Негатив. Эскалация - Павел Николаевич Корнев
Низкой суперпозицией именовалось нахождение оператора на пике румба, высокой — на пике витка, а экватором, соответственно, позиция между ними по длительности резонанса или выдаваемой мощности.
— А как выбирается виток подстройки? — продолжил я расспросы.
— Он не выбирается, а рассчитывается, — ответил Филипп без всякой охоты. — Не обязательно проходить реинициацию именно в оптимальной точке, но чем сильнее смещение, тем больше дополнительных подстроек придётся пройти впоследствии. Зачастую приходится искать баланс между выигрышем в мощности и сложностью процесса. Однократная подстройка или десяток — есть разница? Ну вот.
Меня всего так и распирало от вопросов на эту тему, но проявил благоразумие и сдержался, не стал вываливать их все скопом. Решил для начала почитать профильную литературу. Срочности в любом случае никакой не было, а перегну палку — и пошлют куда подальше. Тут тоньше действовать надо, подход искать.
Начало третьей недели ознаменовалось долгожданной отменой блокировки сверхспособностей. Наконец-то перестал быть, как выразилась когда-то Юлия Сергеевна, «куском мяса» и вновь стал не человеком даже, а сверхчеловеком, полноценным оператором. Ну — почти полноценным.
— Никаких нагрузок! — наказал заведующий отделением. — И не вздумай самолечением заняться! Узнаю — снова «Нейтрал-С» назначу!
В реальности угрозы я не усомнился и от экспериментов с алхимической печью воздержался. Лечат и пусть лечат, не стоит профессионалам мешать. Тем более что прогресс налицо.
Единственное — отказался от костыля. Думал, не смогу на раненую ногу наступить, но уже к обеду хромать приноровился. Да и пресс заметно меньше болеть стал, будто не к сверхэнергии доступ вернули, а к какому-то живительному источнику. До полного выздоровления оставалось ещё, конечно, как до луны, но теперь выписка уже не казалась чем-то таким уж отдалённым.
И вот о том, что ждёт меня после выписки, я старался не думать. Вернуться к нормальной жизни я хотел, обратно же на службу, мягко говоря, не рвался.
Проклятье! Да что толку от самообмана?! Не желал я к патрулированию улиц возвращаться, одна только мысль об этом просто до чёртиков пугала. Раньше-то из всех передряг целым и невредимым выходил, вот и полагал подсознательно, будто неуязвим и бессмертен. А тут — прилетело. И не в бою, а при банальном выезде. Просто кто-то вознамерился извлечь из моей смерти выгоду и едва своего не добился. Выбери своей целью тогда стрелок не старшину, а меня, и всё — никакие сверхспособности не помешали бы мозги вышибить. Просто повезло. Тогда — повезло, но нельзя же на вечное везение уповать!
От печальных раздумий отвлёк визит Карла. Здоровяк немного замялся на пороге, но тут же поборол нерешительность, прикрыл за собой дверь и подошёл поздороваться.
— Крепенько тебе досталось! — заметил он, протягивая руку.
Я ответил на рукопожатие и привычно уже криво улыбнулся одним уголком рта.
— Да скоро выпишут уже!
— Меня от актива военной кафедры проведать тебя послали, — пояснил студент, присаживаясь рядом с койкой и подмигнул. — Всё официально. Неофициально не пускали, без разговоров от ворот поворот давали.
Усомниться в словах товарища мне и в голову не пришло, и сразу возник вопрос, каким образом удалось договориться с врачами Лии.
Мы немного потрепались, обсудили в том числе и ту злосчастную перестрелку, благо меня заблаговременно поставили в известность, о чём говорить можно, а какие моменты следует опустить. Совсем уж запираться не пришлось, рассказал о случившемся в общих словах.
Под конец Карл расстегнул портфель и выудил из него стопку листов.
— Во! Конспекты! — сообщил он. — Напряг наших, подобрали лекции, которые ты пропустил. Завтра ещё принесу.
— Спасибо!
— Пользуйся!
Карл поднялся, но я остановил его, осторожно поднялся с кровати и доковылял до шкафчика, где были сложены мои личные вещи. Прежде нужды в них не возникало, а тут выгреб всю мелочь и присовокупил к ней две мятых пятёрки.
— Будь добр, купи печенья какого-нибудь или пряников и конфет шоколадных. И пачку чаю чёрного.
Студент глянул на меня с нескрываемым сомнением.
— А тебе можно? Не назначили диету разве?
Я всучил ему деньги и вернулся на койку.
— А это не мне. Гостей угощать буду.
— И меня? — ухмыльнулся Карл.
— Спрашиваешь!
Подумал, не погорячился ли с чаем, но по первой же просьбе мне выдали чайник и пару гранёных стаканов в мельхиоровых подстаканниках. Разве что на сладкое велели не налегать, дабы не перебивал аппетит. Мол, и без того похудел — кожа да кости. Но это они откровенно погорячились, это они меня до инициации не видели.
Когда на следующий день пожаловала Лия, я напоил её чаем, предложил мятные пряники и конфеты «Мишка на севере», а там между делом поинтересовался, как её вообще сюда пускают.
— А думаешь, ко Льву было проще попасть?
— И всё же?
— Ну, я сказала, что мы помолвлены. Жених с невестой — это почти что родственники, а родственникам свидания разрешены, — невозмутимо пояснила барышня и хитро прищурилась. — Ты ведь не против?
Я чуть было чаем не подавился, но не подавился и покачал головой.
— Нет, ну что ты! Видишь же — даже не засыпаю больше, когда вслух читать начинаешь.
— Ещё как засыпаешь! Сопишь в две дырочки! — рассмеялась в ответ Лия.
— Клевета!
Но шутки шутками, а если бы не пояснения бывшей одноклассницы, со всеми этими премудростями я бы точно не разобрался. Она и по общей теории сверхэнергии меня подтянула, и с некоторыми конспектами, которые продолжал исправно приносить Карл, разобраться помогла.
Так вот ещё одна неделя промелькнула. После возвращения сверхспособностей сеансы иглотерапии прекратились, поэтому вдвойне удивился, когда вновь заглянули на огонёк Лизавета и Филипп. Как оказалось, подошло время оценить результаты терапевтического воздействия. И вот тут всё оказалось не очень хорошо.
— Посмотри, — попросила спутника Лизавета Наумовна, — энергетические узлы увеличены. Этот и этот. И вот тут.
Попутно она тыкала в меня пальцем, и я исправно изображал безразличие к этим прикосновениям, что было не так-то и просто. Жизненные силы понемногу возвращались, а последний раз… Последний раз был слишком давно.
Мысль эту не додумал, встрепенулся.
— А разве плохо, если увеличены? Не уменьшены же!
— И атрофия, и гипертрофия являются отклонениями от нормы, этому должны быть причины, — заметил Филипп и провёл надо мной ладонью, а после покачал головой. — Но вот сейчас… Ничего не скажу…
— Они увеличены! — заявила Лизавета, подбоченясь.
— Поверю на слово, в плане диагностики ты мне сто очков вперёд дашь, — покладисто согласился заведующий первой лабораторией.
— С этим надо
