Андрей Фролов - Мытарь

– Все так говорят, – отрезала она, откинулась на смятое одеяло и нахмурилась, – неужели это так сложно...

– Вообще-то да. Очень. – Он достал сигарету, повертел, передумал и отложил.

– Уезжай отсюда, Андрей, – вдруг сказала она. Резко, решительно. – Я практически ничего не знаю о Финансовой полиции, но по всему видно, что ты хороший человек, искренне любящий свой дом. Уезжай при первой возможности. Мой муж не такой. Он сильный, суровый, но сегодня днем вам с подругой могло так и не повезти. Я слишком часто вижу, как он демонстрирует свою силу.

– Он тебя бьет? – внезапно спросил Андрей. Она опустила глаза. – Суровый хозяин крепостных крестьян, держащий тебя здесь как наложницу? – Он вдруг понял, что многое хочет ей объяснить. Молодая и дурная? Это поправимо. – Ты вот сказала мне о своей предначертанной судьбе?! Запертая в доме на краю мира и не знающая, что такое улицы города. Ты хоть сама понимаешь, о чем говоришь?

– Я ему всем обязана! Целиком и полностью, такая, какая я есть... Тебе не понять...

Все-таки она была не такой, какой пыталась казаться. Не то что не такой, как все в этом доме, развращенные богатой ленью и возможностями, а просто не такой, как все, кого встречал в своей жизни Андрей. Ну, кроме Светланы, наверное.;. Бесконечно легкая, полная света и какой-то огромной теплоты. И ведь врала, ему, самой себе, Воротову наверняка. Зачем? Янка бы только фыркнула.

Даже не приближаясь к такой женщине, можно было с уверенностью сказать, что ее ласки сведут с ума, а уверенные, поддерживающие прикосновения пальцев никогда не дадут упасть духом. Про таких еще говорят – неземная. Она могла бы быть прекрасной женой, а в будущем отличной матерью. Андрей смотрел на Валерию, слушал, жадно впитывал аромат духов, и чем больше проходило времени, тем больше он не понимал, чего невеста его противника, если не врага, хочет от него самого. «Тебе не понять...»

Она была спокойна, даже в своей печали, грациозна и... величественна, что ли. Но было отчетливо заметно, что в совершенно другой ситуации, стоит лишь суметь открыть этот волшебный ларец, она могла быть другой – бурной, откровенно яркой и обжигающей. Мужчина, находящийся рядом с ней, мог вполне уверенно заявлять, что нашел не только жену, но и надежного друга на всю жизнь. Андрей ничего этого не знал. Но чем больше смотрел, слушал и слышал Валерию, убеждался, что это на самом деле так. Она была совершенна, знала это, наверняка пользовалась этим, но никто и никогда не смог бы ее в этом упрекнуть. «Тебе не понять...»

Андрей опустил глаза, чувствуя, как давно забытое чувство засосало под ложечкой, как пересыхает во рту и знакомые слова разбегаются, оставляя тебя сидеть как дурака с открытым ртом. Она не ослепляла, подобно многим ярким, увлекающим за собой сотни мужчин, красавицам, она просто и непреодолимо очаровывала. Навсегда. Улыбкой, жестом, взглядом или, о Боже, прикосновением.

Где бы господин Воротов ни нашел эту девочку, превращенную в настоящую царицу, ему крупно, просто чертовски повезло. Нет, и работа, конечно, проделана была самая профессиональная, но дело было не в работе – из самой глубины, из души такие вещи исходят, от сущности человека, а косметологи и стилисты только огранку дают. Андрей внезапно ухватил ускользающую в темную нору мыслишку и всмотрелся в нее, морщась от отвращения. Мысль наконец сформировалась – извивающаяся, стыдливо стремящаяся в тень. Зависть... Андрей прикрыл лицо рукой, почесал бровь, ожидая, пока перестанет краснеть, и снова поднял взгляд.

– И все-таки так говорят об отце, а не о собственном муже! – Андрей сам удивился глубокой горечи, наполнявшей его слова. – Хоть раз взгляни на мир не с высоты собственного балкона...

– Андрей, я хочу уехать отсюда, – неожиданно прервала она. Не спросила, не обрисовала планы на будущий год, а заявила, словно у подъезда ждало такси.

– Пока ты не разберешься в себе, – усмехнулся Андрей, представляя, как глупо и банально звучат его слова, – тебе никто не сможет помочь. Ни я, ни Илья Игнатьевич, никто.

– Ты не понял меня.

И тогда он, кажется, начал понимать. Она продолжила, укрепив его предположение:

– Такой возможности не представится еще очень долго. Может быть, никогда. Я хочу уехать и прошу вас с Яной помочь мне.

Андрей глубоко вздохнул, запрокидывая голову. Еще одна. Ну как им объяснить...

