Константин Калбазов - Лютый зверь
– Да ведь воинскую науку постигают, им же на ворога идти! – забеспокоился Богдан.
Он успел уже проникнуться духом ответственности за отряд Виктора. Его надлежало снарядить к бою должным образом, и пока у него это получалось.
– Нет иного выхода.
– Не трогай ребяток, пусть учатся. Чем крепче постигнут свое дело, тем горше будет гульдам. Нельзя к работе приставить крестьян – значит, закажу в Звонграде. Пусть чуть дороже, нежели в Рудном, получится. Но если плату за дорогу вычесть, то не особо.
– Хм. А об этом я и не подумал. Значит, с этим решили.
Виктор произнес это, уже усаживаясь за стол в тепло натопленном доме и млея от охватившей тело истомы. Ему стоило большого труда не повалиться прямо на лавку и не уснуть. Парням было куда проще. Не обращая внимания на то, что девчата под руководством Беляны споро собирают обед, они именно так и поступили. Вроде и неудобно – лавки жесткие, узкие, – но это смотря с чем сравнивать. За прошедшее время парни изрядно вымотались, так что просто теплое помещение уже было большим благом, нежели то, на которое они могли надеяться. Волков специально подобрал время так, чтобы приехать на подворье в середине дня. В это время здесь обычно никого не было, разве что только какая нужда заставляла путников припоздниться.
Глянув на своих людей, Виктор тяжко вздохнул. О лошадях сейчас проявляли заботу братья Горазда, ради такого дела оставили все свои занятия. Все же два десятка лошадей – это не баран чихнул, поди-ка всех обиходь! Но вздыхать можно хоть до самой Пасхи, а с начала дела и без того крюк временной изрядный вышел. Теперь нужно спешить в крепость, так что нужно сразу уж все закончить, а если останется время, то и вздремнуть можно.
– Пивка, Добролюб?
– Спасибо, Беляна, не время. Лучше холодного кваса.
– Холодный квас? Да ты же с мороза. Или хочешь, чтобы хворь свалила?
– Пиво или что горячее сморит сразу, а мне недосуг. Принеси квасу.
– Хорошо.
– Так вот, Богдан, – когда отошла Беляна, продолжил Виктор, – в Звонград тебе все одно ехать. Поэтому закажешь у Рукодела стволы минометные.
– Так ты же сказывал, из металла ладить будем?
– Деревянные больше полусотни вряд ли выдержат. Да только их и бросить при случае не жалко, а то и вовсе порохом зарядить да подорвать. Размеры у тебя есть, так что ему остается только изготовить.
– Понял. Сделаю.
– И еще. Закажешь ему еще десятка три похожих стволов, только стенки в два раза тоньше, а сам ствол – не больше локтя длиной.
– Ты бы объяснил, на что, чтобы я голову не ломал.
– Думаю пушку смастерить. Вот гляди. Делаем затравочное отверстие, заряжаем порохом и картечью. Крепим кремневый замок, к крючку вяжем бечевку и протягиваем ее на дорогу. Человек задевает веревочку, замок срабатывает – и в ворога летит картечь.
– Не выдержит ствол-то. Картечь, может, и метнет один раз, да только разорвет его сразу, разметает по сторонам.
– Того и добиваюсь. Одноразовая картечница выйдет. Нас поблизости не будет, пусть потом гадают, что это такое было.
– А отчего хочешь кремневый замок под нее ладить?
– Ну не фитиль же.
– А что, если колесико с кремнем? Кресала эти мы ладим легко. Останется только пружинку приделать да сторожок. Все сами сладим из бронзы. Детальки небольшие получаются, так что много не уйдет. Только пружины придется закупить. Но на круг заметно дешевле выйдет, чем замок на это дело пускать.
– Уел, старый.
– Скажешь тоже – «старый». Я это…
– Говори, чего замолчал-то?
– Мы с Беляной венчаться хотим.
– Давно пора. Год она выдержала, у тебя тоже уж срок прошел. Не хмурься. Жизнь – она продолжается. Я рад, что хоть ты сердцем оттаял. Еще бы Горазда оженить и посадить каким делом заниматься.
– А сам?
– Зверь я, – сказал и сразу помрачнел, словно прямо сейчас готов идти резать всех подряд.
– Это не ты зверь, это он в тебе сидит. А прогнать его у тебя сил недостает. Нам с Гораздом помочь сумел, а на себя-то тебя и не хватает.
