Константин Кривчиков - Кремль 2222. Тобольск
«Горный» демонстративно отвел в сторону руку с палашом.
– Или тебе сразу колено перерубить? Чтобы не так больно было?
– А пошел ты, Бортник… Руби. Хоть голову руби.
– Ишь ты, какой отчаянный. Быстрой смерти захотел? Не дождешься… Значит, о Руже ты не слышал. А о шаме Жабо тоже не слышал?
– Не знаю я никакого Жабо.
– Вот как? – Бортник поковырялся в кармане и достал оттуда плоскую железную баночку с ядом.
– Что это? – спросил Ермил.
– Да так, снадобье одно. Вроде бы противоядие. Жабо его Павлу продал. Не хочешь попробовать?
– Зачем?
– Чтобы убедиться в том, что это противоядие, а не яд.
– Я не хочу.
– Зато я хочу, урод! – рявкнул «горный». – Ты у меня сейчас всю эту баночку сожрешь. И начнешь медленно умирать. А я тебе скрашу последние часы. Буду кромсать по кусочкам и скармливать кракозяке.
– Кому-у-у?
– Вон, кракозяке, – Бортник показал на спира. – Он просто обожает человеческую свеженину.
Зюб с готовностью кивнул и оскалил прокуренные зубы.
– Не надо, – сипло произнес изменник, побледнев. – Не надо меня скармливать этому самому…
– Будешь говорить?
– …Буду.
– Правильный выбор. Поверь, Ермил. У меня, если потребуется, и удильщик исповедуется… Давай по порядку. Это ты Павлу ловушку в Мертвой Зоне подстроил?
– Я, – опустив голову, произнес Маркитант.
– Зачем?
– Он мне мешал. Я хотел жениться на Рузанне. Она дочь Правителя Воислава, я хотел с ним породниться. А тут Павел… – Ермил говорил сбивчиво, пряча глаза. – В общем, он сильно мешал. А тут Рузанна попросила его, чтобы он «шамий амулет» достал. Ну я и придумал, как от него избавиться.
Сновид почувствовал, как закипает внутри. Вот же гадина! Он шагнул к изменнику, но наткнулся на выставленную руку «горного». И замер, сжав кулаки.
– Ну, я договорился со старшиной Прокопом и Жабо, – продолжал «исповедоваться» бывший родственник. – Шам должен был Павла из Мертвой Зоны выманить к западному проходу. Ну а дальше маркитанты с ним бы уже расправились. Они хотели его в цепи заковать и посадить на грузовую галеру гребцом. Ну а затем, в Тюмени, продать на невольничьем рынке. Но Павел как-то сумел сбежать.
– До этого места верю, – сказал Бортник. – Собственно, я что-то такое подозревал. А вот скажи – зачем Жабо Павлу яд подсунул вместо противоядия? Я догадываюсь, что это ты Изота отравил. Видимо, хотел занять его место. Но зачем Павлу яд давать? Ведь он, по вашему плану, и без того должен был исчезнуть.
– Я не знаю, зачем Жабо это сделал. Честно, не знаю. – Ермил исподлобья покосился на Бортника и снова опустил голову. – Я с ним после этого не разговаривал. Скорее всего, он решил инициативу проявить. Жабо знал, что я Изота отравил, потому что яд у него доставал. Ну и, когда Павел попросил продать снадобье, наверное, решил подстраховаться. И подсунул ему яд.
– Ну, предположим, что так, урод, – процедил «горный». – Это, собственно, не так важно. Павла ты хотел устранить – это понятно. Когда узнал, что ему удалось спастись, ты испугался разоблачения. И попросил старшину Прокопа подключить к розыску дампов. А сам слухи стал распускать о предательстве Павла, чтобы его опорочить. Но все это, можно сказать, личные разборки…
Бортник многозначительно покосился на Сновида и продолжил:
– Давай, рассказывай, кому ты секретные сведения собрался передать. И что там у тебя в этих стаканчиках. Небось, тоже яд?.. Ну, говори?
– Яд, – охотно подтвердил Ермил. – А сведения маркитантам хотел продать.
– Зачем им такая информация? Они же, вроде, с тоболяками не воюют?
– Ну и что? Они любую информацию покупают. Тем более – секретную.
– Хочешь сказать: покупают и перепродают?.. – «Горный» сверлил предателя глазами, а тот упорно смотрел в сторону. – Ты ее шайнам хотел продать. Так, Ермил?.. Ну и сволочь же ты! Недаром в народе говорят – маркитанта могила исправит.
– Все там будем, – презрительно сощурившись, проговорил изменник. – А живем один раз. Ну да, я бы продал сведения шайнам. А что? Тобольские все равно обречены на смерть. Им шайны предлагали по-хорошему сдать кремль, а они отказались. Дебилы. Теперь шайны всех уничтожат – от мала до велика.
– И ты решил обратно переметнуться к торгашам? Верно?
– А что? Вернуться к своим – чего в этом зазорного?
