Валидуда Анатольевич - Время Обречённых
(9) ревальвация – повышение курса национальной валюты относительно валют других стран; дефляция – повышение покупательной способности национальной валюты.
Стары Юдзики-2, пункт постоянной дислокации 8-й воздушно-гренадёрской бригады. 10 июня 1938 г.
Стучит в окно утренний дождь, словно повинуясь определённому, ему одному понятному ритму. И снится Елисею Твердову, что не дождь лупит в стекло, а бьёт на плацу в знойной Испании барабан. И застыл сводный полк небесных гренадёр перед полковником на утреннем построении. И вот уже растворяются звуки барабана-дождя; и каждый день печёт солнце и носятся вездесущие мухи. И уже нет построения, а перед Елисеем предстаёт Фёдор Парфёнов: раскосые бурятские глаза по-доброму прищурены, он тщится что-то сказать, но неведомая сила не даёт ему. И тогда он показывает ладони с лежащими в них новенькими погонами рядового гренадёра. А сзади вдруг кто-то хлопает по плечу. Твердов оборачивается и видит хмурого подполковника Соценко. Тот протягивает руку и, после того как Елисей пожимает её, уходит куда-то к холмам, где солнце уже прячется за горизонт.
И вдруг вечер, осенний бал в Чистополе, гремит музыка и десятки пар вальсируют в огромной зале. И все посматривают на Елисея, девицы дарят улыбки и стреляют глазками, их кавалеры (офицеры и штатские) кивают как старому знакомому. Подчиняясь наитию, он приглашает одну из барышень, сам не зная отчего выбор пал именно на неё. Девушка обрадовано делает книксен и они уже кружатся под звуки Венского вальса. И только теперь Елисей замечает, что на нём парадная форма, а лицо барышни вдруг становится всё более и более ускользающим от взгляда, черты всё неуловимей, вот только глаза… Они завораживают будто омуты. И стоит большого труда оторвать от них взгляд. И в то же время, в лице её и в сокрытом бальным платьем стане есть нечто очень знакомое и милое сердцу.
– Почему ты не пришёл? – вопрошает она с грустью и тревогой. – Я тебя ждала. Почему ты не пришёл?
Елисей прокинулся и растёр пальцами глаза. В комнате темно, шторы не пускают свет. Всё ещё не до конца проснувшись, он посмотрел на будильник. До звонка оставалось шесть минут.
Какое-то время Елисею не хотелось отпускать навеянные сном образы бала и вальса, но перед глазами из сна резко всплыли погоны в ладонях гренадёра Парфёнова. Погоны в ладонях… Тело Парфёнова, попавшего раненым в плен к англичанам, было найдено на захваченных британских позициях. Ему сломали рёбра и челюсть, а на плечах срезали кожу в форме погон. Ему ещё живому на раны насыпали соль. После того боя Твердов не стал останавливать солдат, решивших посчитаться с британцами. Всех пленных расстреляли. Вспомнился и батальонный командир подполковник Соценко, разбившийся месяцем ранее вместе с шестнадцатью гренадёрами, когда зенитка интербригадовцев расшматовала его планеру обе плоскости. В том бою погиб и лейтенант-мороканец из штаба 8-й дивизии франкистов, которому Елисей был благодарен за совет не объедаться дикими апельсинами, не смотря на голод, вызванный перебоями с кормёжкой. Во втором батальоне от апельсин человек сорок слегло, кто язву, кто гастрит заработали.
Наконец, он с томлением в сердце поймал загадочный образ приснившейся барышни и пытался понять смысл её вопроса, куда же он так и не пришёл? На свидание? Он вдруг резко сел от пронзившей, подобно раскалённой игле, мысли. Сегодня ведь пятница! Вчера вечером он прочёл приказ, в котором увидел свою фамилию. На воскресенье его поставили в караул. А ведь в воскресенье он условился встретиться в Сейнах с Ириной. Надо обязательно позвонить ей в школу, попросить, чтобы к телефону пригласили… Нет, отставить! Сегодня законный отгул, значит, поедем к ней на досрочное свидание.
Елисей встал, распахнул шторы и машинально заправил постель. Затрезвонивший будильник тут же подавился и замолк от удара по кнопке.
В уборной Елисей налил воду из бака в висевший над раковиной рукомойник, умылся, придирчиво осмотрел себя в зеркале и достал из шкафчика растяжку с ремнём и бритву. Минут пять он правил бритву, размышляя над вариантами как добраться до Ирининой школы. Проще всего обратиться к Вараксову – соседу по лестничной клетке. У него в гараже "Цюндапп"* с коляской. Вараксов как раз вышел в отпуск и послезатра поездом уезжает с семьёй в Ивангород. Надо бы узнать его планы на сегодняшнее утро.
