Светлана Тулина - По чужим правилам
— Ты её видела?
А вот теперь следует быть осторожной, поскольку ложь Жанка чувствует за парсек.
— Да.
— Ну и что?
— Ну, ты же знаешь тётю Джерри…
Жанка хмыкнула — тётю Джерри она знала.
— Не понимаю… Ты же всегда была её любимицей…
Стась ответить не рискнула, неопределённо мотнула головой. Сменила тему:
— Ладно, этот год ты доучишься, я всё утрясу… А там посмотрим. Придумаем что-нибудь. Мне пора.
Она тяжело поднялась с дивана, чувствуя себя до странности скверно.
— Анька, будь!
— Будь, Аська!
Они ударились ладонями — это тоже был ритуал.
Стась подошла уже к самым стеклянным дверям, когда через весь холл прозвенел напряжённый Жанкин голосок:
— Аська, но ты всё-таки обязательно будь, слышишь?!!
Стась обернулась.
Резко, на выдохе.
— Что ты мелешь?!!
Но гостевой холл и прилегающий к нему коридор были пусты.
Базовая. Бар «Палка в дорогу»
Стась
Тётя Джерри не была жестокой и злобной тёткой-мачехой из детского мультика, и племянниц по-своему любила.
Только вот именно что по-своему.
А ещё были у неё свои твердые убеждения о том, где именно место женщины в современном мире, и в убеждения эти никак не вписывались знаменитые «Три К» — кухня, киндер, кирха. Муж и детские пелёнки, правда, начисто не отрицались, но маячили где-то в страшно отдалённом будущем, практически у самого горизонта, когда ни на что другое и более ей присталое женщина способна уже не будет.
А вот кулинарный колледж отрицался напрочь.
Как вздорная бабская блажь.
И, соответственно — не оплачивался.
Поэтому суточные Стась ими с Жанкой честно делились пополам.
Вполне хватало…
Стась сидела за столиком пенсионного кафе с традиционно халявной банкой пива. Она не собиралась его пить — горькая маслянистая бурда, как можно получать удовольствие от такой гадости?
Просто здесь на каждом столике стояла корзинка, полная этих банок, на улице шёл дождь и было в запасе ещё двадцать минут. Двадцать минут уюта и тепла перед промозглой слякотью.
Забавно.
Раньше она не замечала, что осень — это так мерзко.
На Стенде осень — горячий сезон. Сбор плодов опикао, из которых потом и давят мятку-сырьё. Геймеры толпами стекаются к обменным пунктам, снуют орбитальные челноки, ругаются диспетчера, а под конец обязательно прибывает целая свора дипломированных ксенологов из Лиги для «выявления фактов притеснения внекастового контингента»…
Притеснишь таких, как же!..
Кстати, хотелось бы знать — какой идиот назвал Стенд Стендом? В первых отчётах чёрным по белому дан точный перевод с туземного — «Площадка-для-игр». Это уж скорее стадион. Или корт. Или ринг. Ну, на худой конец — сцена.
Но никак не Стенд.
Шутнички! Что те, что эти…
Не заболей она тогда так некстати — судили бы её на Конусной, как и Джесс, а оттуда до Стенда рукой подать, отбою бы не было от желающих подвезти, намекни лишь…
Даже в долю бы брать не пришлось, амазонская солидарность — сила великая.
На Базовой же Стенд — не более чем точка на карте, далёкая и неинтересная. Мятка здесь продаётся на миллиграммы и на вес иридия, только через проверенных поставщиков, ибо если поймают — впаяют такой штраф, что триста раз умереть успеешь, его отсиживая.
И фиг кто поверит тому, что считается важнейшей коммерческой тайной АИ, и о чём в размещённом на Стенде легионе знает любая честитка.
Ещё и пальцем у виска покрутят.
Да и не бывает осенью на Базовой тех, кому можно было бы доверять. Лишь неудачницы и штрафники, срок доматывающие. Ушедшие в запас, отстранённые, оштрафованные по дисциплине или нравственности, залетевшие не ко времени или экономящие на отпускных.
Шваль, короче.
Вряд ли кто из них сумеет достать корабль.
Тем более — грузовой.
Конечно, всё сложилось бы совсем иначе, останься она вместе с Джесс. И не важно даже — где, здесь или на Конусной, можно даже у чёрта на рогах. Джесс в любой момент и в любой дыре могла бы получить супернавороченный корабль с вышколенным экипажем и золотыми переборками, просто попросив его у папы.
В подарок.
И не на день рождения даже — боже ж ты мой! Зачем же ждать так долго из-за таких-то пустяков, если девочка хочет?!..
