Последняя капля (СИ) - Конторович Александр Сергеевич

«Последняя капля»

Глава 1

Посвящается моему боевому товарищу с позывным «Сибирь».

— Михал!

— Да, милая?

— Посмотри в окно!

Поднимаюсь со своего места и подхожу к окну. Ну… обычная улица… всё, как всегда…

— Смотри, солнце сегодня совсем по-новому высвечивает горы!

По-новому? Ну… на мой взгляд — так совершенно обычно. Но Мария — художник, она в обычных разводах на стекле от дождевых капель ухитряется каждый раз видеть что-то особенное. Не стану с ней спорить — должен же в семье быть хоть кто-то, кто смотрит на мир своими глазами — не так, как все.

— Да, что-то такое есть, ты права.

Топот ног, сверху слетает прямо-таки воздушное создание — в каких-то немыслимых одеждах, что-то там такое развивается — и прыгает мне на шею!

— Вот! Я же говорила тебе, что и ты, со временем, будешь видеть мир совсем иначе!

Мария… счастье моё! И во всём она такая импульсивная и постоянно меняющаяся. Вот, полчаса назад она была одета в свой «художественный» комбинезон — она всегда надевает его, когда идёт рисовать картины. И вот — уже что-то совсем непохожее на одежду художника. Когда она это всё успела сделать?

— Откуда такой наряд? Я что-то его у тебя раньше не замечал…

— Это? — она отступает на шаг и, склонив голову набок, рассматривает себя в зеркале. — Юлика принесла три дня назад… Тебе нравится⁈

— Ты ещё и спрашиваешь! Конечно!

— Я тоже так и подумала. И мы сегодня едем к ним в гости!

Едем? Её подруга живёт за две улицы от нас — пешком, не торопясь, дойти можно за десять минут. И ехать?

По-видимому, все эти мысли явственно отразились на моём лице, и моя жена, вздохнув, поясняет.

— Она, с подругами, вчера уехала на озеро — там у них запланировано… м-м-м… ну… творческая встреча… как это будет по-русски…

— Пикник?

Теперь уже мне приходится пояснять смысл сказанного — и всё, наконец, встаёт на свои места.

Сходняк творческих личностей… это, если по-русски. Тусовка… или, как это там всё называется? Вот, никогда я не был завсегдатаем или поклонником этого времяпровождения. А теперь, вот — приходиться!

Кстати, позвольте представиться.

Михаил Афанасьев, 45 лет. Большую часть сознательной жизни был военным, прошёл несколько горячих точек, два ранения… то есть — среднестатистический военный пенсионер. После последнего ранения, по состоянию здоровья, уволен в запас в звании майора. Ну, по большому-то счёту я и дальше мог бы служить… но, как-то вот у нас дома косовато на таких, как я, посматривали. Чинопочитания должного нет, в суждениях резок, перед штабами не преклоняется… а, что до авторитета среди подчинённых и сослуживцев — так это величина незначительная и значения не имеющая. Назначим нового ротного — и у него всё само собою и образуется. Вот так и оказался за воротами…Не на улице — квартира мне ещё от родителей досталась. И не совсем уж с пустыми карманами, что-то скопить всё же удалось. А вот охранником, как принято думать, не пошёл!

Ни с того, ни с сего — начал вдруг писать. И это даже напечатали!

Странное дело — но читателям это зашло. Начали требовать продолжения, пришлось, что называется, соответствовать.

Так, худо ли, бедно ли — а десяток книг я написал. Издали, как ни странно, все — и публика их приняла. Понятное дело, что на такого выскочку в писательской тусовке тоже посматривали искоса — и своим я там тоже не стал. Правда, ни разу этим не огорчился — новое дело увлекло меня без остатка, и на такие мелочи я внимания совсем не обратил. Свой-чужой… какая разница, на что это влияет?

Как язвительно высказался кто-то из писателей — «размер гонорара от признания „тусовки“ не изменяется». Так это или нет, сказать не могу, не проверял. Попросту незачем…

Вот и шло всё ни шатко, ни валко… как-то само собою всё образовывалось. Даже пригласили как-то пару раз на всякие там «международные» конвенты… или… как их там… а не всё ли равно?

