Последняя капля (СИ) - Конторович Александр Сергеевич
Но внешне — фигуры весьма колоритные!
Преимущественно какие-то околовосточные товарищи или условные европейцы. Почему условные? Так я немного встречал немцев с такими характерными чертами внешности… Часть народа вообще меня в упор не понимала, благо что, переводчики среди них имелись — аж, трое сразу! Во всяком случае, местную речь они понимали достаточно хорошо для того, чтобы суметь втолковать своим товарищам то, что они должны делать.
Всякий бред, типа строевой, я выбросил сразу. Надеюсь, это должным образом подняло мои акции в глазах устроителей этого балагана. Аналогично — и специфическую физподготовку. Нет, всяким там дрыгоножеством и рукомашеством мы, разумеется, занимались — чтобы совсем уж дремучим ретроградом меня не сочли. Положено считать, что тренированный спецназер плевком ворону может сбить — значит, тренируемся и в плевании! Сами же сказали — научить всему, что я сам и умею!
Вот и учим…
Только, разумеется, не всему.
Обождите, я вам тут ещё и пресловутый журнал помывки личного состава введу! И журнал физподготовки! Если кто-то из режиссеров данного балагана хоть что-то ч и т а л в интернете о русской армии, то точно знает, что аккуратное ведение таковых журналов — есть важнейшая часть боевой подготовки подразделения!
А я столько лет успешно втирал очки всевозможным проверяющим из всяких там «верхов», что по сравнению с ними, вы все — мальчики в коротких штанишках! Они не поймали — и у вас это хрен выйдет!
Глава 2
Марию привезли!
И сразу всё отошло на задний план…
— Как ты? Всё ли хорошо?
— Живу… непонятно, правда, где… но кормят хорошо!
Нас слушают — я осторожно касаюсь её ушей и прикладываю палец к её губам. И за нами присматривают — кошу глаз влево, там, под потолком висит купол видеокамеры.
Это не моя обычная комната, для встречи нам выделили что-то, похожее на стандартный гостиничный номер.
— Видеозапись вы там тоже будете вести? — язвительно интересуюсь я у Кресса.
— Увы… — разводит он руками. — Таков порядок! Не волнуйтесь, на «Порнхаб» не выложим!
Это он считает, что так оригинально пошутил? Ну-ну…
Правда, он мне пообещал, что в особо пикантных моментах камера будет выключена. Что-то не сильно я ему поверил…
Надо понимать, что сейчас он (ну или кто-то там ещё…) не сводит глаз с монитора. В добрый путь ребятки! Посмотрю я на ваши результаты…
Телефонный звонок
— Шеф, они встретились. Всё прошло ровно, правда, баба эта разревелась так…
— Меня её эмоции не интересуют! По делу что?
— Тут всё чисто. Вопросов о её местонахождении русский не задавал — помнит ваше предостережение! Хотя, говорили они много — и, порою, несли такую чушь!
— Запись мне предоставьте.
— Уже выслал. Но там ничего интересного нет. Разговор, в основном, велся на какие-то и вовсе непонятные темы, к делу не относящиеся. Он пояснял ей что-то, относительно её будущей картины. Ну, которую она собиралась написать…
— Может и дальше собираться… Ещё ни один художник в мире не сподобился написать картину, высунувши руку с кистью из могилы…
Ещё в период нашего первоначального знакомства, я обратил внимание на то, что нам порою бывает трудно друг друга понимать. Ну, никто из нас полиглотом не был! И по совету Димки, мы с ней занялись… шарадами. Ныне это, почти совсем забытое дело, не в почёте — мол, зачем такие усложнения вообще нужны? Объяснять что-либо жестами или намёками… проще уж СМС послать или кинуть голосовое сообщение!
Но, как мой хитромудрый товарищ потом и пояснил, подобные занятия очень сильно сближают людей! А в нашем с ней случае — так и вовсе!
Сближают… очень даже, я вам скажу… и не всегда заканчиваются решением вопроса по существу. Ибо сей процесс иногда бывает внезапно прерван… и не скажу, что неприятным образом! Нам, во всяком случае, это нравилось…
Итак, что мы имеем после её отъезда?
