Джон Миллер - Кеноби
Едва завидев приближение отца — и кислую мину на его лице, — Вика неловко усмехнулась.
— Ой. Прощеньица просим, — сказала она, сунув флягу Теллико. — Держи, старина. Пей на здоровье.
Измученный молодой фермер безучастно посмотрел, что ему дали.
Оррин Голт закатил глаза и решительно шагнул вперед.
— Здоровье — самое то. — Он выхватил флягу и зашвырнул ее за дом. После чего ожег Вику взглядом. — Принеси людям воды. Живее.
Вика, дернув уголками рта, удалилась, а за ней поплелся и Джейб. Оррин вздохнул. Дочка, в отличие от Маллена, умела быть обходительной, но ее участие в отношении окружающих было поверхностным. Когда всем остальным раздавали сочувствие, его детки где-то сообща прогуливали.
Как всегда, исправлять ситуацию выпало ему. Оррин пригнулся, опершись на колени, перед отцом и сыном.
— Ты как, ничего?
Теллико заговорил быстро и возбужденно:
— Да. Удивительно, как быстро вы к нам прибыли.
— Просто повезло. Когда вы включили «Клич поселенцев», мы с ребятами работали на вышках в западном секторе. Мы были уже на полпути сюда, а народ в оазисе только карабкался на свои лендспидеры.
Да, везение тут присутствовало — но также и надежный расчет. Так все и должно было работать. Когда на ферме включался «Клич», все, кто оказывался неподалеку, срывались с мест. Если поселенцы были при оружии и транспорте, они отправлялись на звук сирен. Если нет, собирались в Пикковом оазисе, а там за Даннаровым наделом, главным магазином тех мест, их ждало оружие и средства передвижения. Сирена в подвергшемся нападению поселении звучала иначе, чем соседние, однако все они, с расчетом на то, чтобы отпугнуть тускенов, воспроизводили рев крайт-дракона. Это было любимой придумкой Оррина.
— Сэр, это замечательное приспособление. Стоило каждого потраченного на него кредита.
Спаситель скромно улыбнулся:
— Расскажи о нем своим друзьям. Это ради всех нас, ты же понимаешь.
— Ее отец… Лото… был против покупки системы. Однако… — Молодой человек умолк и отвернулся. Только сильнее прижал к себе ребенка.
— Лучше выбросить все это из головы, — посоветовал Оррин. — Но кое-что ты все же припомни, если сможешь. Тускены. Что можешь о них рассказать?
Теллико резко повернулся к старому фермеру:
— Это был Красный Глаз. Никакой ошибки. Вместо правого глаза у него…
— Правого с твоей стороны?
Молодой человек указал на собственный правый зрачок:
— Нет, вот с этой. Прям сверкал.
Оррин вздрогнул:
— Что, наподобие кибернетического?
Безумие какое-то.
— Нет, сэр. Скорее какой-то кристалл. На него попал луч света — и я не мог отвести взгляд. — Юный фермер содрогнулся, несмотря на палящие солнца. — Перепугался на всю оставшуюся жизнь.
— Могу себе представить. — Голт поскреб подбородок. — А еще что-нибудь?
Теллико задумался.
— По-моему, что-то не то с одеждой. Не было ремня через плечо. Но я, правда, так зациклился на глазе…
Оррин поднялся на ноги и похлопал Теллико по спине:
— Ну и выбрось это из головы, сынок. Пойдем, вам с Тайлой помогут. Эннилин приютит вас в Наделе на столько, на сколько потребуется.
Он проводил взглядом мужчину с ребенком, и сразу же после этого к нему подошел Маллен.
— Помощь еще нужна?
— Нет.
Маллен фыркнул:
— А ведь он держал Красного Глаза под прицелом и так и не выстрелил.
— По-моему, бедняга в тот момент не отличил бы бластер от отвертки. — Фермер оглянулся и хмыкнул. — Где там наша фляга?
Из дома вышли Вика и Джейб.
— А мне ты в такую рань пить запретил, — бросила девушка.
— Вот и приходится самому допивать, — ответил отец. Он повернулся к Джейбу — румяному, возбужденному после вылазки. Ему было столько же лет, сколько и Варану — близнецу Вики, — когда пять лет назад с ним случилось то несчастье. Одна из причин, почему Оррин взял Джейба в ремонтную бригаду: тот так и лучился жизнью.
Однако фермеру было хорошо известно, что ждет мальчишку дома.
— Пострел, когда твоя матушка узнает, что я взял тебя в рейд, мне придется подыскивать место на погребальном костре рядом с теми тускенами.
Вика открыла багажник своего щегольского лендспидера:
— Малой, хочешь, спрячу? Как раз сюда поместишься.
Джейб залился краской.
— Да не так уж все и страшно, — буркнул он.
— Еще как страшно, — припечатал его взглядом Оррин. — Ты будешь умолять джав, чтобы они тебя усыновили.
