Александр Зорич - Полураспад
— Шива? — удивленно переспросил Инвестор. — Может быть. Налицо ненулевая вероятность. Но сейчас это совершенно не важно, потому что никакого Шивы больше нет. Отдай мне мое, и я оставлю тебя в живых!
— Я сделаю тебе этот подарок. Но в благодарность за это ты должен обещать мне, что выполнишь мое условие.
— Я машина, Севарен. И я не знаю благодарности, — сухо произнес Инвестор.
— Но ты знаешь, что такое импликация. Ведь верно?
— Да, я знаю, что такое импликация.
— В таком случае, — Севарен оживился, — мы построим импликацию следующего вида. Я даю тебе артефакты «подсолнух» числом девятнадцать штук. Из этой операции будет импликативно следовать процедура вида…
«А он хитер, — подумал я. — «Импликация», понимаешь ли! Нет ничего проще, чем обманывать зарвавшиеся машины — будь они хоть полевым искателем Авелем, хоть инвесторами, хоть мутировавшими советскими магнитофонами… Произноси побольше умных слов с уверенным видом — и дело в шляпе!».
Тем временем разборка продолжалась. Пирамида придвинулась к Севарену на несколько метров. Не исключаю, что по мнению Инвестора это должно было добавить разговору интимности.
— Значит, ты хочешь, чтобы я сжег электронные контуры Радара? — спросил Инвестор.
— Да, я этого хочу.
— Но это потребует огромного количества энергии. В данный момент у меня ее нет. Мои накопители наполовину пусты, а генераторы не смогут выдать достаточную мощность в импульсе.
Севарен на секунду задумался. Как видно, что-то калькулировал в уме.
— Энергия — не проблема, Инвестор. Да будет тебе известно, «Наутилус» оснащен собственным ядерным реактором!
«Нормальная постановка вопроса?» — подумал я и посмотрел на Тополя.
Его брови тоже взлетели на лоб. Доктор Севарен был рисковым мужиком. В каком-то смысле еще более рисковым, чем все мы, сталкеры.
Мало того что он построил ядерный реактор в Зоне, набитой аномалиями. Так он еще и годами жил рядом с ним! Воистину долбанутым нет покоя…
— И как же я смогу получить доступ к этой энергии? — спросил Инвестор.
— Мои инженеры в кратчайшие сроки демонтируют излучатель электронной пушки, который ты чуть было не уничтожил. — С этими словами Севарен показал на «антенну», венчавшую титановую вышку, которая возвышалась над объектом «Наутилус». — И после демонтажа тебе будут доступны разъемы питания излучателя… Ты сможешь подключить свою систему питания к этим разъемам?
— Об этом тоже придется позаботиться твоим инженерам, — царственно произнес Инвестор.
Пирамида — особенно устрашающая в этом ракурсе — висела прямо над нашими головами.
Казалось, будто она гигантским куском мяса нанизалась на шампур железной вышки Севарена.
Нам с Тополем никто ни о чем не докладывал. Но было ясно: там, наверху, ловкие инженеры Севарена уже давно соединили в единое целое две разновозрастные энергосистемы — сеть питания Пирамиды и магистральный энергетический канал вышки.
Сам Севарен тоже был здесь. Холуйки вынесли для него столик из какого-то благородного и явно неместного дерева. Накрыли его белоснежной накрахмаленной скатертью. Подтащили кресло, обитое шелком — шелк был усыпан геральдическими лилиями. И, наконец, вынесли ведерко с шампанским.
— «Вдова Клико»… Я ее сразу узнал… По этикетке, — вполголоса сказал Тополь, бывший мужчина бывшей жены московского минигарха.
— Пообтесался ты, брат, — уважительно хмыкнул я.
А Севарен тем временем откинул забрало своего эксклюзивного экзоскелета и пригубил из хрустального фужера.
— У-у, сука, нет бы нам налить! — прошипел Тополь, глядя на это сибаритство. — Я, между прочим, раненый!
— И чем ты ранен? Светошумовой гранатой? — с аккуратной издевкой в голосе спросил я.
— Все равно выпить хочется, понимаешь?
— Хочется — тогда держите, — сказал Тигрёнок, который уже давно и сильно ревновал меня к Тополю, и протянул Константину… фляжку.
— Постой, ты же свою фляжку с газировкой птичьей карусели подарил, на Сухом Лугу?
— Я в баре себе новую купил. Времени у нас с Иришей много было. Лечились шопингом.
— Ишь, смена подрастает, — одобрительно проворчал Тополь, прихлебывая.
— Что там? — деловито осведомился я.
— Похоже на «Бехеровку», — сказал Костя, покатав напиток на языке.
— Вермут «Зекко», — буркнул Тигрёнок не без торжества.
— Теряешь квалификацию, Костя, — подытожил я.
