Могучая крепость (ЛП) - Вебер Дэвид Марк

Так что, да… барон Зелёной Долины знал о Мерлине Атравесе гораздо больше, чем подавляющее большинство собратьев-подданных. Но чего он не знал — можно даже сказать, на что Мерлин искренне надеялся, чего он даже не подозревал — так это того, кем на самом деле являлся Мерлин.

«Я бы очень хотел, чтобы он был допущен во внутренний круг», — отметил про себя сейджин, — «и я знаю, что Кайлеб и Шарлиен тоже согласны со мной. На самом деле, я думаю, что мы должны допустить его туда. Просто нет смысла в том, чтобы не допустить его внутрь до самого конца, и я не думаю, что нам придётся беспокоиться о каких-либо кризисах религиозной совести с его стороны».

Эта последняя мысль на самом деле почти заставила его вздрогнуть, учитывая её прямое отношение к причине, по которой он был здесь.

— Их Величества на самом деле послали меня по нескольким причинам, милорд, — сказал он. — Одна из них, во многих отношениях, вероятно, самая важная, состояла в том, чтобы позволить мне оценить ваш прогресс — ваш и герцога Восточной Доли, я имею в виду — из первых рук. Тогда я действительно смогу задавать вопросы, и, может быть, даже сделаю несколько предложений от имени Его Величества. Это трудно сделать, если всё, что ты можешь делаешь — это смотришь видения.

— Я могу понять, насколько это может быть правдой, — согласился Зелёная Долина. Сейджин отметил про себя, что его, похоже, совсем не расстроила мысль о том, что Мерлин «оценивает» его прогресс в новом назначении.

— А вторая причина, почти столь же важная, — признался Мерлин, — это приблизить меня достаточно близко к Восточной Доле, чтобы… пообщаться с ним.

На этот раз Зелёная Долина всего лишь кивнул. Мерлин не особенно удивился этому — барон всегда был проницательным и дипломатичным парнем. Он понимал, что даже ему Мерлин вряд ли мог напрямую сказать «Они хотят, чтобы я посмотрел, не является ли Восточная Доля предателем… кроме всего прочего».

Хорошей новостью было то, что Мерлин был практически уверен, что Восточная Доля предателем не был. Плохая же новость заключалась в том, что, несмотря на все «нечестные» сейджинские преимущества, Мерлин был всего лишь почти уверен, что это не так. К сожалению, то, что хотя герцог фактически был дядей императрицы Шарлиен, но при этом ещё и шурином недавно скончавшегося герцога Халбрукской Лощины, а также его старшим генералом и заместителем командующего Королевской Чизхольмской Армией большую часть пятнадцати лет, и это означало, что «почти уверен» было недостаточно.

Не после предательства Халбрукской Лощины.

— Могу ли я спросить, каковы ваши впечатления на данный момент? — вежливо спросил Зелёная Долина. — В общем смысле, конечно. Я бы не хотел просить вас слишком подробно рассказывать о каких-либо особо достойных бывших морских пехотинцах — при условии, конечно, что они есть поблизости — и смущать меня своей бурной похвалой, — добавил он, и Мерлин фыркнул.

— Вы знаете, милорд, — сказал сейджин с почти задумчивым тоном, — я всегда слышал, что определённая… дерзость, можно сказать, является неотъемлемой частью личности любого морского пехотинца. Вы случайно не знаете, как бы мог возникнуть этот слух?

— Я? — Зелёная Долина невинно округлил глаза. — Я не морской пехотинец, сейджин Мерлин! Я офицер Имперской Армии. На самом деле, у меня где-то здесь есть подписанный офицерский патент, чтобы доказать это. Так что же может прямодушный, честный, от природы скромный армейский офицер знать о морских пехотинцах и их раздутом самомнении?

— О, отличное замечание, — согласился Мерлин. — Я не могу себе представить, что такое могло на меня найти, чтобы я задал такой вопрос.

— Я очень надеюсь, что нет, — немного более серьёзно сказал Зелёная Долина, взяв бутылку вина и снова наполняя кубок Мерлина.

— Ну, в любом случае, отвечая на ваш вопрос, мои впечатления до сих пор были почти повсеместно хорошими. — Тон и выражение лица Мерлина снова стали серьёзными. — Честно говоря, я действительно не понимал, насколько хороша была Чизхольмская Армия. Полагаю, мне следовало бы принять во внимание ту роль, которую она играла при короле Сейлисе. Конечно, не говоря уже о поддержке королевы Шарлиен на троне — и в здравии — после смерти Сейлиса. Я имею в виду, что две трети её старших офицеров, в конце концов, ветераны кампаний Сейлиса, и очевидно, что Восточная Доля — как и Халбрукская Лощина, если уж на то пошло — вообще проделали отличную работу по её обучению и оснащению.

