Евгений Горский - Некто Рвинский
Подождав, когда он подойдёт поближе, капитан громко сказал.
– Игнатий Клинович!
Муромцев вздрогнул от неожиданности.
– Вот уж кого не ожидал увидеть, господа. Проснулся я утром, а вас и след простыл. Обычно у меня чуткий сон, а тут ничего не слышал. Ладно, – думаю, – мало ли какие причины у людей могут быть. Стал собираться, а на мне удивительная одежда, и саквояжа нигде нет. Зато необычный вещмешок рядом лежал.
Муромцев показал на рюкзак яркой расцветки.
– Вы тоже, я смотрю, странно одеты. И где ваши мундиры?
– Не знаю! – улыбаясь, ответил капитан. – Похоже, мы оказались в такой же ситуации. Нам неизвестно, что произошло, но и здесь вполне можно жить. У вас какие планы?
Муромцев ответил не сразу.
– Сначала я хотел добраться до областного центра, но, теперь не знаю, что делать.
– Этот извечный вопрос, – усмехнулся Орлов. – Я предлагаю вам отправиться с нами.
Мы не спеша шли по дороге, вдоль, которой темнели заросли травы, покрытой толстым слоем дорожной пыли. Недолго думая, Муромцев принял приглашение и, теперь нас было уже трое.
Постепенно, берёзы и лиственницы сменились на высокие сосны, прямые стволы, которых напоминали корабельные мачты. Впереди заблестела вода небольшого озера, и дорога вывела к современной асфальтированной трассе. Недалеко виднелась остановка общественного транспорта.
Подойдя ближе, мы услышали чьи-то голоса. Внутри, сидя на лавочке, разговаривали две пожилые женщины. При виде незнакомых мужчин, они насторожённо замолчали, разглядывая нас с ног до головы.
– Вы автобус ждёте? – спросил я у них.
– Да, в Петровку. А вам куда надо?
– Туда, где можно поесть! – сказал Игнатий Клинович.
– Здесь, на трассе, трактир есть недалеко, – ответила одна. – Минут десять пешком идти.
– Трактир – …как много в этом слове. Так и повеяло родным, близким. Расстегаи с мясом, уха по-царски, холодец с хреном, – мечтательно прикрыл глаза Муромцев. – Помню, ещё до первой мировой частенько бывал в таких заведениях.
Женщины испуганно переглянулись.
– Хорошо выглядите для своих лет, – сказала та, что была постарше. – Мой дедушка уже давно умер.
– Сочувствую, – Муромцев снял с головы мешковатую панаму. – А секрета никакого здесь нет. Просто стараюсь делать то, что мне по душе.
– Надо же, – покачала головой одна из женщин. – А у меня муж тоже жил, как хотел, не работал, пил водку, пропадал неделями неизвестно где. И умер в сорок три года от инфаркта. Это наш сосед-алкоголик споил его.
– Да причём здесь он, – досадливо поморщился Игнатий Клинович.
– А кто же тогда? – растерянно спросила женщина, взглянув на соседку.
Та, в ответ, украдкой повертела пальцем у виска.
Вдали послышался звук приближающегося транспорта. Женщины встали одновременно со скамейки, вглядываясь вперёд.
Из-за поворота появился жёлтый автобус с нарисованной рекламой по бокам. Немногочисленные пассажиры с любопытством смотрели на нас, пока женщины, опасливо оглядываясь, торопливо лезли в раскрывшиеся двери.
– Господа, я предлагаю посетить трактир, – повернувшись, Муромцев взглянул на капитана.
– Вы думаете, здесь вам подадут заливную стерлядь, – иронически сказал Орлов. – В лучшем случае, это будет постоялый двор.
При слове трактир, память услужливо выдала мне кадры старого фильма: в воздухе плавают клубы папиросного дыма, а за столиками сидят подозрительные личности и пьют водку, закусывая пельменями; в улыбающихся ртах блестят золотые зубы. Когда открывается входная дверь, впуская очередного посетителя, они насторожённо оглядываются и рассматривают вошедшего.
Женщина оказалась права. Прошло десять минут ходьбы по обочине дороги, когда за поворотом показалось невысокое каменное здание. С виду оно напоминало обычное придорожное кафе.
Железная дверь со скрипом отворилась, и я нерешительно остановился на пороге, привыкая к полумраку небольшого зала, в котором сигаретный дым смешивался с ароматом жареного мяса.
Трое мужчин, расположившись за столиком у окна, прервали разговор и насторожённо смотрели на меня. Перед ними стояли тарелки с пельменями, а в руках были стопки с водкой. В стеклянной пепельнице, посреди стола, дымились непотушенные сигареты.
– Любопытно, – подумал я. – Меняется форма, а содержание остаётся прежним.
Выбрав угловой столик, мы спокойно разместились в ожидании. Появился человек с листком бумаги.
