Алексей Ефимов - Сновидец
Здесь, между обрывом и зарослями, была небольшая ровная площадка — в самый раз, чтобы пятеро смогли лечь в ряд, прижавшись животами к холодному камню, и, взявшись за край обрыва, посмотреть вниз.
Всё селение лежало под ними, как на ладони — полукольцо хижин, зелёный луг, серое пятно кострища. Вдоль берегового обрыва тянулся невысокий каменный вал — укрепление, а также склад боеприпасов на случай осады. В свое время камни поднимали от реки всем племенем, передавая из рук в руки, но бросать их вниз на памяти живущих не приходилось…
Ещё мальчишкой Найте любил подниматься сюда и смотреть на соплеменников. Он любил свой народ, особенно когда видел сразу всех.
Скалы надежно скрывали селение от палящего солнца. Оно заливало его лишь перед закатом и на закате, уже опускаясь за гребни Ограждающих гор. Утром всё здесь лежало в тени Обзорной горы и лишь небо ярко голубело. Почти все парни ушли в лес, на охоту или на разведку, и внизу, в мягком, рассеяном свете, беззвучно двигались девушки племени — стройные, гибкие, сильные, красивые. Несколько их болтали, усевшись в тесный кружок, ещё несколько пасли табунок детей, вопивших и возившихся в траве. Группа подростков рьяно упражнялась с копьями… а ещё один маялся, стараясь привлечь внимание ровесницы, старательно не замечавшей его. Кто-то делал наконечник для копья, кто-то сидел на валу, глазея на исполинский зеленый склон на той стороне речной долины…
Найте заметил там, в зарослях шиповника, юную парочку. Скрытые ветвями от посторонних глаз, они могли вдоволь любоваться друг другом — но ему было всё видно. Ухмыльнувшись, он посмотрел дальше — там, за рощей можжевельника, Ахана в охотку валяла мальчишек, решивших поучиться рукопашному бою. Ещё несколько сидели возле Вайэрси — и слушали очень внимательно. Он видел лишь их поджатые ноги и неподвижные спины. "Хотел бы я знать, что им рассказывает твой молчаливый братец", — подумал он, покосившись на Вайми, потом перевел взгляд на Айната — тот тоже смотрел вниз и глаза парня блестели. Найте без труда догадался, о чём он думал — если бросить отсюда камень, он ударит, как молот, дробя кости. Если здесь встанут несколько опытных стрелков…
— Если ты ещё раз подумаешь об этом, — шёпотом сказал он, — я сниму с тебя кожу. С живого. Я хорошо умею это делать. Ты понял?
Юноша вздрогнул, сглотнул, потом вдруг покраснел. Румянец пробежал по его лицу и исчез, как быстрое пламя. Если Найте не ошибся, это был стыд.
………………………………………………………………………………………
С гребня скалы тропа вела вниз, на дно небольшого ущелья, так густо заросшего, что под плотным зеленым сводом приходилось порой ползти на четвереньках. Ниже оно обрывалось в пропасть, так что они ползли вверх — Вайми и девушки впереди, Найте сзади, присматривая за пленником. Тому приходилось нелегко — мало того, что темно, жарко и душно, между камнями ещё сновала сомнительного свойства живность.
Когда скалистые стены ущелья сошлись, тропа вывела их на гребень отрога — опасную, неверную дорогу, по обе стороны обрезанную крутыми обрывами. Они скатывались в глубоченные овраги, заполненные плотной, клубящейся массой зелени. Путники постоянно карабкались то вверх, то вниз и впереди то показывалась, то исчезала пирамидальная вершина Обзорной горы, тупая, словно срубленная.
Левое ущелье постепенно становилось всё мельче и вскоре они выбрались на небольшой пятачок. От него расходились два отрога и тропа здесь раздваивалась — одна ныряла в лес, уходя к вершине горы, другая спускалась в широкий, обрамленный отвесными скалами провал — изгибаясь, он выходил к стоявшему на речном берегу Вайтакею. Здесь, на ровной площадке, был устроен сторожевой пост племени. За кольцевым валом из камней, высотой по пояс Найте, стоял шалаш для трёх внимательных большеглазых подростков, знающих, что от них зависит жизнь племени. Понятно, никто не требовал от них отражать серьезного врага — их долг его заметить и позвать помощь, а на узком обрывистом гребне и один боец остановит целую армию…
Найте заметил, как презрительный взгляд молодого найра скользнул по худым телам подростков и по их копьям с крёмневыми наконечниками. Его мысли он угадал без труда — "трое мальчишек с палками… легкая добыча…". На самом деле любой из трёх одолел бы Айната, даже будь у него в руках нож, голыми руками, и уж подавно заметил бы его гораздо раньше, чем он — их. А в шалаше лежали луки — и изрядный запас стрел. Их острия покрывал загустевший сок одного растения, вызывающий очень быструю, но мучительную смерть. Найте, понятно, не стал этого объяснять. Он взял руку юноши, и очень мягко и тихо сказал:
— Не надо так думать. Они такие же люди, как и ты.
