Мажор в школе магии – 3 - Сергей Леонидович Орлов
Остап оказался проворнее. Он взмахнул палочкой, создавая водяной щит, через который прорвалась лишь малая часть пламени, опалив ему брови и волосы.
— Отступаем! — крикнул он. — К главной площади! Поднимайте деревню!
Я не собирался давать им шанс перегруппироваться. Сосредоточив демоническую энергию в ногах, я прыгнул вперёд с невероятной скоростью, преодолев расстояние между нами за долю секунды. Мой кулак, окутанный алым сиянием, врезался в грудь ближайшего культиста, отбрасывая его на добрый десяток метров.
В этот момент сзади раздался звериный рык. Я резко обернулся и увидел, что Виктор уже поднялся на ноги. Его глаза пылали ярче прежнего, а вокруг тела клубился тёмно-бордовый туман — собственная демоническая аура, которую он наконец решил показать в полную силу.
— Ты думал, что только ты особенный? — прошипел он, и его голос звучал будто из глубин преисподней. — Я служу Асмодею уже двадцать лет. Сила его сильнейшего вассала течёт в моих венах!
Он выбросил вперёд руку, и тёмно-бордовый сгусток энергии устремился ко мне. Я ответил тем же, выпустив алую ответку. Две демонические силы столкнулись в воздухе, порождая ударную волну, которая снесла крышу святилища.
Культисты разбегались, стараясь укрыться от разрушений, но Остап и гоблины остались, окружая себя защитными чарами и готовясь к новой атаке.
Виктор бросился на меня, его кулаки были окутаны темной энергией. Я уклонился от первого удара, но второй задел плечо, оставив обжигающий след. Боль только подстегнула меня. Я перекатился и, оказавшись у него за спиной, выпустил из палочки связывающее заклинание.
— Путы!
Тёмные верёвки обвились вокруг тела Виктора, но он только расхохотался. Его аура вспыхнула, сжигая путы.
— Детские фокусы! — он вскинул собственную палочку. — Максимальное рассечение!
Я едва успел создать щит, когда невидимые лезвия обрушились на меня, разрезая воздух с жутким свистом. Несколько задели мою руку, оставив глубокие порезы, но демоническая аура тут же затянула раны.
— Разряд плетений! — выкрикнул я, пуская в ход редкое заклинание, когда-то найденное на потёртых страницах дедушкиных записей. Раньше у меня не хватало ни магических сил, ни смелости, чтобы даже приблизиться к его активации, но теперь… теперь внутри всё пульсировало магией, и я впервые по-настоящему ощутил, что значит обладать настоящим могуществом.
Из кончика моей палочки вырвалась не просто молния, а настоящий поток электрических разрядов, сплетённых в сложный магический узор. Виктор попытался блокировать его, но часть заклинания прорвалась сквозь защиту, ударив его в грудь. Он отлетел к алтарю, но тут же вскочил, шипя от боли и ярости.
— Достаточно игр! — взревел он. — Сейчас ты познаешь настоящую силу!
Воздух вокруг Виктора задрожал, и его аура изменилась. Теперь она была не просто тёмно-бордовой — в ней появились чёрные прожилки, а сам воздух словно искажался вокруг него. Его лицо начало меняться, заостряться, приобретая демонические черты.
Он снова бросился на меня, но теперь его движения были стремительны и непредсказуемы. Удар когтистой руки рассёк воздух в миллиметре от моего лица. Я попытался отскочить, но Виктор оказался позади меня и нанёс удар в спину.
Боль пронзила позвоночник, заставив меня рухнуть на колени. Виктор торжествующе зарычал и занёс руку для последнего удара. Но в этот момент что-то во мне переключилось. Я почувствовал, как Аббадон внутри рвётся наружу, ища выход. Но не как чужеродная сущность, а как часть меня самого.
«Позволь мне…» — прозвучал голос в голове, но это был не демонический шёпот, а моя собственная мысль с лёгким эхом.
И на этот раз я не стал сопротивляться. Закрыл глаза и позволил силе течь свободно.
Когда я открыл глаза, время будто замедлилось. Я видел, как рука Виктора движется ко мне, как капли пота летят с его искажённого лица, как пульсирует его демоническая аура.
Я взмахнул палочкой, но теперь моё заклинание было не просто усилено демонической энергией — оно было полностью слито с ней.
— Печать Бездны! — слова всплыли откуда-то из глубин памяти, как будто были нашептаны несколько веков назад… самим Аббадоном. Я не знал, откуда они в моей памяти, никогда раньше не слышал этого заклинания. Но в тот миг не сомневался: оно принадлежало Ему. Оно было изобретено Им. Но теперь оно МОЕ!
Волна ослепительного света, окрашенного в алые тона, хлынула из палочки. Она ударила Виктора прямо в грудь, и его крик разнёсся по всей деревне. Чёрные прожилки в его ауре начали исчезать, словно выжигаемые изнутри, а демонические черты лица постепенно таяли.
— Что ты… сделал⁈ — прохрипел он, хватаясь за грудь.
— Отделил тебя от демонической силы, — ответил я, сам удивляясь своим словам. — Ненадолго, но этого хватит.
Я уже занёс палочку, собираясь вырубить Виктора, но вспышка света заставила меня отшатнуться. Между нами возник щит — плотный, как стена, налитый синеватым сиянием. Это был Грулев. Он стоял у выхода из святилища, а рядом с ним — гоблины, готовые к бою. Виктор, не теряя времени, вскочил на ноги и, бросив на меня злой взгляд, рванул прочь, исчезая за их спинами.
— Стенопад! — выкрикнул я, и заклинание сорвалось с губ с такой силой, будто в сам воздух вплелась ярость. Палочка дрогнула, выпуская заряд ужасающей энергии — стены святилища содрогнулись, а пыль сыпалась с потолка, словно предчувствуя обрушение.
Пол между мной и противниками взорвался, создавая облако каменных осколков. Я использовал это мгновение, чтобы рвануться к выходу, окутанный демонической аурой.
Гоблины попытались поставить барьер, но я пронёсся сквозь него, словно через бумагу. Легко оттолкнул Брома, впечатывая его в стену. Флегг попытался использовать какой-то артефакт, но я выбил его из руки и отбросил гоблина в сторону ударом ноги.
Остался Грулев. Он стоял, широко расставив ноги, и его палочка описывала сложные фигуры в воздухе.
— Огненный вихрь — раздался его крик, и святилище наполнилось огненным смерчем.
Пламя ревело, пожирая всё на своём пути, закручиваясь в жуткий вихрь, направленный на меня. Я выставил вперёд руку и глубоко вдохнул, позволяя демонической силе действовать инстинктивно.
Огонь, коснувшись моей ауры, остановился и замер, словно нерешительное животное, а затем начал втягиваться