– Что будем заказывать? – вежливо спросил он.
– Сыр с плесенью и отбивную из черепахи, – в шутку сказал Игнатий Клинович.
– С плесенью могу предложить, только старый хлеб, – невозмутимо ответил человек. – Черепах не держим, но, если у вас с собой, то можем отбить.
– А что у вас есть? – спросил Орлов.
– Пельмени, курица-гриль, картофель с грибами.
– Тогда, наверное, пельмени.
Постепенно начало темнеть, и в помещении кафе зажгли свет. Мы уже заканчивали трапезу, когда, неожиданно, послышались выстрелы, но звук был приглушённый, словно стреляли, где-то далеко отсюда. Я поднялся, решив выглянуть на улицу.
Вокруг стремительно смеркалось, и на окружающие холмы ложилось покрывало тьмы. На дороге было тихо и пустынно, ни шума машин, ни людей. Пока я насторожённо прислушивался к любым звукам, вышел капитан, а за ним показался Игнатий Клинович.
– Господа, не пора ли нам устроиться на ночлег? – сказал Муромцев.
Пройдя по тропинке, оказавшейся поблизости, мы свернули в сторону и остановились около ручья. Рядом было ровное и сухое место, где можно было переночевать.
Костёр хорошо горел, а трухлявый пень, который мы нашли около стоянки, должен был обеспечить теплом до утра. Отблески пламени освещали наши лица, создавая вокруг причудливую игру теней. Я лежал и расслабленно смотрел на звёзды, мерцающие в вышине, пока сон окончательно не одолел меня.
Глава четвёртая
– Кар, кар, кар, – послышались странные звуки, и что-то больно ударило в плечо.
Я нехотя открыл глаза. Большой ворон с любопытством рассматривал меня, осторожно прогуливаясь рядом.
Остатки тумана блуждали между деревьями, а трава была покрыта капельками влаги. Стоп! На мне был мундир поручика, и капитан с Игнатием Клиновичем тоже оказались в старой одежде. Посмотрев вокруг, я не увидел разницы между вчерашним днём, хотя, возможно, деревья стали пониже и росли они более редко.
Чтобы не замёрзнуть, я стал бодро махать руками, напугав птиц на деревьях. Взлетев, они с криком носились над головами и бомбардировали нас продуктами своей жизнедеятельности.
От такого шума Орлов проснулся и с улыбкой наблюдал за моими упражнениями, пока не заметил, что он снова в форме капитана.
– Что случилось? – недоумённо спросил Игнатий Клинович, озираясь вокруг с сонным видом.
– Ничего, – ухмыльнулся Орлов. – Просто поручику не спится.
Муромцев поднялся, потягиваясь.
– Господа, хотелось бы позавтракать. Не вернуться ли нам в трактир.
Тут к его ногам свалился картуз с головы, и Игнатий Клинович, некоторое время, с недоумением смотрел на него. Увидев, что оказался в старой одежде, он просто пожал плечами.
Мы собрались в путь, однако тропинка исчезла, не было совершенно никаких следов.
– Господа, не будем ломать голову над загадками природы, – сказал Орлов, после непродолжительных поисков. – Направление нам известно.
Пробираясь лесом, мы скоро вышли к цели. Вместо асфальтированной трассы, под ногами была ухабистая и пыльная грунтовая дорога. Там, где находилось здание кафе, теперь стояло деревянное строение с большой фанерной вывеской, а рядом нетерпеливо переступали ногами осёдланные кони.
– Что скажете, поручик? – взглянул на меня Орлов.
Я опустился на корточки и потрогал землю. Пыль была настоящая.
– Ничего, – пожал я плечами, потирая руки. – Совсем ничего.
– Господа, – Игнатий Клинович решительно направился к дверям. – Давайте завтракать.
В горле першило от едкого махорочного дыма, сизыми кольцами плавающего под низким потолком. Сбоку раздался чей-то кашель, скрипнула табуретка, и знакомый голос произнёс.
– Андрей Георгиевич! Не ожидал увидеть вас снова!
Около грязноватого окна за столом сидел Алексей Гирович, тот самый доктор, к которому меня привезли в лазарет. Одет он был в тёмный жилет поверх светлой косоворотки, и мешковатые штаны, заправленные в сапоги. Лицо украшала небольшая бородка, а вот пенсне исчезло, и, теперь доктор немного щурился. В руке медленно тлела грубо свёрнутая папироса.
– А где Михаил Вольтович? – спросил он, удивлённо глядя на меня.
– Здесь я, – ответил Орлов, захлопнув за собой дверь.
Алексей Гирович радостно вскочил.
– Как я рад видеть вас живым и невредимым.
– Благодаря нашему герою, – кивнул капитан в мою сторону, – мы вырвались из окружения.
