Злодейский путь!.. [том 7-8] - Эл Моргот
Помощником в таком нелегком деле выступал Лунг Рит. Старейшина пика Духовного щита являлся проницательнее многих, к тому же никогда не упускал деталей. Шиан мог не обратить внимания на какие-то оговорки в переписке или списать на случайность чересчур резкую линию в иероглифе, но старейшина Лунг составлял общую картину на основе незначительных на первый взгляд деталей.
— На сей раз все хорошо? — уточнил Шиан, показав Лунгу последнее послание.
Приняв свиток из его рук, Лунг быстро пробежал послание взглядом и покачал головой.
— В линиях ощущается общее нетерпение.
Шиан раздраженно сжал в пальцах кисть. Древко тихо затрещало.
— Оставим, как есть, — выдохнув, решил он. — Этот мелкий клан Хлопковой долины не обладает реальной силой.
Лунг Рит больше ничего не сказал по этому поводу, а вместо того кликнул учеников, ожидающих за дверью. Когда двое вошли, он, махнув рукой на сложенные горкой свитки, произнес:
— Доставьте это адресатам как можно быстрее.
Один из учеников поклонился и направился к свиткам, второй же обратился к Шиану:
— Глава ордена, ваш брат и старейшина Муан вернулись.
Шиан подскочил на ноги, чуть не опрокинув стол.
— Почему мне сразу не сообщили?!
— Вы же приказывали не беспокоить вас… — принялся оправдываться ученик, но глава ордена уже опрометью пробежал мимо, обдав того волной воздуха.
После эмоциональной вспышки Шен чувствовал себя опустошенно. Он сидел за низким столиком и молча наблюдал за Муаном, который в данный момент заваривал чай. Мысли его витали вокруг нескольких уведомлений Системы, которые поступили во время минувших событий, и на которые у него не было времени сразу отреагировать.
Во-первых, Система начислила ему несколько десятков баллов за что-то типа «героического случайного самопожертвования ради главной героини». Также начислила баллы Алу за спасение главной героини, а затем сняла баллы у Шена за потерю статуса учителя. Но по-настоящему Шена озаботило последнее сообщение Системы, в котором она начислила Алу 100 баллов к ожесточенности и открыла сюжетное событие «Принятие главного героя». Почему внезапно открылось это событие, если ничего не произошло? И что значит это «принятие»?
Как бы Шен над этим ни думал, ничего из оригинальной новеллы не приходило ему на ум. Сюжет уже перестал развиваться линейно, случай в Хэфане внезапно перенес их из начала истории к кульминации, так что бессмысленно было пытаться как раньше предугадать сюжет, основываясь на линии Ала. Теперь все перемешалось. Шен слишком сильно перепутал сюжетные ветки.
Муан поставил бамбуковый поднос с приготовленными чайными принадлежностями на столик. Шен отвлекся от своих мыслей и испытующе посмотрел на старейшину пика Славы.
— Ты же в курсе, что так довести меня можешь только ты? — озвучил он внезапно пришедшую на ум мысль.
Муан удивленно обернулся с нефритовым чайничком в руке. Помолчав немного, он уточнил:
— Я могу счесть это признанием? — уголки его губ поползли вверх.
— Конечно! Признанием твоей незаурядной способности выводить из себя людей.
Муан расплылся в широкой улыбке, отчего-то походя на кота, которого погладили по шерстке.
— Говори, что хочешь, я-то знаю, почему на самом деле тебя так заботят мои слова.
Шен тихо фыркнул.
— Сказать? — Муан поставил чайничек на поднос.
— Наливай лучше чай.
— Ты ценишь мое мнение.
— Пфф. Отдай чайник, я сам налью.
Шен потянулся за чайничком, но Муан перехватил его руку и дернул на себя. Шен навалился животом на столик. Муан поймал его взгляд и улыбнулся еще шире.
— А это, сказать, почему?
Шен немного снисходительно улыбнулся уголком губ. В глазах читалось выражение: «Ну надо же, эта дубина развивается не по дням, а по часам».
— Почему же? Нет, мне правда интересно, — чересчур заинтересованным тоном произнес Шен.
Он подпер щеку рукой, словно намереваясь слушать увлекательный рассказ.
«Ты любишь меня не меньше, чем я тебя. Когда ты, наконец, признаешь это?» — подумал Муан. Не так, чтобы Шен услышал, а просто думал об этом, мягко улыбаясь.
— Аргументы закончились? — поторопил с ответом Шен.
Вместо ответа Муан перегнулся к нему через столик.
Раздался громкий стук в дверь. Муан резко обернулся на стук, а Шен, перед носом которого только что было лицо старейшины пика Славы, дезориентированно заморгал.
— Старейшина, глава ордена… — начал было ученический голос за дверью, но был прерван.
Дверь толкнули в сторону, а в помещение ворвался Шиан.
— Брат!! — увидев Шена, воскликнул он и ринулся к тому, сминая все на своем пути.
Шен попытался отпрянуть, но был захвачен в тиски братских объятий.
— Где ты был?! Ты хоть понимаешь, как я беспокоился о тебе?! — восклицал тот, прижимая его к себе.
— Шиан, ослабь хватку, — попросил Шен, с трудом сохраняя спокойное выражение лица.
Отчего-то от близости этого человека его начинало знобить.
Шиан отстранился и стал внимательно изучать его лицо.
— Ты почему так плохо выглядишь? У тебя жар?
Не давая Шену опомниться, он схватил его голову, притянул к себе и приложил губы ко лбу. Замерев так на мгновение, отстранился и озабоченно произнес:
— Да ты горишь! Тебе срочно нужно к лекарю!
Он потянул Шена за собой, но тот изловчился и оттолкнул его руки.
— Хватит, Шиан! Со мной все в порядке, а у лекаря Зага я только что был. В любом случае, это не твое дело.
Выражение «заботливого братца» еще мгновение держалось на красивом лице, а затем слетело, словно плохо закрепленная маска. Шиан стал выглядеть безэмоционально-холодным.
— Не мое дело? — ровным тоном переспросил он. — Уже забыл, кем являешься и какая на тебе ответственность? Что ты будешь делать, если Глубинная тьма…
— Хватит, глава ордена, — оборвал того Муан.
Шиан перевел на него удивленный взгляд, словно только что заметил чужое присутствие.
— С вами, старейшина Муан, у меня будет отдельный разговор. А пока не лезьте в наши с братом споры, это не ваше дело.
Он наклонился и, схватив Шена за локоть, потянул на себя.
— Что вы намерены делать? — Муан удержал его за другую руку.
Шен оказался на коленях, удерживаемый или скорее распятый между двумя противниками.
Шиан окинул старейшину пика Славы оценивающим взглядом, словно впервые принимая его в расчет.
— Может, отпустите меня?! — не выдержал Шен.
Никто из этих двоих не разжал своих рук.
— Старейшина Муан, не вмешивайтесь в наши семейные дела. Мне о многом нужно поговорить с братом, — в голосе Шиана стало проскальзывать явное предостережение.
Муан вопросительно взглянул на Шена. Тот прикрыл глаза, с трудом сдерживая гнев, и воскликнул:
— Отпустите меня!
Еще десяток секунд Муан с Шианом буравили друг друга взглядами, а затем одновременно разжали руки. Шен оперся о