Но Джесс сейчас поправляла пошатнувшееся здоровье на Верхнем Галапагосе, и была ещё менее досягаема, чем и без того недосягаемый Стенд…
Ещё раз взглянув на часы у двери — свой призовой «Таузунд» она отдала вчера мотористу буксира за челночный рейс на Хайгон, — Стась встала, машинально поправила униформу, пригладила волосы.
Банку дешёвого «Туборга» при этом она сунула в карман вполне сознательно…
Базовая. Индивидуальная кабинка дальсвязи
Стась
Доктор Ли Нгу Ен был улыбчив, лыс и толст, словно на рекламном ролике китайского ресторана. Его крохотные чёрные глазки напоминали двух тараканов, запечённых в круглом лимонном кексе. А ещё у него была забавная манера складывать сарделькообразные пальцы домиком на объёмистом животе.
— Вы можете водить всё, что угодно, от мотодиска до тяжёлого крейсера… Ну, если справитесь, конечно… За одним исключением. Облегчённые шлюпки и истребители типа «единорог»… То же самое и насчёт планетарной работы — всё что угодно, пожалуйста, никаких ограничений, за исключением горячего цеха…
Он пожал пухлыми плечами, добавил с еле заметным оттенком то ли обиды, то ли укоризны:
— То же самое вам могла сказать любая полуграмотная санитарка, для этого незачем было обращаться ко мне, тратя столько времени на дальсвязь…
Крест в личной карте был жирно-сиреневым, отвратительным, как раскормленный паук.
Окончательным.
Голубой ещё оставляет хоть какую-то надежду, его можно после реабилитации переправить в зелёный. Сиреневый — уже насовсем, даже дальтонику ясно.
Стась не была дальтоником.
— Док, я не верю, что ничего нельзя сделать. Я знаю девчонок, у которых само зарастало, как уши, и не по одному разу!
Сардельки вяло шевельнулись и снова сомкнулись домиком, чёрные тараканы нырнули в наплывы лимонного теста.
— Конечно, кто будет спорить? Случается. Но на вашем месте я бы особо не рассчитывал, работали качественно. А уж тем более — после… хм-м…
— Док, мне вас рекомендовали как лучшего специалиста по гименопластике…
Тараканы вынырнули, уставились на Стась непотараканьи остро, голос не изменился:
— Кто?
— Эльга.
— Эльга? Не помню такой. Впрочем, у меня бывает столько пациенток…
— Бешеная Эльга-Держи-в-масть.
— А-а-а… — пухлые губы с сомнением вытянулись, — Впрочем, почему бы и нет? Не знаю только, что это вам даст, ведь ограничения никуда не денутся. Разве что только при поверхностной проверке…
— Вы меня неправильно поняли, док. Мне не нужен косметический ремонт. Я — ас, понимаете? Честитка. Мне меньше года до приёма осталось. Но — РЕАЛЬНОГО года, понимаете? И отработать я его должна не где-нибудь, а именно в сборочном или на единорогах! Эльга говорила — это дорого. У меня есть деньги… Вернее — будут. Я получу к ним доступ, как только возобновлю контракт. Семь лет псу под хвост, семь реальных лет — я не хочу, понимаете?! Я отдам с любыми процентами, сколько скажете. В конце концов, моя родная тётка — доверенный секретарь самой Фриды Лауэрс, и если вам нужны поручители…
Нгу Ен Ли вздохнул. Посмотрел снизу вверх. Так смотрит очень добрый и очень усталый директор школы на чрезвычайно тупого второгодника.
— Деточка, дело ведь не в этом разнесчастном кусочке кожи, ну как же вы не понимаете… Я могу вам туда вшить хоть молнию, хоть крючочки-кнопочки, да только что это вам даст, кроме некоторого физического неудобства?.. Биоритмы-то ваши при вас останутся… Вы, когда в седло садитесь, эмкан, простите, куда крепите — на голову или… Вот то-то же… Это необратимо, деточка.
— …Три оплаченные минуты истекли. Если желаете продолжить разговор, нажмите кнопку один и введите код оплаты…
Стась встала и вышла из кабинки, не дослушав.
Необратимо.
Деточка.
Вот так…
* * *«Счёт аннулирован в связи с действиями, приравненными к самовольному расторжению контракта»
Считалось, что это был секретный счёт.
Ага!
Как же ж.
Мечтать не вредно.
Стась не расстроилась.
Посмотрела на оплавленную пластиковую карточку.
Хихикнула.
У каждого человека имеется своеобразный предохранитель, который перегорает, если напряжение превысит определённый предел.
У неё этот предохранитель полетел ещё утром, когда Ник отшатнулась, шипя: «И у неё ещё хватает наглости!»…
