Владимир Михайлов - Джокеры Марса
Группа состояла именно из этих троих не потому, что у них был такой уж большой опыт работы именно в этом составе. Просто их посты оказались самыми близкими к той точке, на которой надо было осмотреться и разобраться: к пещерам. Суть дела была изложена каждому в отдельности по связи, так что, встретившись в Северном Ските, они были не только в равной мере осведомлены о новом задании, но и успели уже снестись между собой, распределить предварительную работу и в основном выполнить её – всё с помощью тех же средств связи, конечно. Связь была, пожалуй, единственной отраслью техники, в которой Марс был обеспечен не хуже, но скорее даже лучше, чем Земля, – хотя бы потому, что на Земле связь прежде всего – условие эффективной работы, на Марсе же – условие выживания каждого в отдельности и всего проекта «Освоение» в целом.
Каменистый, не очень крутой внешний склон кратера, образовавшегося многие миллионы лет тому назад, уводил группу в нужном вроде бы направлении, тонкие полутораметровые колёса марсбайков сейчас катились без всяких усилий со стороны седоков – достаточно было лишь пошевеливать рулём: тяготение – оно и на Марсе тяготение, хотя земному, понятно, не чета. Только изредка приходилось поработать педалями. Вокруг – камень, камень и ещё раз камень. Мрачновато, как всегда. И немного тоскливо.
– Унылые края, очей очарованье, – сказал Усяго, чтобы не было ко всему ещё и молчания. Раз уж сошлись втроём – хоть мембраны потрясём вволю.
– Не насилуй классика, – откликнулся Голенах – наверное, из тех же соображений. – Если не хочешь спать – давай попробуем посращивать нитки. Может, что-нибудь и образуется. У тебя была последняя связь с таможней. Что-нибудь полезное?
– Выдали официальную информацию: Худог притаранил с Земли два контейнера с образцами одежды, пригодной, как полагают конструкторы, для обменных операций с Нижними на произведения местной культуры, – если она когда-нибудь тут имела место.
– О да, – сказал Тендер, сарказм клокотал в интонациях. – Культуры здесь полным-полно. Одна только она тут и есть. Их бы сюда, придурков. Своими боками почувствовали бы, что такое – здешняя культура. Знаешь, будь моя воля – я бы никому не показывал ни эту их жизнь, ни… вообще ничего. Потому что это ведь и наше будущее – наших потомков. Когда тут была жизнь на поверхности, они, наверное, тоже мечтали обжить Вселенную, и всё такое прочее….
– А может, они так и сделали? – подумал вслух Усяго.
– Так что же контейнеры? – вернулся к теме Голенах.
– Да всё, по их словам, в порядке. Тряпки как тряпки. Да ты и сам должен был видеть этот груз – там же, где и самого Худога: он ведь с той базы как раз и собирался выходить к пещерам. Кстати, лицензия у него была в полном порядке. Предусмотрительный паренёк.
– Знаешь, чем-то он мне нравится, – сказал Голенах. – Люблю влюблённых людей. От них всегда дождёшься чего-нибудь нетривиального.
– При чём тут любовь, хотел бы я знать? – поинтересовался Тендер. – Ещё один миф?
– Ничуть не бывало. Скорее – слух, но правдоподобный.
– Распространи.
– Слух прилетел с тем же кораблём, что привёз самого Худога. Вроде бы парень по уши влюбился в Рамиру, но к ней так просто не подъедешь. И вот он поклялся, что в знак серьёзности своих чувств сделает ей такой подарок, какой не под силу окажется никому другому из её хахалей. А какой именно – об этом умолчал. Она, конечно, заинтересовалась: женщины обожают таинственное, особенно такие избалованные вниманием, как она. Тут пошли всякие гадания. Хотя серьёзный человек решил бы задачку за пару секунд. Вот ты, например.
– Очень возможно, – согласился Тендер. – Простая логика. Что труднее всего найти на Земле? Ответ прост: то, чего там нет и быть не может. Вопрос второй: что это такое, чего там нет? Разбуди меня среди ночи, и я скажу: марсианские раритеты. А что является самой большой редкостью на Марсе? Тут не может быть двух мнений: конечно, марстекло и подлинные изделия из него. Вот и решение задачки. Я прав?
И Тендер удовлетворённо нажал на педали, вырываясь на несколько метров вперёд. Беседы это, однако, не нарушило, поскольку разговор всё равно шел по связи.
– Так-то оно так, – сказал внимательно слушавший Усяго. – Однако, если твою логику продолжить, придётся прийти к уже не столь бесспорным выводам.
– Например?
