Второй шанс - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Толпы людей скапливались повсюду – у городских ворот, на улицах, на балконах и крышах домов. Каждый пытался занять лучшее место, чтобы увидеть прибывших гостей, и услышать рассказы, которые до этого были лишь домыслами. Горожане смотрели с затаённым восхищением, смешанным с волнением. Ветер развевал ткани, которыми были украшены повозки каравана, и казалось, что каждая из них была сделана из дорогих, сверкающих шелков, расшитых золотыми и серебряными нитями. Драконы, фениксы и странные узоры, которые невозможно было расшифровать, украшали их боковые стены. У каждой повозки, каждая из которых была роскошной каретой, стояли стражники, вооружённые длинными копьями с заострёнными наконечниками, похожими на когти зверей. Впереди каравана двигались четыре мастера Дао на своих летающих мечах. Их движения были столь плавными, что казалось, будто они парят в воздухе без всяких усилий. Сверкающие белоснежные и золотистые одеяния мастеров раздувались на ветру, подчёркивая их неестественную лёгкость и власть над стихиями. Эти сцены заставляли сердца местных жителей замирать. Никогда ранее они не видели ничего подобного. Слухи о полётах мастеров Дао быстро подтверждались, и толпы с восхищением таращились на происходящее, а дети кричали от восторга. Так что горожане со всех сторон стекались к процессии. Люди, оставив свои дела, высыпали на улицы, стремясь увидеть своими глазами прибывших гостей. Некоторые вспоминали рассказы о мифических существах и драконах, когда видели этих таинственных воинов на мечах, а другие с трепетом перешёптывались о принцессе, которая должна была вот-вот показаться из одной из великолепных повозок. А в центре процессии двигалась самая большая и роскошная карета, запряжённая восемью чёрными конями, украшенными золотыми доспехами. Тёмные занавеси кареты скрывали принцессу от посторонних глаз, что лишь усиливало любопытство собравшихся. Люди тянулись, вставали на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь, а некоторые подскакивали в надежде мельком увидеть хотя бы её силуэт. Карета была окружена множеством стражей, среди которых выделялись те, кто, по мнению местных, могли быть не людьми, а магическими существами.
У городских ворот уже собрались дворяне и императорская гвардия, ожидая караван. Гвардейцы Императора и легионеры стояли в полной боевой экипировке, их стальные доспехи блестели на солнце, а копья были выставлены в почётном строю. С высоты стен наблюдали магистры магии, наряжённые в парадные мантии с гербами Империи Суран. Они старались сохранять строгий и величественный вид, хотя и не могли скрыть своей взволнованности. Даже они не смогли скрыть любопытства – для них приезд восточной принцессы был не менее загадочным и необычным событием.
Именно поэтому, когда этот необычный караван медленно приблизился к главным воротам столицы Империи, в воздухе уже ощутимо витало напряжение и восхищение. В толпе раздавались вздохи удивления и восхищённые возгласы. Для людей эта картина казалась чем-то выходящим за пределы обыденного: словно на их землю ступили создания из древних легенд. Лица местных жителей светились любопытством и трепетом. Дети тянули родителей за руки, указывая на парящих в воздухе мастеров Дао. Мужчины снимали шляпы, чтобы лучше видеть, а женщины в затаённом восхищении говорили о том, насколько красивой должна быть принцесса, если её сопровождает такая величественная свита. А караван всё также двигался. Медленно и торжественно. Скользя по мощёной дороге к сердцу города…
……….
Аёнг, молодая принцесса из Империи Шань, сидела в роскошной карете, отгороженная от внешнего мира тяжёлыми бархатными занавесями. Вокруг гремела и шумела сопровождавшая процессия. Местные жители сбегались к дороге, чтобы увидеть караван, а мастера Дао летали вокруг на своих мечах, вызывая у собравшейся вокруг толпы явное восхищение и удивление. Но она не обращала на всё это внимания. Её лицо оставалось спокойным, почти бесстрастным, хотя в душе бушевало отчаяние и тихая ненависть. И всё потому, что она, младшая дочь Единовластного хозяина Империи Шань, прекрасно понимала, что ничего не могла изменить. Это была её судьба – стать частью политической игры. Пешкой в чужих руках. Она не имела значительного влияния в своей семье, и как младшая дочь, не могла претендовать ни на трон, ни на серьёзную роль в делах Империи Шань. По какой-то неведомой ей причине, её отец посчитал, что лучший способ использовать её – отправить в далёкую страну, чтобы закрепить политический союз с другим государством.
Так что сейчас её тонкие и ухоженные руки лежали на коленях. Изящные пальцы слегка нервно теребили край шёлкового платья. Юная принцесса даже не смотрела на тех, кто пытался развеять её мрачные мысли. Её сопровождающие шептались, хихикали и оживлённо обсуждали местные пейзажи и реакцию жителей этого странного государства, куда они попали по воле своего Императора, но она всё это пропускала мимо ушей. Полёты мастеров Дао над караваном и восторженные крики толпы казались ей мелочью, ничтожной деталью по сравнению с тем грузом, что лежал на её сердце. Сейчас она думала о своей родине, о пышных садах дворца, о спокойной гармонии, в которой она выросла, о тех моментах, когда она могла мечтать о жизни, полной свободы. Но эти мечты разбились о суровую реальность. Она стала инструментом, и эта мысль тяжело давила на неё.
"Какая ирония… – Грустно подумала она, глядя в пол кареты, – Что я, дочь великого правителя, не могу даже выбрать свою судьбу. Что за счастье ждёт меня в этом холодном, чуждом мире?"
Всё это было частью её долгой внутренней борьбы. Ей не нравилась идея покинуть дом, не нравился даже сам факт того, что теперь она будет обязана выйти замуж за человека, которого никогда не видела. Но она знала – возражать отцу было просто бесполезно. Именно поэтому принцесса, с угрюмым видом смотря на летящего рядом с окном её кареты мастера Дао, не смогла скрыть раздражённого вздоха. Этот молодой мастер Ли Вэнь, явно стремясь привлечь к себе её внимание, снова и снова демонстрировал своё искусство полёта на своём мече, с насмешкой поглядывая на людей, которые мелькали под его ногами. Каждый его манёвр, каждое презрительное выражение лица, говорило только об одном. Он явно считал местных жителей ничтожными. Что было немудрено с его силой. Принцесса Аёнг, хотя и была воспитана в атмосфере уважения к мастерам Дао, не могла не заметить того, как его весьма