– Может, и так. Ладно, не стоит об этом. Все ли понял?
– Все. На венчание-то приедешь?
– Нет. Не надо знать сторонним, что нас многое связывает. Боюсь, возжелав посчитаться с Вепрем, доберутся до вас.
Все же Виктор был сделан не из железа. Повалился-таки на лавку, успев строго-настрого наказать: как только какой-либо караван подойдет или сумерки опустятся, чтобы его непременно разбудили. Так и поступили. Караван втягивался на подворье, и уже смеркаться начало. Виктор позволил людям только поесть горячего, после чего погнал всех в путь, не забывая хоронить свое лицо. Незачем посторонним видеть его. Тем более что путь каравана лежал в сторону границы. А ну как весть дойдет до воеводы! То, что придется в ночь выезжать, его ничуть не смущало. Чай, не впервой. Опять же земля укутана снегом, и видно очень неплохо.
Градимир встретил десятника разведчиков с нескрываемым нетерпением. Больно долго те отсутствовали, по осени обернулись куда быстрее. Но вот они въехали в ворота, все в наличии. Видать, обошлось. Добролюб едва спрыгнул с седла, как тут же был вызван к начальнику. Не сказать что это его обрадовало. Ночью разбушевалась метель, досталось им изрядно. Да ничего не поделаешь, вольная она или невольная, а служба есть служба.
Весть, которую принесли разведчики, воеводу никак не порадовала. Да и не могла порадовать. Если даже забыть о том, что война ни процветанию, ни спокойной жизни никак не способствует, то остается еще и то, что командует он пограничной крепостью. Выходит, и врага ему встречать в числе первых. Обережную ворог никак не минует, из-за нее все затевается, как есть из-за нее.
– Ну что скажешь, Боян?
– А может, он чего напутал? – задумчиво глядя в угол горницы, проговорил заместитель воеводы.
– Сомнительно. Да и великий князь все равно станет перепроверять не раз и не два. По весне нужно будет исполчать армию и выдвигаться к рубежам, чтобы встретить Карлу. Не то они тут такой разор учинят! Что уж там набег двухлетней давности.
– Получается, нужно готовить крепость и людей к осаде. По весне вряд ли будут кого менять, скорее уж еще усилят гарнизон.
– Пожалуй. Ты вот что, зятек… Позволь, я обращусь к Миролюбу, чтобы тебя перевели в иное место. За Обережную и они, и мы биться будем не щадя живота своего. И крови здесь прольется изрядно.
– Почто так плохо обо мне думаешь? – тут же вскинулся молодой человек.
– Вот заладил. Да хорошо я о тебе думаю. Не раз видел в сече, и сомнений по твоему поводу у меня нет нисколечко. Но и дочку вдовой не хочу видеть, к тому же тяжелая она.
– Неужели думаешь, усижу у бабьей юбки, когда ворог придет?
– Не думаю. Да только сдается мне, что там выжить будет куда сподручнее, нежели здесь. Сомнительно мне, что Миролюб сумеет выстоять против такого ворога. Слаба еще наша армия, чтобы в чистом поле противостоять гульдам. Только числом и можем взять. А тут и у них войско будет немалое. Будут и осада и штурм, и ничего мы с этим поделать не сможем.
– Тогда тем более я отсюда ни ногой. И тебя прошу, не пиши великому князю. В прошлый раз тебе с помощником не повезло. Бог даст, теперь полегче будет. Если уж чего мудрого не насоветую, то стоять на стенах буду крепко. Опять же случись что… Если при мне – тяжко будет, но Смеяне в глаза смотреть буду прямо. А если в ином месте буду, то порушится наша любовь.
Что тут возразишь? Прав парень, как есть прав. Ну а коли так… Никто их силком на службу не тянул, сами стезю свою выбрали. Никто не уговаривал Смеяну остановить свои ясны очи на молодом Вяткине, сама пожелала за воина выйти. Зря Градимир затеял этот разговор, пустое дело.
Устроившись поудобнее за столом, Смолин притянул к себе писчую бумагу и чернильницу с пером. Нужно составить грамотку для великого князя. О Бояне он твердо решил не писать, а оставить парня при себе. Как бы оно ни было, как бы тяжко ни пришлось, есть у него уверенность, что уж он-то лучше иных присмотрит за парнем. Ведь тот не врал – не усидит в тылу, напросится в действующую армию. Прав ли Градимир, рассудит время и война, чтоб ей…
Примечания
1
Бей, чего смотришь.