………………………………………………………………………………………
Подростки не стали их расспрашивать — дела взрослых их вовсе не касались. Самый старший — широкогрудый, с плетёным браслетом на запястье и длинным шрамом на мускулистом животе, слегка поклонился Лине — без её помощи он, пожалуй, мог умереть. Девушкам племени запрещалось покидать селение без своих парней — по крайней мере, поодиночке — но с таким эскортом ей нечего опасаться. Мальчишка вдруг широко улыбнулся и отступил в сторону, показывая дорогу.
………………………………………………………………………………………
— …И мы должны туда спускаться? — с ужасом спросил Айнат, измерив взглядом почти отвесный обрыв, уходивший в гущу непролазных на вид зарослей.
— Другого пути нет, — ответил Вайми. — Но если ты боишься, мы спустим тебя на верёвке.
Айнат вздрогнул и сжал зубы. Найте видел, что он скорее бы умер, чем позволил помогать себе.
Спуск оказался быстрым и несложным — выступы скалы отчасти напоминали лестницу. Пленник порой медлил, но всё же спустился вниз сам.
Теперь они шли по обычному лесу. Айнат заметно оживился, его глаза блестели и Найте мог его понять — после пяти недель плена он оказался почти на свободе. В лесу, он правда, двигался неловко, то и дело кривясь от боли в неосторожно ступающих босых ногах. Мысли о бегстве в его голове явно развеялись — до ближайших селений найров отсюда два дня ходу, и он не пройдет их, даже сумев от них сбежать. Вайми, правда, помнил, что в удобных сапогах и плотной одежде из кожи он пробирался в зарослях очень шустро. Его отчаянные собратья тоже не раз и не два пробирались к Вайтакею — и кое-кто даже возвращался назад…
Впереди показалась тень, издалека похожая на длинный выступ скалы. Вблизи стало видно, что это крепостная стена — её гранитные блоки ещё сохранили следы камнерезной пилы. Парапет, понятно, давно обрушился, на гребне стены выросли деревья вполне приличной высоты. Их корни раздвигали блоки, многие из них треснули или упали вниз.
Тропа вывела их к ближайшему пролому, — по осыпи глыб под ним они взобрались в брешь и выше, на гребень стены, даже сейчас высотой в четыре их роста.
— Ну, — спросил Найте у пленника, — доволен?
Айнат не ответил, внимательно глядя вниз. Здания превратились в полые, осыпавшиеся скалы, оплетённые зеленью, улицы — в заваленные лесной трухой неровные ущелья. Кроны выросших повсюду деревьев сплетались высоко над головой сплошным зелёным сводом. Множество ярких птиц порхало по руинам.
— Тут должен быть дворец государей, — сказал Айнат. — Такое большое квадратное здание у подошвы горы.
Вайми удивленно взглянул на него.
— Откуда ты знаешь? Оно в самом деле тут, недалеко…
Пленник усмехнулся.
— Об этом пишут в книгах. Вы, конечно, не умеете читать…
— Читать? А что это?
Найр лишь презрительно скривил губы.
………………………………………………………………………………………
В дни юности мира Вайтакей был большим и правильно построенным городом. Главная его улица поднималась от пристани к дворцу, на широкую площадь, когда-то мощёную камнем. Теперь лишь крошащиеся углы вывороченные корнями плит говорили, что лес рос тут не всегда.
Они добрались сюда быстро и без приключений. Найте с волнением осматривался вокруг. Здесь, в этих усыпанных палыми листьями руинах, он играл с тех пор, как стал выше пояса мамы. Лучше всего здесь получалось, конечно, играть в прятки — или просто бродить и лазить по уцелевшим комнатам, представляя, как раньше, давным-давно, здесь жили его предки. Вот тут он упал, в кровь разбив нос… там скатился с осыпи, едва не сломав руку… а здесь впервые лишил невинности девчонку…
Глядя на друзей, он одновременно видел их маленькими — ещё детьми с наивным взглядом и чистой, не тронутой шрамами кожей. Вайми, Лина, Анмай… Он лучше всех умел задавать вопросы, — и оставил их, пытаясь узнать ответ на самый главный вопрос… Маоней, нахальный и красивый — он нашёл его в лесу, утыканного найрскими стрелами, с распоротым животом и без ушей…
— Вот тебе дворец, — сказал Вайми пленнику. — Любуйся.
