Михаил Тырин - Самоволка

– Я все понимаю, – сказал он. – Давать кредит без гарантий – верх легкомыслия. Если что-то случится и ты вляпаешься в неприятности, то вот…

Он поставил на стол портфель с документами.

– Я переписываю на тебя фирму. Оба магазина. Это с лихвой все покроет.

– Прямо вот так переписываешь? – не поверил Чепель.

– Не прямо вот так. Считай это залогом. Если через месяц я не возвращаю тебе деньги, все мое становится твоим. Весь этот месяц прибыль магазинов тоже будет твоя, в счет процентов и беспокойства. Ровно месяц срока – устраивает?

– Хм… ну ты и закрутил схему, – покачал головой Чепель, но было видно – он успокоился. Предложение было выгодным, Степан это знал. Свое имущество он предлагал за копейки, в том числе давно выкупленные площади основного магазина.

– Решай быстрее, у меня самолет рано утром. Если решил – едем к нотариусу прямо сейчас.

– Ну что ж… – Чепель всплеснул руками. – Торговал я мебелью, а теперь поторгую игрушками – почему и нет? Поехали к твоему нотариусу.

После подписания бумаг у Степана оставалась масса дел. Он наскоро простился с Чепелем и отправился по магазинам.

Борька написал действительно подробную инструкцию. И немало внимания там было уделено тому, что брать с собой, а чего не брать.

Из его записей выходило, что какое-то время придется провести в условиях дикой природы, причем в холоде, в снегах! Откуда в Самарканде снега? Разве что высоко в горах?

При этом Борис категорически не советовал брать с собой всякие электронные побрякушки вроде спутникового телефона или навигатора. Это было и вовсе странно – почему бы не иметь с собой навигатор в горах, где даже мобильники не работают? Много места он не займет, а жизнь спасти – может!

Степан уже парковался возле магазина спорттоваров, где был огромный отдел с туристической экипировкой. Он с юности любил всякие штуки, связанные с туризмом и выживанием, – все эти многофункциональные ножи, портативные примусы, разгрузочные жилеты, специальные фонарики, топорики, цепные пилы и прочее. Правда, никогда не покупал. Во-первых, руки не доходили, а во-вторых, использовать было особо негде.

Зато теперь мог с полным правом реализовать все свои потаенные желания. Теперь все могло пригодиться, даже простой компас.

Правда, желания были ограничены списком необходимого, который подготовил Борька. Главное место в нем занимали теплая одежда и обувь. Но Степан прикупил много чего сверх списка. В том числе и спутниковый навигатор.

С одеждой все получилось не совсем ровно. По странной причине Борис усиленно рекомендовал искать вещи из натуральных материалов – хлопок, лен, кожа. Мол, синтетика долго не прослужит. Что за ерунда? – недоумевал Степан. Во-первых, поди-ка найди зимнюю одежду без синтетики. Разве что за дедовым тулупом в деревню сгонять.

А во-вторых, была бы вещь качественная. Тогда прослужит сколько надо.

Рюкзак и большую сумку он паковал в гараже. Если бы Людка увидела меховую шапку и снегоступы, у нее точно появились бы вопросы насчет «бизнес-тура».

Потом позвонил Чепель, сказал, что деньги готовы, можно забирать. А к вечеру Степан стал обладателем увесистого свертка, в котором лежали плотные пачки с главной европейской валютой. В каждой пачке – по десять тысяч. Компактно и удобно.

И вновь накатило ощущение нелепости происходящего. В этих пачках было все, чего Степан достиг как бизнесмен и гражданин. Теперь их следовало рассовать по карманам и отвезти через полконтинента – черт знает куда и черт знает зачем.

«А если все подстроено? – снова мелькнула малодушная мысль. – Вот сейчас подрежут машину, стукнут по голове – и прости-прощай. Одним махом – целое состояние…»

Решив подстраховаться, он позвонил в охранную фирму, которая обслуживала его магазины. Директор по старой дружбе выделил двух хороших бойцов, отставных собровцев. Им следовало посадить Степана на самолет.

За услугу Степан решил выдать им по полсотни евро. Что ж, деньги невеликие, спокойствие дороже.

Оставалась возможность в последний раз поужинать с семьей. Степан хотел выглядеть спокойным, пытался шутить, но Люда сидела за столом хмурая, погруженная в невысказанные тревоги.

Он бросал на нее быстрые взгляды, и в какой-то момент понял: он дико не хочет расставаться с этими длинными рыжими волосами, большими темными глазами, ласковыми губами и с этим запахом – запахом родной женщины…

Теперь несколько часов на сон. Из-за срочности пришлось брать билет на неудобный рейс с пересадкой в Екатеринбурге, и в результате время перелета растягивалось почти вчетверо.

В шесть утра Степан поднялся, стараясь никого не разбудить. Но Люда все равно проснулась. В прихожей она вдруг порывисто обняла его и быстро прошептала прямо в ухо: «Пожалуйста, возвращайся».

У Степана бешено заколотилось сердце, но он постарался не подать вида. Неловко отшутился и пошел к лифту.

Вечерний Самарканд встретил сумерками и неожиданным теплом – слегка странным после студеной заснеженной февральской Москвы. Здесь совсем не было снега.

Степан почувствовал, что одет излишне плотно. Он хотел было снять куртку, но передумал. Тепло было обманчивое, влажный воздух здорово холодил тело.

Степан знал, что нужно отойти на сотню метров от здания аэропорта и там взять такси, которое обойдется вдвое дешевле. Так и поступил, хотя прогулка с тяжеленной поклажей не слишком радовала. Пока шел, поймал себя на мысли: у него полные карманы денег, а он по привычке экономит на мелочах.

Выбрал наугад ухоженную «Нексию», сработанную на местных заводах. За рулем сидел немолодой седовласый узбек с серьезным лицом.

– Холодно в Москве? – спросил таксист, покосившись на расстегнутую куртку.

– Да, не позагораешь.

– Понятно. Ехать куда?

Степан достал из нагрудного кошелька записи, попытался прочитать название улицы, где жил таинственный проводник, но таксист так его и не понял. Он сам взглянул на листок бумаги, после чего спокойно кивнул.

– Да, знаю. Это на Лимонадке. Садись удобно, ехать долго.

– Два часа, что ли?

– Минут двадцать, а то и полчаса, пока крутиться по району будем…

Сумка и рюкзак заняли все заднее сиденье машины. Степан расслабился и попытался на время ощутить себя туристом. Как-никак, две с половиной тысячи лет городу, и даже восьмым чудом света его называли.

В этих краях он никогда не бывал и теперь доставал из памяти обрывки знаний про обсерваторию Улугбека, усыпальницу Тамерлана, Великий шелковый путь, площадь Регистан, которую особенно хотелось посмотреть, потому что ее рисовал сам Верещагин.

Быть туристом не очень получалось. Голову занимало другое.