Даже Смерть знает мое имя 2 - Евгений Валерьевич Решетов
— У тебя цепкий глаз, — похвалил я парня, разглядывая себя в старинном напольном зеркале в оправе из тёмной бронзы.
— Благодарю, — проговорил он, исподтишка посмотрел на восседающего на кресле Стоцкого и доверительно сказал: — Барон хотел, чтобы я купил чёрные костюмы, но мне удалось отговорить его от этой идеи. Не на похороны же идём. Ладно, пойду я тоже собираться.
Жорка ушёл, как и Стоцкий, а вернулись они в похожих на мой костюмах.
— Мы будем, как три брата, — заметил я, двинувшись к выходу.
— Так мы все обладаем даром, позволяющим нам повелевать магией смерти, посему есть определённый шик в том, что костюмы подчёркивают нашу похожесть, — пафосно произнёс Жорка, глянув на барона. Тот еле заметно одобрительно кивнул.
Я не стал ничего говорить. Просто проводил взглядом юного некроманта, отправившегося в гараж за машиной.
Стоцкий же с гордыми нотками проговорил, когда мы вышли на крыльцо:
— У Георгия уже есть успехи. Думаю, мне удастся превратить его в настоящего некроманта, хотя, безусловно, это будет архисложно.
— Как я и говорил, сударь, если вы сумеете сделать это, ваше имя запомнят на века.
Барон самодовольно улыбнулся сморщенными губами и степенно пошёл к калитке. А к той Жорка уже подогнал машину. Видимо, он сегодня будет исполнять роль водителя.
Мы же со стариком уселись на заднее пассажирское сиденье.
Жорка сразу же нажал на педаль газа и погнал автомобиль к особняку князя.
— На улицах практически никого нет, — заметил барон, скользнув взглядом по тротуару, где прошла лишь худая дворняга с грустным взглядом и выпирающими из-под кожи рёбрами.
— Все сидят по домам и точат топоры. Или с чем у нас обычно устраивают революции? — усмехнулся я.
— Да, я тоже чувствую, что воздух смердит чем-то подобным. На моей памяти уже была одна попытка восстания… Но тогда восстали не простолюдины, а несколько дворянских семей, жаждущих власти. Отец нынешнего князя сумел разбить их объединённое войско, пока Император сидел на своей заднице и смотрел, чья сторона возьмёт. Кажется, и нынешнему князю придётся пройти через нечто подобное.
— Неужто нельзя как-то повлиять на простолюдинов? — подал голос Жорка. — Может, есть способ задобрить их?
— Задобрить? — жёстко ухмыльнулся старый некромант, сверкнув выцветшими глазами. — Нет, если они почувствуют слабость, то сразу же вцепятся в горло аристократии. Только железный кулак репрессий может погасить грядущее восстание. Комендантский час, облавы на зачинщиков, допросы с пристрастием и пытки — вот, что нам поможет. Я после свадьбы хочу поговорить с князем и дать ему этот совет. Сударь Ратников, не желаете ли поучаствовать в этой беседе? Князь явно прислушивается к вам. Или вы не согласны с моими словами? Считаете, что я слишком жесток?
— Что-то в вашей идее определённо есть, — дипломатично-туманно ответил я, прекрасно понимая, что воду мутит эмиссар. Если его устранить, то и восстание, вряд ли, случится. Хотя всякое может быть. Подзуженные эмиссаром люди могут и без него устроить Февральскую революцию.
— Так вы со мной, сударь? — потребовал ответа старик, сощурив зенки, утопающие в морщинах.
— Думаю, ваша идея всё же требует кое-какой огранки. Давайте её обсудим вместе с князем, — снова ушёл я от прямого ответа, не желая сердить архимага. Он мне ещё пригодится.
Глава 23
Жорка плавно остановил машину около ворот логова князя, после чего служивый в мундире внимательно проверил наши документы, вызвав у барона Стоцкого глухое ворчание. Дескать, его все должны знать в лицо. Но документы он всё же предоставил.
Служивый открыл ворота, пропуская нашу машину на территорию.
Жорка нажал на педаль газа и затормозил только перед парадным крыльцом, где на небольшой площадке с фонтаном уже стояли роскошные автомобили с гербами самых влиятельных семей города.
Расторопный слуга подскочил к нашей машине и открыл дверь, снова заставив заворчать старого некроманта.
— Будто я сам не знаю, как открывать двери автомобиля, — выдал Стоцкий, с кряхтением выбравшись из машины.
Слуга на всякий случай виновато улыбнулся и с поклоном проговорил:
— Судари, позвольте вас проводить до часовни, где и пройдёт церемония бракосочетания.
— Веди, — нехотя бросил Стоцкий и довольно живо пошёл за слугой. А тот вскоре привёл нас к старинной, небольшой часовне, украшенной золотом и серебром. Она выглядела очень красиво и помпезно.
Внутри же обнаружился высокий потолок, расписанный сценами из местной Библии. Ещё тут были витражные стёкла и иконостас. Резные скамеечки практически все оказались заняты важного вида людьми. Среди них я заметил того самого брата Синявской, которого чуть не убил на дуэли. Он ожёг меня неприязненным взглядом и отвернулся, что-то шепнув седому, но ещё крепкому мужчине в дорогом костюме. Мужик тоже бросил на меня неприязненный взгляд. Кажись, это глава семьи Синявских.
И буквально в это же мгновение меня гневными взорами наградили Коломейцевы: отец и сын. Сломанный нос последнего уже успели залечить лекари.
— Кажется, вас тут многие ненавидят, — подметил старый некромант, двинувшись к единственной свободной скамеечке.
— Ага. Прекрасное ощущение, — усмехнулся я и приветливо кивнул ректору, восседающему с постным видом рядом со своей бывшей супругой. Она держала его под локоть и что-то тихонько шипела ему на ухо. Видимо, её чёрная душа не желала находиться в намоленном месте.
Ректор заметил меня и одарил приветственной улыбкой. Его спутница хмуро глянула на меня, коротко кивнула и снова зашипела. Граф же смирёнными очами посмотрел на иконы мучеников, явно думая, что после смерти непременно попадёт в их ряды.
— Какая-то гнетущая атмосфера, — пожаловался Жорка, усевшись на скамью по левую руку от своего учителя. А я присел по правую.
— А ты ожидал песен и плясок? — иронично выдал я, глядя на головы тех, кто