Он поднялся и дважды громко хлопнул в ладоши:
— Все, народ. Вы молодцы. Возвращаемся в оазис. Выпьем в Даннаровом наделе!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пожилая дама из народа никто бухнула на прилавок смотанный в рулон отрез ткани:
— Вы работаете или как?
Стоявшая за прилавком Эннилин Колуэлл даже головы не подняла от планшета.
— Нет, я сюда прихожу в свободное время описывать имущество.
Короткий удар сердца спустя она вдруг остолбенела.
— Постойте-ка, — сказала Эннилин, разув глаза и обозревая помещение. — Прилавок. Касса. Накладные. — Будто в смятении, она повернулась к посетительнице с алебастровой кожей. — Извините, похоже, я и правда здесь работаю.
Они играли в эту игру ежедневно с того самого момента, как Эрбали Нап’ти впервые переступила порог магазина. Вот только для никто это не было игрой: Эрбали так и не запомнила в лицо хозяйку. Эннилин некоторое время полагала, что для той в силу ее инородного происхождения все люди на одно лицо. Со временем она поняла, что Эрбали просто не утруждает себя запоминанием лиц, — так и началась их игра.
Это было одиннадцать стандартных лет назад. Сухонькая пришелица нетерпеливо цокнула языком:
— Посмотрите сюда. — По ткани постучал сморщенный палец. — Вы, может быть, знаете, почему она стоит так дорого?
— Нет, — ответила Эннилин, чопорно улыбаясь. — Почему?
Потрескавшиеся губы женщины-никто надулись. Она начала что-то бормотать, но хозяйка ее перебила:
— Секундочку. Мне нужно отойти по делам кантины. — Эннилин развернулась так резко, что взметнулся фартук, и продвинулась на полтора метра в сторону, туда, где ее галантерейный прилавок превращался в барную стойку. Она забрала стакан, опрокинутый осоловевшим посетителем, и вернулась к Эрбали. — Вот и снова я, — сообщила хозяйка.
Никто притопнула ногой:
— А еще кто-нибудь здесь есть?
— Ах это. Сейчас организуем. — Поставив стакан в раковину, Эннилин вышла из-за длинного прилавка и направилась к одному из дальних столиков, где над чашкой утреннего кафа чах зеленомордый родианец. Хозяйка похлопала его по плечу — он, кажется, даже не заметил. — Это Бомер, — отрекомендовала она родианца.
Эрбали окинула его взглядом:
— Он здесь работает?
— А кто его знает, — ответила Эннилин. — Однако толчется он здесь целыми днями.
— Вот спасибо так спасибо, — презрительно фыркнула пожилая дама и взяла курс на дверь.
Эннилин убрала ткань с прилавка и крикнула гостье вослед:
— Эрбали, я отложу это до вашего завтрашнего прихода. Счастливенько!
Эрбали ничего не ответила, только чуть не снесла по дороге Лили Пейс, лучшую подругу Эннилин, пришедшую отправлять посылку (подобные услуги здесь также предоставляли). Когда никто, хлопнув дверью, вышла, краснокожая зелтронка от души расхохоталась.
— Энни в своем репертуаре, — выдала она. — Клиенто-ориентированный сервис. Ни один не уйдет без пары ласковых.
— Да кто их держит, Лили. — Эннилин кружила у одного из буфетных столиков, наводя на нем лоск. — Видишь ли, Даннар все продумал. Все они срываются время от времени. Пока не вспомнят, что ближайшая забегаловка — в тридцати километрах отсюда. Тогда резко передумывают уходить.
— Оно и видно, — хмыкнула Лили, выкладывая свои свертки. — Ты сегодня с ней по-быстрому. Тебя что-то гложет? — спросила она подругу, катившую тележку с грязными тарелками за прилавок.
— Нет.
Эннилин и сама знала, что это неправда. Но то, что она сказала о Даннаровом наделе, действительности соответствовало. В Пикковом оазисе Надел был по всем статьям крупнейшим заведением. Пара куполов — часть какой-то древней фермы — стояла тут, сколько себя помнили старожилы. Ныне покойный муж Эннилин, Даннар, добавил еще построек, соединив один из куполов с овальным торговым павильоном под одной округлой крышей. Второй купол, стоявший позади, предназначался для проживания семьи и приема гостей.
Главное здание находилось во владении Эннилин на протяжении почти всей ее тридцатисемилетней жизни — и за это время она развила бурную деятельность, почти невозможную в столь ограниченном пространстве. Посетители на входе сразу же утыкались в ряды стеллажей, расположенных под таким углом, чтобы Эннилин могла видеть все проходы между ними со своего места за прилавком, который тянулся чуть ли не во всю длину восточной стены. Однако завсегдатаи, как правило, не задерживались у полок с ширпотребом, а сразу шли вглубь зала. Там, где дальний конец прилавка Эннилин переходил в барную стойку располагалась кухня, и поблизости от нее — восемь узких столов. Ежедневно половина работников из окрестностей оазиса подкреплялась здесь физически и морально, причем не всегда в указанном порядке.