Зелёная Долина медленно, с задумчивым выражением, кивнул, и Мерлин пожал плечами.

— Очевидно, — продолжил он, — их оснащение было не таким же хорошим, как то, что мы взяли с собой в Корисанд, но, с другой стороны, такого не было ни у кого другого, если уж на то пошло. И так же, как вы, несомненно, обнаружили, их боевые порядки и строевое обучение были ориентированы на тактику, которая только что устарела. Но, опять же, они едва ли одиноки в этом. Учитывая оружие, доступное каждому несколько лет назад, у меня сложилось впечатление, что войска Восточной Доли могли бы, по крайней мере, противостоять любой материковой армии, равной по количеству бойцов, и возможно надрать им задницы, если на то пошло. За исключением Сиддармарка, конечно.

Настала очередь фыркнуть Зелёной Долине. Армия Республики Сиддармарк была по общему признанию — по веским причинам — самой эффективной вооружённой силой в истории Сэйфхолда. По крайней мере, на суше. Военно-морского флота у Сиддармарка практически не существовало, а Королевский Черисийский Флот безраздельно правил сэйфхолдскими морями задолго до прибытия Мерлина Атравеса в Теллесберг. Однако в любом месте, где сиддармаркская фаланга пикинёров могла найти себе место, чтобы развернуться в боевой порядок, она царила безраздельно. Что объясняло успешную, устойчивую экспансию Республики на юг в направлении Деснерийской Империи в течение последних примерно ста пятидесяти лет. Это расширение было остановлено только тогда, когда Рыцари Храмовых Земель гарантировали границы Великого Герцогства Силькия в Договоре Шёлкового Города в 869 году.

Силькия была, по крайней мере номинально, независимой, хотя её великий герцог платил значительную ежегодную дань Деснейру. Так же он платил дань Рыцарям Храмовых Земель, хотя это называлось «десятиной» и, до самого недавнего времени, выплачивалось каждым сэйфхолдским правителем. Конечно, десятина шла не официально «Рыцарям Храмовых Земель», но всего лишь потому, что все Рыцари Храмовых Земель совершенно внезапно оказались членами Совета Викариев Церкви Господа Ожидающего. Их двойная роль как духовных, так и светских правителей давала им значительное несправедливое преимущество, но в то же время накладывала определённые неудобства. Особенно сейчас. Рыцари Храмовых Земель очень долгое время нервничали из-за этой великолепной Сиддармаркской Армии, расположившейся по другую сторону их общей границы, и на протяжении многих лет они использовали свою власть князей Церкви, чтобы помочь отбить охоту к любым авантюрам со стороны цепи лордов-защитников Республики. Договор в Шёлковом Городе, возможно, был самым вопиющим примером их вмешательства, но вряд ли он был единственным таким примером. Это не очень чтобы помогло отношениям Церкви с Республикой, хотя вряд ли могло спровоцировать открытый разрыв, что бы там ни думали некоторые из викариев, учитывая неоспоримое превосходство Церкви.

Но теперь… теперь, когда превосходство Церкви подверглось нападению, все тревоги, которые десятилетиями испытывали канцлеры Церкви, только что приобрели совершенно новый смысл. Не было никаких реальных свидетельств какого-либо общего движения сиддармаркцев в объятия Церкви Черис, но это не помешало «Группе Четырёх» — квартету могущественных викариев, которые действительно управляли Церковью — начать беспокоиться о том, что ещё может произойти.

«Я бы хотел, чтобы это произошло», — довольно тоскливо подумал Мерлин, — «но как бы сильно Стонер ни возмущался Церковью — или, по крайней мере, «Группой Четырёх» — он не собирается лезть на рожон в случае с Черис. Я не думаю, что это потому, что он не согласен с черисийскими обвинениями Церкви в разложении, и не потому, что у него есть какие-либо иллюзии относительно «святости» «Группы Четырёх» и их мотивов. Но он чертовски прагматичен и столь же хорошо осведомлён о балансе сил, как и любой другой. На самом деле, он знает о нём лучше, чем кто-либо вообще. Кроме того, из того, что я видел, он не думает, что любое движение по разрыву с Церковью найдёт всеобщую поддержку в Сиддармарке. И, по крайней мере, на данный момент, похоже, в этом он прав».