Уильям Форсчен - Смертельный гамбит
— Ты говоришь об убийстве, — холодно произнес Арх.
— А вы руководствуетесь понятиями из другого времени, — ответил Лоса.
Лоса остановил взгляд на Архе, парившем перед ним. Арх был стар, и его память уходила в прошлое на несколько эонов. Его методы тоже устарели. В результате их конфронтации остальные смогут сделать вывод, что как руководитель Арх уже не отвечает требованиям времени и не готов подвергнуть риску свою душу ради первоочередной цели — сохранения Облака. После того, как всё закончится, доверие остальных Надзирателей покинет старейшину и перейдет к кому-то еще. Лоса знал, кто это будет.
— И все же мне кажется, что вы зашли слишком далеко.
— Когда Шига растратят свою энергию, вернув оставшиеся в Облаке технически развитые планеты к примитивному состоянию, дело будет завершено. Вар вары окажутся запертыми на своих планетах. Тех немногих, которые сохранят способность выходить в космос, будет несложно держать под жестким контролем, и таким образом мы сделаем то, о чем нас просили Древние Странники. Лишившись контроля над собственной экономикой и столкнувшись с насилием со стороны Аль-Шиги, выплеснувшейся в космос, пришельцы перестанут представлять для нас какую-либо угрозу.
— А что, если твой замысел потерпит неудачу? — спокойно спросил Арх.
— Тогда вы по-прежнему будете Архом, а я… — Лоса сдержанно рассмеялся, — что ж, тогда я окажусь в ваших руках, готовый понести заслуженное наказание. Я целиком беру ответственность на себя. Если я преуспею, то это будет мой успех. Если же потерплю неудачу, то, не сомневаюсь, вы не замедлите меня в ней обвинить.
Арх пристально посмотрел на Лосу, и его лицо исказилось в гримасе отвращения. Лоса вел сложную игру. Арх ничего не мог здесь поделать. Если он попытается остановить Лосу, всем сразу же станет известно о причастности Надзирателей к событиям, разыгравшимся на поверхности Дыры, и варвары объединятся против них.
— А как же моя прибыль? — воскликнул Вуш, по-прежнему думая о своем.
Двое других даже не посмотрели в его сторону, и в полном унынии Вуш медленно выплыл из комнаты. — Не знаю, благодарить мне тебя или наказать, — холодно сказал Арх.
— Если то, что показывает этот экран, соответствует действительности, — мягко произнес Лоса, — Аль-Шига их скоро схватит, после чего у вас будет достаточно времени высказать мне свою благодарность.
— Должно быть, они прошли через дверь и заперли ее с другой стороны, — воскликнул один из желтых.
— Такого не могло произойти, — прошептал Ульсак. — Я думаю, они по-прежнему где-то здесь.
Он обвел взглядом полутемное помещение, заставленное ящиками с "гниющим человеком". Его добыча была где-то близко, очень близко.
Он снова посмотрел на железную дверь. Для того чтобы ее взломать, потребуется много времени, а чтобы открыть замок, необходим ключ; возможно, эти мерзавцы все же сумели его где-то раздобыть и проскочили внутрь.
Он еще раз осмотрел подвал. Когда у него в голове начала зарождаться какая-то мысль, со стороны лестницы донесся встревоженный крик:
— Мой повелитель, один из наших людей поджег здание! Нам лучше поскорее убираться отсюда!
— Будь они прокляты! — проревел Ульсак.
Сутки неконтролируемого погрома начали сказываться на дисциплине, и некоторые из его подчиненных теперь поджигали все, что можно было поджечь.
С проклятиями Ульсак повернулся и зашагал к лестнице.
— Туда можно проникнуть еще каким-нибудь путем? — крикнул он, показывая на дверь.
— В катакомбы должен быть вход из соседнего здания, — ответил улла.
— Тогда пойдем. Отправь отряд прочесать все соседние переулки на тот случай, если они выбрались наружу. Затем найди человека, который поджег это здание. Я хочу, чтобы его привязали к дверному косяку и оставили здесь в назидание остальным.
Бросив на подчиненного ледяной взгляд, Ульсак направился к выходу. В дверях он на мгновение остановился и замер в нерешительности. Обернувшись, он посмотрел в угол помещения, где были сложены в кучу несколько тысяч тел «гниющего человека», а затем бросился вверх по лестнице.
В углу произошло слабое движение.
Хватая ртом воздух, Элдин попытался столкнуть с себя «гниющего человека», лежавшего на нем. Его рука вошла в то место, где должен был находиться живот, и скопившиеся внутри зловонные газы с хлюпающим звуком вырвались наружу. Вязкая зеленовато-коричневая жидкость хлынула на его лицо бурлящим потоком.
