Мне волноваться нельзя…
Я пошатнулся и на подгибающихся ногах сделал к нему шаг. Он нахмурился, а я, закатывая глаза, рухнул на него, цепляясь за его одежду.
– Да что ты за слабак, – сказал он в бешенстве и попробовал подтащить меня к креслу.
Глава 14
Я ухватился обеими руками за пистолет, в моем распоряжении даже не секунды, а крохотные доли. Боевик среагировал поздно, я почти чувствовал, как его мозг дал сигнал мышцам руки, та начала напрягаться, но я уже изо всех сил повернул ствол и его же пальцем нажал на спуск.
Выстрел прозвучал глухо, боевик дернулся и сразу обмяк. Я поспешно отступил, а его тело рухнуло в кресло, куда собирался бросить меня. Пистолет все еще в его ладони, а из правого бока, где пуля просадила печень насквозь, толчками выплескивается темная кровь.
Я поспешно принялся выдирать рукоять из его пальцев, а то вдруг закостенеют, хотя мозг тут же подсказал, что трупное окоченение начинается только через час после смерти, а заканчивается через сутки-двое. Пистолет массивный и тяжелый, словно целиком из куска стали, едва поместился в моей ладони, но это так, впечатление, на самом деле вполне поместился, тоже как будто делали для меня…
В мозгу в бешеном темпе крутятся картинки как с ним обращаться, разбирать и собирать, кто изобрел и как стрелял Пушкин, ну прям не жить без таких ценных сведений, все-таки мозг у меня дурак, это я только умный…
Судя по видеокамерам в коридоре до двери этой квартиры остался один пролет, оба не то устали, не то просто настороже, пистолеты уже в руках.
Я ждал у двери и смотрел через камеру на площадке, как вожак толкнул эту дверь ногой и быстро шагнул через порог.
Я как стоял сбоку, так и остался, дверь прикрыта, пистолет держу обеими руками, и едва босс вошел, я тут же дважды надавил на спусковую скобу, целясь в правый бок.
Он едва успел дернуться, как я повернул ствол, между дверью и отвесом щель, пролезет мой большой палец, там мелькнул темный костюм второго, и мой палец инстинктивно надавил на скобу. Выстрел грохнул дважды, я прислушался к грохоту рухнувшего тела и поспешно отступил дальше в комнату.
Сердце стучит мощно и победно, странное ощущение всесилия начало заполнять от кончиков ушей до пят, как горячая вода комок ваты. Все-таки я человек, а не тварь дрожащая. Человек убивающий, потому что только убивая себе подобных, обезьяна стала человеком.
Злой голос Ингрид прозвенел так неожиданно, что я подпрыгнул в испуге:
– Ты куда исчез?
– Рядом, – сообщил я слабым голосом. – У них тут весь этаж куплен! Все четыре квартиры! Наверное… Давай быстрее, мне тут так страшно, так страшно… Квартира восемьдесят семь, я в гостиной на диване, валидол пью.
Она прокричала на бегу:
– Тебе плохо?
– Очень, – крикнул я несчастным голосом. – Как мир жесток!.. Как люди так могут?.. Это невыносимо!.. Почему они все такие злые?..
Через полминуты за дверью послышался приближающийся топот. Камеры показывают, двое спецназовцев отстали от Ингрид на несколько шагов, а она летит, как пантера в прыжке, готовая выбить дверь всем тренированным корпусом.
С той стороны раздался ее крик:
– Ты в комнате?
– Да, – прокричал я. – Тут такой ужас, такой ужас!
Через камеру я видел, как она уже в прихожей, перепрыгнула через тело убитого первым, остановилась, оглядываясь по сторонам, оттуда ведут три двери, к ней подбежал омоновец, она жестом велела ему осмотреть тело на полу, а сама ворвалась в комнату ко мне.
Я на диване сижу в той позе, что для лежачего называется «разлегся», так вот я почти именно разлегся, но только сидя, ничего не вижу и не понимаю, слабый и перепуганный, давление за двести пятьдесят, пульс за сто сорок, а мандраж за тысячу.