– Судя по тому, что мы об этом парне знаем – довольно много, – он, при всей его ковбойской репутации, на самом деле человек расчётливый и осторожный, с хорошей интуицией. И если о нём покатились такие слухи, я не верю, что это случилось без его ведома. Потому что ведь по сути дела это вызов: «Внимание, ареиты, я приехал к вам, чтобы провести самую дерзкую и незаконную операцию в вашей хилой истории: вывезти на Землю некоторое количество ваших сокровищ – реликтовых марстеклянных фигурок. Теперь вы это знаете, и попробуйте-ка поймать меня за руку!» Ручаюсь, что на Земле он заключил не одно пари, что у него всё получится, а мы останемся с носом.
– По-моему, – проговорил Тендер, – это было бы необычайно глупо. Не говоря уже о том, что – нахально. Что же, он нас ни во что не ставит?
– А он об этом просто не думал, – предположил Голенах. – Он любит эффектные заявления, если даже они сильно усложняют задачу.
– Вот уж не считаю, – сказал Усяго. – Если хотите знать моё мнение – это очень изящная дезинформация. Запущенная им, чтобы направить нас не по той тропе.
– Не понял, – отреагировал Тендер.
– Несложное рассуждение. Известно, чего он хочет: раздобыть реликты. И точно так же известно и другое: где можно до них добраться? На планете таких мест, как все знают, два: губернаторские сейфы, где хранятся те фигурки, какие уже удалось выменять у Нижних, – и сами Нижние пещеры, куда любому из нас доступ закрыт не только решением властей, что несерьёзно, но самой природой, – и это уже существенно: в атмосфере и температуре Нижних пещер ни один из нас и нам подобных не может прожить и пяти минут, если только он не в таком костюме, как мы, со всем его жизнеобеспечением; но в костюме туда пробраться человеку, не имеющему нашего опыта, просто невозможно – он застревает уже в тех лазах, что соединяют Верхние пещеры со Средними, – а чем ниже, тем эти проходы становятся теснее. Люди ведь всё-таки в среднем в полтора раза крупнее местных, тяжелее, да и кислорода потребляют куда больше. У этих ребят было время приспособиться: как предполагают наши умники, отступление с поверхности в недра длилось сотни тысяч – если только не миллионы лет. Если помните, нашим удалось расширить только один ход к Нижним, которым может воспользоваться человек в костюме; но он оборудован так, что там любая муха будет замечена и остановлена.
– Господи, да это всем известно.
– Конечно; но существует предположение, что сами Нижние ребята – во всяком случае, некоторые из них, – могут беспрепятственно подниматься наверх и тут вступать в контакты с нашими. Так вот: это всё болтовня. Для любого Нижнего это ещё опаснее, чем для нас – оказаться внизу без жизнеобеспечения. Им и трёх минут не выдержать.
– Что-то я не пойму, – сказал Тендер, умело объезжая большой камень, – к чему ты всё это излагаешь.
– Только чтобы подготовить вас к тому, – ответил Усяго, следуя за ним, – что сейчас мы наматываем эти километры зря. И тратим время. Потому что мы не найдём никаких следов, никаких признаков того, что Зеро Худог там был, с кем-то договаривался и что-то оттуда вынес. Это пустой номер, господа.
– Очень интересно, – с иронией молвил Голенах. – Непонятно только, почему ты решил объяснить всё это сейчас, когда мы уже почти подъехали, а не тогда, когда мы ещё не трогались в путь. Сэкономили бы и время, и ресурсы…
– Я тогда промолчал потому, – ответил Усяго, – что поездка эта была необходима. Какие-то, на мой взгляд, полпроцента вероятности всё-таки существуют – и мы едем для того, чтобы убедиться либо в том, что эти полпроцента ему удалось реализовать, либо же – и я в этом уверен – у него ничего не получилось. Только когда мы это установим, можно будет подумать о дальнейшем: где и каким образом Худог рассчитывает добраться до цели своего визита. Вы скажете, что об этом можно бы подумать уже сейчас. А я полагаю, что мы к этому ещё не готовы. Сперва нужно убедиться в том, что тот вариант никак не проходит; только тогда наше подсознание начнёт работать в нужном направлении.
С минуту все трое молчали, усердно нажимая на педали и внимательно следя за тем, что даже при желании нельзя было назвать дорогой.
– Слушай, – заговорил затем Голенах, – а ты не допускаешь, что этот самый Зеро вовсе не нас хочет надуть?
– Развей свою мысль.
– Всё очень просто. Даже наши таможенники едва не клюнули на его уловку, на какое-то время приняв имитации за оригиналы. А если так, то много ли окажется на Земле таких специалистов, кто сможет с уверенностью утверждать, что это не марстекло, а всего лишь продукт земной технологии? Если такие и найдутся, то Рамира к их числу явно не принадлежит. А ведь ему нужно убедить именно её, верно?
