Александр Михайловский - В бою обретёшь ты право своё...
Егеря бесшумно вскарабкались на вышки, и часовые умерли под их ножами не издав ни звука. Потом в темноте со свистом пронесся первый стальной «ёрш», разматывая за собой тонкую змею абордажного карбонового троса. Скоротечная операция «Киндер сюрприз» началась!
Застегнув на тросе карабин подвески, Танталь проверила натяжение, круто уходящего вниз троса и, заговорщицки подмигнув лейтенанту, перевалилась через борт вышки, камнем канув во тьму. Точнее тьмой это было для невооружённого глаза, а окуляры ноктовизоров превращали ночь в яркие серо-зелёные сумерки. Видно всё было чётко, как ранним утром перед самым восходом солнца.
Бесшумно приземлившись на полусогнутые ноги, Танталь отцепила карабин, и сразу же перекатилась через правое плечо под прикрытие стены барака, в этом ей помогли старые навыки гимнастки, буквально впитавшиеся в кровь и плоть. Привстав на колено, прислушалась, держа автомат наизготовку… Тишина! Никого!
— Всё чисто! — шепнула она в ларингофоны, и несколько секунд спустя за её спиной на землю спрыгнул лейтенант Лобанов.
— Ну, как, родная? — он настороженно осмотрелся по сторонам, — Что слышно?
— Всё в норме! — Танталь, выглянув из-за угла, указала стволом автомата на поднимающееся над крышами бараков большое двухэтажное здание, — Вот он, гадюшник!
— Тогда ехали дальше, если всё в норме! — Сергей показал рукой вперёд, в сторону «гадюшника», — Я пошёл, прикрой меня, если что! — согнувшись, он пробежал метров тридцать и, рухнув на одно колено, махнул рукой, — Давай!
Рассыпавшись парами среди бараков, егеря бесшумно стягивали «невод» вокруг центрального здания. Но без шума не обошлось… Один из часовых, патрулирующих внутренний двор, заметил метнувшуюся в отблесках факела тень и что-то крикнул. В ответ короткими очередями, почти бесшумно ударили почти два десятка автоматных стволов. В раскрытые окна первого этажа казармы градом полетели тяжёлые ребристые гранаты. Ослепительным магнием полыхнули вспышки разрывов, волной прокатился слитный рыкающий гул.
Впервые в жизни Танталь стреляла не по мишеням в тире и не по электронным призракам виртуального тренажера. В прорези прицела тенями метались живые люди, пытающиеся спасти свою жизнь. Метались и падали под кинжальным огнём, чтобы больше никогда не подняться. Танталь переводила прицел с одной фигуры на другую, вкладывая в короткие очереди всю накопившуюся в ней боль и злость. Боль за загубленное, лишённое обычных человеческих радостей детство. Злость на тех, кто строил на этой боли своё благополучие!
В общем, бой, так и не успев начаться, превратился в бойню. Внутренний двор заполнили непонятные люди, в странных пятнистых одеждах… Полосуя автоматными очередями направо и налево, они ворвались в выбитые взрывом гранаты двери казармы. Легко взбежали по наружной лестнице на второй этаж и взяли в штыки ошарашенных надсмотрщиков. В этом хаосе казалось, что они везде и нет от них спасения и некуда бежать.
Танталь лично застрелила управляющего. Теперь он, с разбитым пулей затылком, лежал ничком в луже крови на полу своих апартаментов, вытянув вперёд длинные волосатые руки.
— Это тебе не маленьких девочек избивать, козёл! — Танталь презрительно плюнула на обвёрнутый простынёй полуголый труп и осмотрелась.
Полумрак. Тяжёлый аромат благовоний перемешан с запахами человеческого пота, крови и сгоревшего пороха. Тусклый масляный светильник, висящий на стене, тоже не добавляет в атмосферу благоухания. За тяжёлым парчовым пологом огромной, два на два, кровати что-то неясно всхлипывало и шевелилось.
— Варвары! — пренебрежительно фыркнула Танталь, уже привыкшая к чистому, светлому вундерландскому жилью.
— Тихо! — неслышно появившийся из-за её спины лейтенант указал стволом автомата на кровать.
Утвердительно кивнув, Танталь на цыпочках пересекла комнату и резким рывком сорвала полог. В темноту ударил яркий, нестерпимо белый, луч полукиловаттного фонаря оружейной подсветки. Одновременно воздух разорвал отчаянный вопль: — «Дьяволы!!! Дьяволы!!! Дьяволы!!!», — сменившийся истошным визгом насмерть перепуганного зверька. Визжала, прижавшая коленки к груди, сжимаясь в комок от ужаса, голенькая девочка-подросток лет пятнадцати с типичной внешностью уроженки островов Дзаннг. До предела натянувшаяся стальная цепочка приковывала её за шею к изголовью кровати. Слипшиеся от пота, ярко-рыжие, почти огненные, волосы беспорядочными прядями рассыпались по молочно-белым худеньким плечам… Её угловатое тело подростка вздрагивало от отчаянного крика.
