Чистилище. Трудовик (СИ) - Алексей Губарев
Приблизившись к торговой лавке, я боковым зрением проследил, как незнакомец прошёл мимо барака, направляясь прямиком к храму. Странно, может, мы что-то упустили? Может, это строение даёт ещё что-то, помимо возможности выбора стихии?
— На, сука! Я презираю вас! — послышалось от храма. Я всё же посмотрел, что делает идиот, пришедший так не вовремя в святилище. И, если честно, ничего не понял. На белоснежной поверхности строения, в котором мы выбирали стихию, появилось кровавое пятно, которое медленно растворялось, впитываясь в поверхность стены. Твою ж мать, да у этого парня конкретно поехала крыша.
Не знаю, впервые этот придурок сотворил подобное или регулярно пытался осквернить храм, но наказание последовало незамедлительно. Сверкнула молния, ударив прямо в здоровяка. Секунда, и в воздухе прозвучал голос, подобный громовым раскатам:
— Испытуемый Ростик, ты потерял шанс на искупление, и лишаешься человеческого облика, разума и всего прогресса, полученного в чистилище и лабиринте испытаний. Перенос в серую зону чистилища произойдёт через…
— Не-е-ет!!!
Вспышка, и на месте, где секунду назад стоял крупный мужик, остались пояс с короткими ножнами и кобурой, из которой торчала рукоять револьвера. Рядом рюкзак, явно не пустой, а чуть в стороне лежал нож. Хм, вот и трофеи подвалили.
— Пётр, что случилось? — из барака выскочили Дарья с Зоей, обе с оружием в руках.
— Всё в порядке. Оказывается, те, кто создал всё это, — я развёл руками, словно показывая на окружающий мир, — не любят неуважения в свой адрес. Так что возвращайтесь в барак, отдыхайте.
Спустя час я и сам вернулся в помещение для отдыха, разжившись с неизвестного идиота оружием, а из торговой лавки несколькими фиалами исцеляющих зелий редкого класса, а также запасом патронов к огнестрелу и дюжиной стрел для лука Зои. Ну и кое-чем по мелочи. Да, револьвер я тут же привязал к себе кровью. Было предположение, что не получится, но нет, после смерти заключённого с его, по сути, последующим перевоплощением в зверя, все предметы потеряли привязку к хозяину, сохранив при этом прогресс развития способностей.
В рюкзаке исчезнувшего копаться не стал. Не знаю, что мне помешало это сделать, но я даже не заглянул в него. А вот пояс и хороший охотничий нож прихватил — Дарье как раз нужен третий предмет, чтобы привязать к себе, и короткий клинок будет весьма кстати. Судя по всему, полностью мирной жизни тут не предвидится.
— Ты купил оружие? — удивилась Дарья. Когда я вошёл, напарница сидела за одним из столов и ловко орудовала иглой, что-то зашивая на своём рюкзаке.
— Трофеи, — улыбнулся я и показал своей спутнице широкий ремень с ножнами: — Ну-ка вставай, будем обновку примерять.
Дарья отложила шитьё, выбралась из-за стола и направилась ко мне, ступая босыми ногами по полу. Я дождался, когда она подойдёт вплотную, накинул пояс и, поддавшись внезапно нахлынувшему чувству, притянул к себе ставшую желанной женщину. Наши глаза встретились, и Даша прошептала:
— Отнеси меня в душевую…
* * *
На какое-то время мы забыли обо всём, кроме друг друга. О безопасности, о времени, о том, где мы находимся. Две одинокие больные души, нашедшие друг друга и исцелившиеся.
Когда же мы, утолив жажду обладания друг другом, вышли из душевой, мелкая уже не спала. Она, усевшись на одну из лавок, неспешно жевала какой-то особо крупный пирог. Увидев нас, прищурилась, переводя взгляд с меня на напарницу, и когда неловкая пауза начала затягиваться, произнесла:
— Я думала, вы никогда не решитесь. Молодцы, давно пора было. Кстати, снаружи стемнело, но здесь по-прежнему светло. Как так?
— Магия, — ответил я, улыбнувшись про себя. Ишь как хитро тему разговора сменила. — Дамы, я посплю пару часиков с вашего позволения. Уж больно насыщенный денёк выдался.
— Да чего уж, оба ложитесь, я покараулю. — Зоя уже откровенно улыбалась. — Пока вы нагоняли упущенное, мне часа четыре удалось поспать. Вряд ли смогу уснуть ближайшие часов пять-шесть.
— Нужно зашить рюкзак, — произнесла Дарья. — Пётр, ты ложись, отдыхай. К тому же у нас с Зоей есть о чём побеседовать. Например, зачем она выбрала своей стихией Тьму?
— Как ты догадалась, я же ни слова… — мелкая резко осеклась. Я же от услышанного несколько растерялся. — Командир, можно я потом расскажу?
— Зоя, если не хочешь говорить, это твоё право, — мой голос прозвучал глухо. — До выхода из лабиринта мы ещё продержимся вместе, а вот дальше тебя закинет в другой мир. Во Тьме, как ты помнишь, очень опасно, и я не уверен, что тебе удастся быстро найти боевых товарищей. Впрочем, ты уже сделала свой выбор, и назад не отыграть. Что ж, это только твоё решение.
— Это может показаться странным, но я осознанно выбрала Тьму. — Мелкая посмотрела мне прямо в глаза. — Я не хочу простой жизни. От неё у меня ещё на земле случились проблемы. Командир, понимаешь? У меня с головой не всё в порядке. Когда нет…
— Мы поняли тебя, — я прервал откровения Зои, пока она не наговорила лишнего. — У нас у всех имеются причины, по которым мы попали сюда. Чёрт, хотел оставить серьёзный разговор на утро, но придётся поговорить сейчас. Слушайте меня внимательно и запоминайте.
* * *
Утро началось не с завтрака. Похоже, вся компашка бомжей наконец-то дождалась, когда закончатся очередные тридцать часов, и с шумом завалилась в барак.
— Эй, Рост, ты где? Дрыхнешь, что ли? — заорал один бомжей с порога.
— Да он, походу, девок лысого пользовал всю ночь, а теперь отдыхает, от дел праведных! — проорал второй. Раздался дружный хохот, и я, повторяя про себя слова о том, что это всего лишь идиоты, решительно поднялся с деревянных нар. Спутницы тоже проснулись и сейчас глядели прямо на меня, ожидая команды к действию.
— Сидите, я сейчас, — буркнул я и, поправив на поясе кобуру с револьвером, двинулся к моральным уродам, каким-то чудом добравшимся до лабиринта испытаний. — А ну позатыкали свои пасти!
— Чучело лысое, ты куда Ростика дел? — обратился ко мне мужик, которого я раньше не видел.
— Нет больше вашего Роста. Совсем нет, — не сбавляя шага, я продолжил шагать навстречу неопрятным, немытым испытуемым. — Я оставил себе его револьвер.
— Чёрт, у него волына Ростика! — один из мужиков, похоже, самый сообразительный, переменился в лице — куда только делись бравада и ощущение вседозволенности. — Ты чё, лысый, грохнул его здесь, в святилище? Но как тогда у тебя остался его ствол?
— Я же сказал — нет больше Роста. И вас не будет, если через две минуты не освободите помещение.
— Да он гонит! — в разговор вступил тот самый дедок, что