Важнее то, что именно там я и встретил Марию! Уж каким ветром занесло туда художника… бог весть!

Но — занесло. И мы встретились!

И с этого момента всё понеслось просто вскачь!

Так что, спустя пару месяцев мы с ней уже попросту не представляли — каким-таким макаром, мы вообще жили друг без друга?

Смейтесь-смейтесь… а я реально влюбился! Как шестнадцатилетний мальчишка, ей-богу! И очень тому был рад!

Другая песня, что климат в Свердловске не очень зашёл Марии — для неё там было слишком уж сыро и холодновато. И стала она зазывать меня к себе — в маленькую страну рядом с Адриатическим морем. В Европу, короче… Там у неё был свой дом, кусочек земли в небольшом городке у моря.

А что я, в принципе, теряю?

Гвоздями к дому не прибит, стране не особо-то и нужен. Пенсия приходит на карточку, её повсюду обналичить легко… а квартиру можно сдать — тоже какие-то деньги набегут. А для писания книг вообще местожительство роли никакой не играет — интернет под рукой. Но от гражданства я отказываться не собирался! Видя мою упёртость в данном вопросе, Мария и не настаивала — её всё и так устраивало. Лишь бы я рядом был. Да и страна, в принципе, не сказать, чтобы и совсем уж чуждая…Раз так, будем действовать.

Родному государству, опосля того, как я все долги ему отдал, было, в общем-то, среднефиолетово — где и как я буду находиться и что делать — лишь бы налоги вовремя платил. Ну, эта проблема решается быстро… Для очистки совести заглянул и в военкомат — там на меня и вовсе рукой махнули. Уволен по ранению, интереса в среднесрочной перспективе не представляю… короче — гуляй!

Долго ли, коротко — а вскоре я поднимался по ступеням в новый дом. В с в о й новый дом.

Это, если кто и не понимает, особая статья.

Это спать — можно повсюду, а вот ж и т ь…

Жить можно только в с в о ё м доме.

Можете считать это суеверием, или чем угодно ещё!

Но я сам, на своей собственной шкуре, эту разницу не раз мог почувствовать.

В гостинице какой-нибудь, пусть в самой комфортной, можно спать по десять часов — и встать с разбитой головой. Невыспавшимся и злым.

А дома — три часа подремал — и как огурчик!

Отчего так происходит? Да, кто ж его ведает… но именно так я себя всегда и ощущал.

Много пришлось сменить всякого ведомственного жилья, и только в одном я себя ощущал как дома. Как ни странно — на Кавказе. Там, где народ спал вполглаза, дёргаясь при каждом шорохе. А я дрых, как сурок! Ну и в Свердловске, в старой родительской квартире, я спал точно так же безмятежно.

И всё!

За сорок-то, с гаком, лет!

А вот дом Марии — он сразу меня принял как своего. И первая же ночь там прошла на удивление легко и безмятежно.

Словом — теперь это и мой дом тоже.

Способностью к языкам всевышний меня не обделил — благо, что с Марией мы общались постоянно. И она по-русски уже как-то неплохо общалась, да и я (благодаря тому, что повод постоянно перед глазами) на сербско-хорватском теперь мог объясняться достаточно свободно. Опять же — у меня в Свердловске мы три месяца вместе прожили — и прекрасно друг друга понимали.

Так что, первое общение с соседями прошло достаточно легко. Ну, тут надо и моей жене огромное спасибо сказать — помогла! Тем паче, что представила она меня как русского писателя — а тут это кое-что да значило!

Одно дело — отставной военный.

И с о в с е м другое — писатель!

Здесь это вызвало немалое уважение и даже несколько почтительное отношение. Опять же — я не особый любитель спиртного, но к нашим напиткам привык. Так что все эти местные настоечки и вино — мне, как слону дробина! Не валят они меня с ног, и за языком следить во всех случаях получается хорошо. Надо полагать, я ничего такого спьяну не ляпнул…