Со стоном он освободил руку, покрывшуюся скользким налетом.
Только не сейчас, подумал он, стараясь взять под контроль свой желудок. Элдин снова попытался выбраться на свободу, на этот раз схватив растение за шею. Голова оказалась у него в руках. Взбрыкнув ногами, он оттолкнул «гниющего человека» в сторону и, по-прежнему держа в руках голову, поднялся на ноги.
Помещение было залито слабым фосфоресцирующим свечением, придававшим ему жуткий вид. Над головой был слышен треск пламени — желтые подпалили здание.
Сердце Элдина все еще отчаянно колотилось от страха. Идея пришла ему в голову от отчаяния и вызвала несколько минут оживленных споров. Гафы хотели прорваться наружу, и самураи встали на их сторону, высказав желание умереть на открытом воздухе. В конце концов, ему удалось их убедить, и они забрались в кучу из тел «гниющего человека», набросав растения на себя.
— Кругом все чисто, — прошипел Элдин. Вокруг него все зашевелилось, словно бы трупы вставали из могил, а затем растения начали резко отлетать в стороны, обнаруживая покрытого зловонной слизью самурая или гафа.
Словно бы по команде, вся группа дружно начала громко кашлять, пытаясь прочистить легкие, и вскоре собралась в центре подвала. Элдин с одобрением кивнул в сторону Уры, державшегося поблизости от Хасана. Если с этим человеком возникнут какие-нибудь проблемы, тяжелая рука гафа, опущенная Хасану на плечо, сумеет его остановить. Хасан еще мог принести ему пользу, подумал Элдин, но это не означало, что он верил ассасину.
Габлона единственный из всех сохранял видимое спокойствие, задумчиво пережевывая какую-то из частей «гниющего человека». Всем сразу стало ясно, что Габлона проглотил жидкое содержимое и пьянел буквально на глазах.
— Теперь мы в более худшем положении, чем раньше, — невнятно пробормотал Габлона.
Он показал на потолок. Рёв набравшего силу пожара стал отчетливо различим.
— Все это здание скоро обрушится на нас! — воскликнула Тия.
Элдин обвел взглядом свой отряд. Самураи и гафы не испытывали никакой радости от своего положения, и он чувствовал их растущий гнев.
— Лучше погибнуть на открытом воздухе, — прорычал Ура, — чем оказаться зажаренными, словно свиные отбивные.
— Что нам теперь делать? — воскликнула Тия.
Не произнеся ни слова, Оиси обнажил меч и направился к выходу, но, прежде чем он успел добраться до двери, пылающая балка упала, преградив ему путь.
Самурай повернулся лицом к остальной группе.
— У меня нет никакого желания погибнуть в огне, — спокойно произнес Оиси, приблизившись к Элдину. — Это не самый лучший способ уйти из жизни.
Элдин пристально посмотрел в глаза Оиси.
— Позволь мне оказать тебе последнюю услугу, — сказал Оиси, понизив голос, — а также Тии и Мари. Кто-нибудь позаботится о толстяке, но я хочу, чтобы ты оказал мне честь своим доверием. Это будет безболезненно.
В последние дни Элдин настолько часто ускользал из холодных объятий смерти, что ему казалось, будто он уже привык к ее соседству. Но все же он не смог унять появившуюся дрожь. И еще Элдин понял, сколько отваги было в его самураях, которые добровольно пошли на смерть не только ради него, но также за своего господина, погибшего три тысячи лет назад.
— По крайней мере, если нас убьешь ты, это будет полной неожиданностью для тех, кто делал ставки, — сказал Элдин, пытаясь выдавить из себя смешок.
Сколько горькой иронии заключается в этой ситуации, подумал он, отворачиваясь в сторону. В сумасшедшем водовороте предательств и контрпредательств поступок, вызванный преданностью и состраданием, разрушит планы могущественных кохов. Что бы ни случилось дальше, Зола, скорее всего, заработает сотни биллионов на его смерти.
Элдин вновь повернулся к Оиси и, изобразив на лице улыбку, кивнул в ответ.
— Дай мне несколько минут, — тихо попросил он.
— У нас мало времени, — заметил Оиси. Словно бы в подтверждение его слов раздался оглушительный треск. Дальний конец подвала захлестнули брызги искр, волны дыма и обжигающего жара.
— Я постараюсь поторопиться.
Элдин подошел к Мари и Тии, прижавшимся спиной к стене.
— Оиси предложил нам помочь уйти, — мягко сказал он, обняв за плечи сразу двух женщин.
Содрогаясь от рыданий, Тия спрятала лицо на его плече.