– Сдается мне, что они для тебя всегда своими оставались. Не раскусили тебя тоболяки, змею подколодную. Ну ничего – лучше поздно, чем никогда. – Бортник помолчал. – А зачем ты в подземный ход полез? Из кремля же проще сбежать – там до Мертвой Зоны всего ничего.
– Вот там как раз не сбежишь. Выходить за пределы кремля категорически запрещено. Посты удвоены, а ночью еще и караулы увеличены. Под землей уйти проще. Спустился в тоннель, будто бы в Промзону собрался. А сам в потайной ход свернул. Ну и…
– Что «ну и»? – требовательно спросил «горный».
– Да ничего. Я сказал караульному, что хочу дверцу снаружи осмотреть. Он и выпустил.
– Так и выпустил?
– Он же директор, член Большого Совета, – вмешался Сновид. – Имеет право объект осмотреть.
– Изнутри – да, – согласился Бортник. – А вот снаружи… Получается, за пределы кремля выходить нельзя, а из потайного хода вылезать можно?
– Слушайте, мужики, – сказал Ермил. – А чего вы в этот кремль рветесь? Шайны всех уничтожат, за этим у них не станет. Давайте со мной к маркитантам. Я за вас словечко замолвлю.
– Замолвишь, – сказал Бортник. – На том свете. Когда тебя в кремле прилюдно казнят… Что-то тут не так, Павел. Проверь-ка ты дверцу, что с ней.
– Она, наверное, изнутри закрыта, – сказал Сновид. – Иначе бы Ермила давно хватились.
– Вот и я об этом же, – с тревогой в голосе отозвался «горный». – Иди, глянь. Только осторожно. Нам кипеш пока рано поднимать. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю.
Сновид быстро дошагал до будки, залез в пролом и осмотрелся, привыкая к сумраку. Дверца, вроде бы, была закрыта. Или прикрыта?
Он вплотную приблизился к входу в подземелье. Подумав, осторожно повернул стальную ручку и толкнул квадратную дверцу от себя. Она подалась легко, даже не скрипнув. Павел, не удержавшись, заглянул в открытый проем.
В коридоре царил полумрак. Воткнутый у самого входа в держатель факел чадил, отбрасывая на стены и ступеньки причудливые тени. У основания лестницы лицом вниз лежал долговязый воин.
– Ермил убил стражника, – негромко произнес знакомый писклявый голос. Зюб стоял рядом, высовывая мордочку из-под плеча Сновида.
– Мне кажется, что он пошевелился, – сказал Павел. – Я спущусь к нему.
– Это опасно. Надо сообщить Бортнику.
– Сообщай. А я пока гляну.
Сновид залез в проем и медленно спустился по лестнице. В сердце кольнуло от нехорошего предчувствия. Он присел и перевернул воина на спину. Это был Антип Тощий. Когда Павел приподнял ему голову, Антип застонал и приоткрыл веки. Потом шевельнул губами и прошептал:
– Сновид… ты извини… я из-за брата… Ермил…
В конце коридора раздался шум. Павел взглянул туда и увидел приближающегося лейтенанта Крота. Сзади топал, держа в руке бердыш, Ванька Бугай.
– Что тут происходит? – грозно спросил Крот.
– Тут Антипа… Кажется, он тяжело ранен. Но это не я, лейтенант. Клянусь, это не я.
– Разберемся. А сейчас лицом к стене и руки за голову.
Сновид поднялся, выполняя команду Крота. Поворачиваясь боком, он посмотрел в сторону дверцы. Проем был по-прежнему открыт. А вот спир исчез – словно растаял в сумраке…
– Значит, Егор, ты закрыл люк и оставил Бугая на посту? – спросил Ворон.
– Да. Потом мы вынесли Тощего в тоннель, и я позвал дозорных.
Они находились втроем в, так называемом, каземате – небольшом подвальном помещении под Северной башней. Крот доставил туда Павла, а затем сходил за Ринатом. После чего Сновид рассказал все, что мог рассказать: и о своих злоключениях, и о показаниях Ермила.
– Как состояние Антипа?
– Тяжелое, – ответил Крот. – Его ударили стилетом под лопатку. Но лекарь говорит, что шансы есть. Повезло, что в сердце не попали.
– Павла сюда вели под конвоем?
– Как положено, даже руки связали. Я не мог иначе, Ворон.
– Ты все сделал правильно.
Подвал разделяла на две камеры стальная решетка. В основном в каземате содержали проштрафившихся тоболяков и, иногда, пленных. Потому и разделили помещение на две части – чтобы тоболяки не подрались с чужаками. Здесь отбыл свой кратковременный «срок» Бортник.
Но сейчас обе камеры пустовали. Если не считать Сновида. Он сидел на топчане и ждал, что решит Ворон. А тот стоял перед решеткой и задумчиво поглаживал черную бородку.
– Как ты думаешь, Павел, где сейчас Бортник?
– Думаю, где-то около будки. Караулит Ермила и ждет меня.
– Уверен? – Ринат взглянул на племянника исподлобья.
– Уверен, – твердо произнес Сновид.
– Что же, проверим твою уверенность. Лейтенант, у меня для тебя срочное задание. Особо важное и особо секретное. Понял?