– Я помогу вам, вы мне. Уедем вместе, в город, в любой, мне все равно. И не нужно спрашивать, что я буду делать одна, девушка из провинции, в каменном мегаполисе. Я разберусь. Мы разберемся. Я помогу вам, вы поможете мне. Ты ведь хочешь уехать отсюда со мной.

Вот так и сказала. Не просто уехать, а уехать именно «со мной». Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза. Андрей обратился внутрь за ответом и не особенно удивился, когда злорадно потирающий руки его внутренний Я дал положительный ответ. Яна, Круглов, брошенный в лесу Гонзо, кого этот трусливый гаденыш предаст в следующий раз?

– Да, хочу... И если бы спросили меня, – тихо добавил он, – то я бы сказал, что уезжать отсюда нужно не мне, а именно тебе. Это заметно. Сразу. Уезжать надолго. Навсегда. И очень далеко.

– Тогда подумай над моими словами. В ближайшее время я постараюсь сделать так, чтобы вы с Яной смогли увидеться. – В глаза Валерии снова вернулась пустота. Она закрыла кожаные корочки жетона. – Мне пора. – Встала, и Андрей едва сдержался, чтобы удержать.

– Валерия, я...

– Ты очень искренний человек, Андрей, я впервые встречаю такого.

– Извини, если я...

– Ничего. Как и в первый раз, Илье или слугам лучше не знать о моем приходе. – Она положила значок на край стола и подошла к двери. – Спасибо, Андрей.

– Ты не любишь своего жениха? – Ну ведь точно известно, что не стоит задавать таких вопросов девушкам. Но так же точно известно, что удержать их в себе зачастую нельзя. Андрей нашел в себе силы не отвернуться, когда ее глаза вновь встретились с его.

– Илья нехороший человек. Он многое сделал для меня, очень. Практически не меньшее делает для своих друзей и подруг. – Она невольно поморщилась, и Андрею захотелось побежать сейчас в коридор, схватить со стены секиру и перебить всех этих хихикающих по дому девиц. – Но тем не менее правды не скрыть. Тот, за которого я должна выйти замуж, очень нехороший человек. Знай это и помни об этом...

– Но это совершенно не мешает тебе...

– ...и это совершенно не мешает мне ненавидеть его. И даже помогает. Мне действительно пора. – Она повернулась к двери, ожидая, когда ее проводят.

Андрей поднялся вслед, подошел, отбросил задвижку, не торопясь открывать дверь. Она молча ждала, не поднимая головы. Подавленная, смирившаяся внешне и глубоко внутри буквально кипящая, чего видеть не дано никому.

Нерешительно протянутая рука Андрея нашлаее пальцы. Теплые, живые. Легкое пожатие, и она открыла дверь, шагнула в пустой темный коридор. Перед глазами Андрея встала картина, как он вновь ловит ее руку, притягивая к себе, а она летит навстречу, закрыв глаза и приоткрыв губы. Они встречаются на пороге, слившись в коротком, но невероятно глубоком, поглотившем обоих поцелуе. Но картина размылась, когда Валерия коротко кивнула полицейскому и вышла прочь.

Ковер старательно заглушил эхо ее удаляющихся шажков.

А буквально через еще четыре часа, едва стемнело, случилась беда.

Глава 26. Четверть доли – это ровно двадцать пять...

Пришел Андрей домой, сел на лавку и заплакал.

Андрей остался один – ни мохнатых киборгов, ни людей. Он валялся на кровати, пролистывал яркие журналы, принесенные слугой, жевал остывшее мясо и время от времени косился на дверь. Может быть, она придет еще раз. Помочь... Как она собирается им помочь? Хотя, с другой стороны, Валерия знает дом наизусть, все коды, доступы к комнатам и гаражам, хранилища, графики смены охранников. Она сможет. Смогут ли они с Янкой?

«Человек, за которого я должна...» Странная девушка. Пытающаяся найти объяснение понятию любви, превращенная в королеву в зимних садах финансового воротилы. Воротов все-таки ошибся. Недоглядел. Хотя вообще предположить, что птица рано или поздно захочет вырваться из клетки (пусть и покрытой платиной клетки), можно было и заранее.

Тогда Андрей улыбался, переворачивался на спину и мечтал. Уже неприкрыто, смирившись с предстоящим разговором с Яной, с разборками, руганью и взаимными обидами. Хотя, может, и не будет никаких обид. Кто он такой для Яны, по большому счету? Андрей мечтал. До тех пор, пока во дворе не раздавался лай собак и негромкие голоса охранников. Тогда он подходил к окну и вглядывался в вечер, один за другим перебирая в голове планы возможного побега. Их трое, Гонзо тоже где-то здесь, прикроет. Комната давила, а он все мерил и мерил ее шагами, «...ненавидеть его. И даже помогает...» Как же приятно осознавать, что даже такие, как Воротов, способны делать ошибки.