Корпус обреченных - Алекс Хай
Осталось только двое — Леня Уваров и Сережа Вороницкий. Два носителя рубинового ранга. И я придумал для них особую задачу.
— Уваров, Вороницкий, на вас будет ртуть. В первую очередь, соблюдение техники безопасности для всего отряда. Во время ночного сражения я понял, что нужна своего рода прослойка между военными «химиками» и магами. Кто-то должен следить и координировать действия групп, в том числе защищать неодаренных от наших манипуляций. И я хочу, чтобы это взяли на себя вы. Справитесь?
Ребята явно не ожидали такой ответственной задачи и немного испугались, когда речь зашла о ядовитом элементе. Но Леня быстро взял себя в руки.
— Да, командир! Справимся, — ответил он за себя и за Сергея.
* * *
Утро началось не с кофе. До первой чашки предстояло пережить зарядку в парке, сборы и построение. Баранов, видимо, встал не с той ноги и заставил нас наворачивать круги в одних майках. Закалки ради, как он сам выразился.
Оставалось пережить построение во внутреннем дворе главного корпуса. Меня освободили от работы в офицерской столовой до обеда, так что я даже надеялся как следует набить брюхо перед учебой. Еще следовало зайти на ежедневную проверку в лазарет и заглянуть к Андрею.
— Как думаешь, князя Андрея сегодня выпишут? — украдкой спросил Лева, пока мы строем шли через парк.
Михайловский замок и прилегающие территории уже ожили: курсанты спешили на построение, сержанты и офицеры приветствовали друг друга, птицы галдели, шумели за барьером автомобили.
— Не знаю, — ответил я, глядя вперед — уже показались ступени пешеходного моста. — Не уверен, что его так быстро отпустят. Да и здоровье дороже. Пусть уж отлежится сколько следует, а мы поможем догнать все, что он пропустил.
— Да я все переживаю из-за Аполлона, — Львов слегка обернулся на шедшего в трех рядах от нас Безбородко. — Не нравится мне, что он мутит воду, пока нет князя Андрея. Мы должны быть командой, а он…
— У его семьи проблемы, — подал голос Феликс, шедший позади нас. — Большие финансовые сложности. Его буквально выпинали в этот Корпус, чтобы поднял престиж семьи.
— А Леша здесь при чем? — удивился Лева.
— К нашему командиру не подлизаться, — усмехнулся Юсупов. — Быть может, Аполло рассчитывал как-то примазаться к великому князю, чтобы добыть милостей… А все вот как повернулось.
Я лишь покосился на Феликса.
— Будет нормально выполнять свои задачи — будут ему милости. Их раздаю не я, а Шереметева.
— Да, но именно ты встал у него на пути. Это нам с Левой и, например, Гагариной, в целом наплевать, как сложится карьера. У нас и так все в шоколаде. Но здесь много и тех, для кого карьера — вопрос жизни и смерти…
Мы как раз спустились по лестнице на первый этаж и должны были проходить через холл в столовую.
— Чего это они там столпились? — Лева приподнялся на носках, выглядывая из-за голов более рослых товарищей. — Что-то новое вывесили?
Возле информационных стендов и правда царило оживление. Курсанты, взволнованно переговариваясь, столпились возле досок, на которых вывешивали расписание. Издалека я не мог разглядеть, что именно привлекло их внимание.
— Что там творится? — Юсупов нахмурился, прищурив глаза, чтобы попытаться разглядеть причину оживления.
— Не знаю, — ответил я, ускоряя шаг. — Давай проверим. Еще успеем.
Мы протиснулись через толпу, прорываясь к центру этой суматохи. Как только я оказался ближе, то на миг застыл от удивления.
На всех информационных стендах была намалевана огромная надпись красной краской:
«НИКОЛАЕВ — ПРЕДАТЕЛЬ И УБИЙЦА РОМАНОВЫХ».
Глава 25
Толпа вокруг информационных стендов замерла, уставившись на эту кричащую надпись. Люди вокруг обсуждали, тыкали пальцами, шептались.
— Что за черт? — выдохнул Львов, ошарашенно глядя на малеванные буквы.
— Боже… — Юсупов покачал головой, его лицо побледнело. — Это серьезная провокация.
Я спокойно взирал на эти художества, но внутри меня поднималась волна гнева. И ведь кто-то не испугался пойти против Черного Алмаза.
— Ты это видел? — кто-то из курсантов обратился к своему соседу, кивая в мою сторону. — Он и правда тут, Николаев.
— Смотрите, это он! — в толпе раздались нервные смешки.
Львов подошел ко мне ближе и тихо сказал:
— Алексей, не реагируй. Это провокация.
— Разумеется, — отозвался я.
— Они явно хотели устроить представление, — добавил Юсупов, сжав кулаки. — Нужно найти, кто это сделал.
— Это точно Безбородко, — процедил Лева. — Он не смог тебя обойти на собрании, так теперь решил очернить меня перед всеми.
Я пока не стал ничего утверждать. Безбородко не скрывал своей неприязни ко мне, но он не казался мне идиотом. Идти против меня так открыто? Он что, бессмертный? Или кто-то узнал о нашем конфликте и решил этим воспользоваться?
— В любом случае, — Лева посмотрел мне в глаза, стараясь говорить спокойно и рассудительно. — Нам сейчас нужно держаться спокойно и не поддаваться на провокации. Твоя задача — сохранить авторитет.
— Не переживай, я не доставлю этому провокатору удовольствия. Мы разберемся с этим позже. Сейчас нужно идти на построение.
И все же. Предатель. Убийца Романовых. Это была явная отсылка на прошлое моей семьи. Ведь некоторые в свете до сих пор придерживались мнения, что мой отец действительно был виноват в гибели императора. А сейчас кое-кто решил напомнить об этом через мою связь с заражением Андрея.
Удачный момент.
Я заметил, как несколько человек повернули головы в мою сторону и замерли. Я чувствовал их обжигающий интерес и недоверие. Кто-то шептался, кто-то шептался и бросал на меня колкие взгляды.
— Чего он так смотрит? — раздался хриплый голос за спиной. — Может, и правда виноват?
— Так в чем он виноват?
— Что-то случилось с князем Андреем?
— Да никто не знает, что с ним на самом деле случилось! — сказал какой-то паренек с гранатовым перстнем. — Руководство ведь ничего не говорит! Может Николаев и правда в чем-то замешан…
Я холодно улыбнулся и спокойно встретил взгляд этого парня.
— Ваша фамилия, господин.
— Козлов! — с вызовом ответил курсант.
— Господин Козлов, умерьте пыл, пожалуйста. Иначе рискуете опоздать на построение.
Но толпа