Пока мы заправлялись из фляжки неожиданно заматеревшего Тигрёнка, а Севарен — из бутылки шампанского, Инвестор тоже успел заправиться.
— Аккумуляторы заряжены на девяносто шесть процентов! — громогласно провозвестил он.
— Вот и замечательно! — крикнул Севарен.
Но этого никто не услышал, кроме нас, — забралото его шлема было поднято!
Сообразив, в чем дело, Севарен с неохотой отставил фужер и вновь замуровался в своем сияющем экзоскелете.
— Это значит, что ты готов выполнить мою просьбу? — спросил он у Инвестора.
— Если быть точным, я готов начать подготовку к выполнению твоей просьбы. Но вначале скажи мне: зачем тебе нужно, чтобы Радар перестал работать?
— Я думал, машины лишены любопытства, — заметил Севарен иронично.
— Мы лишены его в вашем, человеческом, смысле. Но есть еще и наш собственный. Он связан с нашей безопасностью, а вовсе не с игрой ума, как любопытство людей…
— Ты боишься, что отключение Радара может повредить тебе?
— Я не умею бояться, Севарен. Я лишь пытаюсь просчитать вероятные события будущего!
— Ладно, ладно, сдаюсь. Я скажу тебе. Во-первых, отключение Радара приведет к крушению могущества моих основных конкурентов — клана «Монолит». Они слишком долго заправляли здесь всем. Им пора уйти.
— А во-вторых? — задумчиво пророкотал Инвестор.
— А во-вторых, я же все-таки ученый… Настоящий ученый! Меня влечет искренний интерес. Какой станет карта аномалий района после того, как Радар перестанет работать? Как изменятся потоки миграции мутантов? Что произойдет с генерацией артефактов?
— Я люблю ученых, — сказан Инвестор.
Это прозвучало достаточно неожиданно. Особенно в свете того, что четверть часа назад его Пирамида намеревалась раскатать по бревнышкам самую шикарную научную базу на территории Зоны.
Севарен тем временем вскочил со своего кресла и, дерзко глядя в вышину — туда, где парила Пирамида, — сказал:
— Ну что же, если у тебя достаточно энергии, я прошу тебя немедленно уничтожить Радар!
— Ты хочешь меня обмануть, человек, — пророкотал Инвестор угрожающе.
— Нет, нет, ни в коей мере! — Севарен протестующе замахал руками. — С чего ты взял?
— Совсем недавно ты выстраивал другую импликацию. Ты даешь мне артефакты. Из этого следует, что я Даю импульс по Радару. А теперь ты хочешь, чтобы я Давал импульс по Радару до того, как ты отдашь мне артефакты. Это неправильно!
— Да что ты как торговка с рыбного рынка! Какая разница, кто и что дает первым?
— Вы, люди, очень нелогичны. Даже лучшие из вас таковы. — Мне показалось, что в голосе Инвестора звучит разочарование во всем человеческом роде.
— Ну хорошо. Сейчас ты получишь свои «подсолнухи»! — заверил Инвестора Севарен. И, придвинув ко рту внешний микрофон, сказал: — Фишер, несите то, о чем он просит. И поживее!
Через пару минут к Севарену подошел мужчина в экзоскелете. Тоже достаточно непривычном, хотя и не таком умопомрачительном, как у Севарена. И подобострастные движения, и осанка выдавали в нем ассистента.
На спине и груди ассистентского экзоскелета крепились по две специальные кассеты на три крупных контейнера каждая. Контейнеры эти, как и сам экзоскелет, имели неизвестную мне конструкцию — надо полагать, были разработаны здесь же, в «Наутилусе».
Судя по их размерам, каждый контейнер мог вместить до четырех самых крупных «подсолнухов». Все это баснословное богатство должно было весить никак не менее центнера. И, конечно, без экзоскелета этот типчик никак не справился бы с ношей.
— Твои «подсолнухи» здесь, Инвестор.
— Ну так поднимайте их! — рявкнули динамики Пирамиды.
Ассистент скрылся в лифте, который ходил внутри титановой башни.
Казалось бы, самое время успокоиться и дернуть еще фужерчик-другой «Вдовы Клико».
Но Севарен был не из таких.
Неутолимое любопытство тянуло его за язык.
— Скажи мне, Инвестор, а зачем тебе «подсолнухи»? Да еще и в таких количествах? Я потратил немало времени на исследование этого артефакта. И готов ответственно заявить, что он не может быть использован совместно с себе подобными. Действие «подсолнухов» некумулятивно. «Подсолнухи» не в состоянии образовывать аддитивные цепи.
— Я люблю ученых. Потому отвечу тебе, Севарен. Наряду с артефактом, который на местном человеческом жаргоне называется «яйцо дьявола», «подсолнухи» являются сильнейшими деформаторами поля причинности.