Трехэтажный дом, комната Марии на третьем этаже, окна (что о ч е н ь нехарактерно для местных) зарешёчены.
Кроме неё в доме ещё четыре человека — женщина и трое мужчин-охранников. Вооружены охранники пистолетами, другого оружия она не видела.
Немаловажно!
Продукты туда привозит синий фургон с белой полосой на кузове. Два раза в неделю.
Но точно такой же фургон привозит их и сюда…И тоже — два раза в неделю. Уж не один ли это и тот же? Далее…
Дорога сюда заняла не так-то уж и много времени — менее получаса. В машине, кроме водителя-охранника и, собственно Марии, присутствовал и ещё один охранник — рядом сидел. И все они — из числа охраны дома. Машина, кстати, тоже местная, рядом с домом обычно стоит. Вывод?
У них не так-то уж и много людей…
Снова занятия. И опять — с макетами оружия.
Ну…
Кстати, пропало несколько «курсантов», просто не пришли утром на занятие. На мой недоумённый вопрос, один из моих сопровождающих нехотя буркнул: «Они отчислены».
Поворачиваюсь к нему.
— В смысле?
— Нарушение правил внутреннего распорядка…
В отличие от меня, у «учеников» тут нет особых ограничений на передвижение по территории. Вот за забор им выходить не разрешается, во всяком случае, без разрешения.
Нарушение… Они там, что, в город намылились? Попить-погулять?
А здесь — никак?
Насколько я в курсе дела, подобие бара с пивом у них имеется. Виски и водки, там, полагаю, не подают… но и пиво, в конце-то концов, тоже вполне себе покатит…Кстати!
— А в бар я сходить вечером могу? — интересуюсь я у конвоиров. — В конце концов, моё необъяснимое затворничество может вызвать нежелательные сплетни…
— Я выясню, — кивает тот.
Что и у кого он там выяснял, неведомо. Но уже сегодняшним вечером я сижу около стойки и пью пиво! Мне даже и денег выделили — чтобы не казался совсем уж белой вороной. Кстати, охранники мои в бар не зашли — дипломатично остались «покурить» на улице. Сей факт объяснялся до обидного просто — выход тут был всего один…
Пиво тут было… ну, словом — оно здесь имелось.
Даже и закуски кое-какие присутствовали.
Присев за один из столиков с тарелкой и парой банок пива, откидываюсь на спинку стула и осматриваю помещение.
Полтора десятка столов, с сидящими за ними людьми… лампы на потолке, телевизор на стене. Хм… а что тут все такие мрачные? Я, вроде бы, сегодня их не так уж и перегрузил?
— Можно к вам? — и, не дожидаясь ответа, на свободный стул плюхается один из «курсантов».
В принципе, понять я его могу — свободных столиков уже и не осталось, а сидеть у стойки ему, видимо, неохота.
— Так ты уже и так сел…
— Ха! А вы интересный человек! Думал, вы вообще не от мира сего — даже и в бар вечером не приходили ни разу.
— Да, некогда как-то было…
— А где же ваша охрана?
— На улице курят… а, что?
— Да, вот у нас, с ребятами, возник спор… От кого вас охраняют? От нас?
— А надо?
— Да… непохоже… вы, по-моему, просто голыми руками можете зараз человек пять уработать…
Кстати, а ведь затеял-то он разговор по-немецки! А я, чисто на автомате, ему ответил! Да, я неплохо знаю немецкий, и по-английски объясниться смогу… но, отчего он так спросил?
— Ты же не немец — почему вдруг по-немецки заговорил?
— Хорват, — кивает он. — А вы? То, что не местный — я и так вижу…
— Скажу, что немец — не поверишь ведь?
— Нет… — качает он головой. — Немцы — они другие! Я с ними работал! Сесть вот так, рядом, к инструктору? Даже и вне службы… Лучше и не пробовать! Я бы сказал… русский?
— А, что — похож?
Он в задумчивости чешет подбородок.
— Ну… я мало их встречал… чтобы, вот так, за одним столиком… но, лучше быть с ними по одну сторону! Неприятные это ребята… жесткие! Как, вот, вы… У них, я слышал, говорят — не клади руку в рот — откусят по локоть!