— Фу ты, ну ты, напугала! — облегчённо вздохнув, лейтенант выключил подсветку и опустил автомат, — Танталь, родная, прошу тебя, сделай что-нибудь, наведи тишину! Только, ради всего святого, не бей её, не надо! Ей и так досталось от жизни! — закинув автомат за правое плечо, и со вздохом прислонившись к стене, он включил связь, — Говорит «Барс», у нас всё чисто! Командирам доложить обстановку…
Пока командиры отделений выясняли, какая же у них всё-таки обстановка, Сергей с интересом наблюдал за Танталь. Он просто любовался естественностью и рациональностью движений его любимой. Танталь опустилась на кровать рядом с девочкой и полуобняла её за плечи. Рыженькая сначала вздрогнула, как от удара, но Танталь сначала шепнула ей что-то на ушко, потом поцеловала в лоб. Бог его знает, что она нашёптывала несчастной девочке, но постепенно истошный крик перешёл в тихий плач. В промежутках между всхлипами, девочка что-то шепнула Танталь.
— Серьёжа, тут очень душно, — Танталь многозначительно посмотрела на лейтенанта, — Ради Светлых Богов, прошу тебя — открой окно!
— Нет проблем! — не глядя, переступив через труп управляющего, лейтенант Лобанов подошёл к закрытому деревянными, окованными железом, ставнями маленькому окну и с размаху ударил по ним прикладом автомата. Результат получился даже лучше ожидаемого — ставни, сорвавшись с петель, с грохотом вылетели в темноту. В комнату хлынула ночная свежесть.
Забыв об испуге, рыженькая девочка с восхищением и уважением посмотрела на лейтенанта.
— В стойку, что ли встать и сказать «Ха!», — мелькнула у Лобанова несколько юмористическая мысль, заставившая его усмехнуться про себя, но тут начали поступать доклады командиров отделений. Выглянув на улицу, лейтенант удовлетворённо кивнул головой и обернулся к Танталь, — Мы их сделали, родная, по самые помидоры! — он наклонил голову, прислушиваясь, — Потерь нет, волки шлют тебе привет, поздравляют с боевым крещением!
— Ну, вот и ладушки! — Танталь ещё раз погладила девочку по спутанным рыжим волосам, — Ты слышала, Рыжик, всё уже кончилось, всё у тебя будет хорошо!
Ещё раз, всхлипнув, девочка прижалась головой к груди Танталь, вдыхая новые в своей жизни запахи: новенького металло-карбонового бронежилета, оружейной смазки и сгоревшего пороха. Эти запахи навсегда станут для неё запахами свободы, потому что, именно в этот момент, Танталь извлекла из сапога десантный нож и одним движением перерезала стягивающий шею девочки ошейник. Вздрогнув, рыженькая провела ладонью по обнажённой коже, на которой больше не было ненавистного символа рабства. Она взглянула в глаза Танталь и на её ярко-розовых губах, может быть впервые в жизни, появилась осторожная улыбка.
— Что-то мы тут засиделись? — Лобанов подобрал с полу парчовое полотнище, когда-то служившее кровати пологом, он посмотрел на Танталь, — Её надо одеть, и сделаем мы это так! — перегнув ткань пополам, лейтенант прорезал в середине дыру.
— Это для головы… — пояснил он недоумевающей Танталь, — Пока сойдёт! Было время, Серёга Басманов, значит, много рассказывал про всяких там древних греков… Интересно было… — Лобанов поманил рыженькую пальцем, — Иди сюда малышка! — и когда девочка встала на ноги, накинул на неё полотнище, — А это будет вместо пояса, — он отхватил ножом кусок свисающего с балдахина шнура и повязал его вокруг талии девочки, — Так вот, была у них такая одежда, проще некуда — пеплос называлась… Ну, Танталь, чем тебе не принцесса?! — сделав шаг назад, он полюбовался на своё творение. Девочка действительно была хороша! Она несмело расправляла складки своей новой одежды из алой парчи, поправляла золочёный пояс, и кажется, только теперь, поверила, что в её жизни всё окончательно и бесповоротно повернулось к лучшему.
— Это Вундерланд, да?! — она обняла Танталь за плечи и заплакала, на этот раз от счастья, — Наконец-то пришёл Вундерланд!
— Конечно, Вундерланд, — добродушно и одновременно смущённо проворчал лейтенант, поворачиваясь к выходу, — Кто же ещё может устроить такой бардак?! — и хотя слово «спаситель» уже стало для него синонимом профессии, но до сих пор он не мог привыкнуть к таким сценам. Каждый раз это оставляло в его душе смутно-приятный осадок. Скорее всего, это было к лучшему, потому, что означало — он не равнодушен к чужой беде, а значит — может хорошо делать эту работу!