Она резко остановилась передо мной на бегу.
– Не ранен?
– Ранен, – ответил я с возмущением. – Мое достоинство!.. Да не то, что вы все думаете, демократы чертовы, а настоящее!.. Он меня дурными словами обзывал!.. Какие же есть некультурные люди…
Она с явным облегчением перевела дух.
– Что здесь случилось?
– Здесь был еще один, – сообщил я всхлипывающим голосом. – Он появился внезапно, как Бэтмен!.. Убил всех троих и скрылся так же молниеносно…
В комнату вошел, держа пистолет наготове, второй омоновец. Увидел нас и, спрятав оружие, опустился на корточки перед убитыми.
Ингрид сказала резко в переговорник на груди:
– Капитан, нужны данные о…
Я поспешно протянул руку и оборвал связь. Она в бешенстве выкатила глаза, яростная, как Иаиль, убивающая полководца Сисару.
– Что с тобой?
– Тихо, – прошипел я. – Нельзя раскрывать парня!
Она вперила в меня злой взгляд, я кивнул на оглянувшегося омоновца.
– Смотри, самец уже все понял. У мужчин мозг все же быстрее. Понял, что нужно молчать и делать вид, что эти неизвестные сами друг друга перебили.
Она прошипела:
– Почему?
– Кто-то работает под прикрытием, – пояснил я. – Рискнул, спасая гражданского, это я гражданский, если еще не поняла. Ценный гражданский, хотя и тварь дрожащая! Нет, уже не дрожащая, а вот насчет твари пока не знаю… Его нельзя раскрывать. Это меня можно, хоть и не получится, а неведомого героя никак нельзя. А то что за благодарность за спасение?.. Лучше скажите, что это вы всех перебили!.. И тем самым прикроете отважного и благородного полицейского… А может быть, он вообще не из полиции, а из силовых структур?
Она бросила сердито:
– Мы и есть силовые!
– На силу есть суперсила, – ответил я мудро. – А если он еще силовее? ФСБ, АНБ или Налоговая?
Омоновец пробормотал:
– Ингрид, яйцеголовый прав.
Она скривилась.
– Редкий случай… Обычно он умнее всех только за обеденным столом. Там и силен, и ловок, и вообще крут. Хорошо, скажем, обычная бандитская перестрелка за сферы влияния. Тот, кто убил, успел скрыться, но мы его ищем.
– Умница, – сказал я обрадованно, – хоть и женщина.
Она сказала требовательно:
– Но ты хоть что-то видел? Как вообще догадался пойти в эту квартиру?..
Я ответил как можно искреннее и честнее:
– Вы же все видели мебель в той квартире!
– И что?
– Видно же, – пояснил я, – что там чего-то недостает. Я понял, что по крайней мере вторая квартира на этаже тоже принадлежит им. Ну, где-то есть, наверное, соединяющая эти квартиры дверь, но я не стал искать, мне только научные тайны подавай, а не квестовые, потому вышел на площадку, а оттуда через наружную, так проще.
– И влип! – бросила она зло.
– И влип, – согласился я. – Как печально…
– Ну хоть что-то увидел?
Я помотал головой.
– Ничего!..
– Совсем?
– Ну да, – сообщил я. – Это когда там выстрелы затихли, я высунулся тихохонько и увидел, как за кем-то закрывается входная дверь. Точно то был Бэтмен. Или хотите сказать, Бэтмен ярый националист и борется с преступностью только в Америке?
Омоновец сказал весело:
– В самую точку! Более того, в отдельно взятом городе Готэме. На остальную Америку ему насрать… Он вообще сепаратист. Ты его плащ увидел?
Я помотал головой.
– Нет, только каблук!.. А у Бэтмена тоже плащ? Я думал, только у Супермена…
Он молча кивнул, а Ингрид сразу же потребовала:
– Какой каблук? Опиши.