Тщательно выбрив подбородок и приакуратив ножницами усы, Твердов прижёг кожу одеколоном. Затем вышел на лестничную площадку. Было начало восьмого. Обычно в такое время сосед выходит в коридор покурить, дожидаясь пока жена приготовит завтрак.
Как Елисей и полагал, Вараксов курил, сидя на подоконнике.
Он был старше Твердова на одиннадцать лет. Немного грузный, немногословный и тихоня по характеру. Впрочем, это он дома тихоня. На службе сосед преображался. В полку шутили, что мощи его голоса завидует сам начбриг, настолько громоподобен его бас. Вараксов был зауряд-прапорщиком, в армии служил пятнадцатый год. И как все унтера русской армии, был типичным представителем унтер-офицерства: служака до мозга костей; когда надо – заботливая нянька для солдат, а когда и исчадие ада. Ещё с царских времён повелось, что унтера сверхсрочной службы стали приобретать права офицеров. В начале двадцатых это положение было возрождено и получило развитие. Кроме всего прочего, Вараксов, как зауряд-прапорщик 3-го класса да ещё третьего сверхсрока, получал жалование даже несколько большее чем Твердов.
– Снова не выспался? – увидал красные глаза Елисей.
– Привет, – вместо ответа отозвался сосед и пожал руку, одновременно растирая ладонью заспанные глаза. Двухмесячный сын часто просыпался ночью, а спал Вараксов чутко.
– Слушай, Вась, забрось-ка меня в одну деревеньку. По пути к Сейнам.
– Это можно, – Вараксов подумал и назначил время: – Заходи к одиннадцати. Я как раз за покупками в Сейны еду.
– Договорились.
Вернувшись в квартиру, Твердов по быстрому сделал пару бутербродов с сыром и маслом, быстро съел, запив водой из самовара. Затем вынес несколько "ненужных" пока вещей во вторую комнату. Комната пустовала и служила кладовкой, для жилья ему вполне хватало одной.
За забором горн уже давно сыграл генерал-марш. Елисей оделся, натёр до блеска наваксенной тряпкой сапоги. Пристегнув ножны с бебутом и кобуру, запихнул в офицерскую сумку последние номера "Родника" и "Солнца России" – возрождённых в двадцатые годы журналов, пользующихся популярностью в офицерской среде. "Солнце России" часто публиковал записки и рассказы армейцев и военных моряков. "Родник" в последние годы печатал научно-популярные статьи самой разной направленности. Иногда Твердов наведывался в полковую библиотеку, где любил почитать свежий номер "Военного обозревателя", в котором часто публиковали статьи о последних новинках зарубежных вооружений. Для своего подразделения в библиотеке брал и "Солдатское чтение" – журнал, выходивший ещё в Российской Империи с 1847 года под редакцией генерал-майора Гейрота. С прошлого века в "Чтении" печатали солдатскую прозу: рассказы об армейской жизни, о военных походах, о гарнизонных особенностях. Критерий отбора присылаемых солдатами рукописей, установленный ещё основателем журнала Гейротом, был один – чистый русский язык без вычурных слов и выражений.
Журналы Елисей взял почитать в офицерском собрании у майора Халтурина. Брал на недельку с условием вернуть их не позднее завтрашнего дня. Но, как всегда это бывает в армии, в планы резко вмешались обстоятельства. Завтра с утра марш-бросок, а затем до ночи полевые занятия. Так что, вернуть их в срок не получится. Но слово-то надо держать. Поэтому Твердов решил до одиннадцати разыскать майора.
Солдаты вернулись с утренней пробежки в казармы и теперь высыпали строиться на завтрак. Бутерброды, естественно, аппетита не перебили, и рассудив, что в ближайшие полчаса искать майора бесполезно, Твердов наведался в офицерскую столовую. С плотным завтраком он расправился за десять минут и отправился в учебный городок, здороваясь по пути со знакомыми и иногда козыряя штаб-офицерам.
В пункте предпрыжковой подготовки занималась учебная рота. Раньше таких рот насчитывалось аж семь, теперь в полку года четыре уже не было надобности формировать больше одной. ЮНАРМИЯ исправно поставляет достаточное количество подготовленных призывников. Новобранцы приходят как минимум с двадцатью прыжками за спиной и распределяются по подразделениям. Приходят мотивированными, физически подготовленными, владея навыками обращения с оружием. Тех, кого направляли в небесные гренадёры не из ЮНАРМИИ, в течении трёх месяцев обучают в учебной роте. Среди них попадаются с боязнью высоты. Парни здоровые, крепкие, а бывает, как упрутся руками да ногами в самолёте, что аж не каждый инструктор выпихнет. Таких потом отправляют в пехоту.
