Эдуард Стиганцов - Начало
— Ну — ка, сдай назад.
Мы отошли метров на пять и капитан, размахнувшись, бросил камень. Он, быстро полетев по навесной траектории, приземлился точно в центр аномалии. Она через секунду сработала, недовольно загудев и увеличив скорость вращения. Камень всё сильнее раскручивался, приобретая невероятное ускорение. Аномалия словно взбесилась, увеличилась в два раза в размере и неожиданно запустила в нашу сторону «гостинец» капитана вместе с мусором, который крутился внутри неё. Камень с огромной скоростью просвистел над нашими головами и упал далеко позади. Нас обсыпало ворохом деревянного мусора и ощутимо ударило в грудь воздушной волной. Даже капитан не успел среагировать, застыв как истукан. А аномалия, разрядившись, стала совсем крошечной — где — то на уровне наших колен и практически незаметной. Лишь небольшие искажения воздуха предупреждали о её присутствии.
Отряхнувшись, мы продолжили движение, только теперь шли гораздо медленнее и зорко посматривали по сторонам в поисках скрытой опасности. Ещё пару раз нам попадались похожие «вихри», но мы вовремя их замечали и обходили стороной. К правильной формы жёлтым окружностям мы тоже отнеслись со вниманием и благополучно их огибали. Капитан больше не ставил научные опыты, а я загнал пинками свою любознательность подальше — она даже пискнуть не успела. Изредка на нашем пути попадались небольшие скопления деревьев. Они мрачно чернели и сплошь заросли вьющимися растениями с пышной бахромой, которая местами провисала до самой земли. Я никогда раньше такого не видел. Проходя мимо очередной посадки, капитан достал чёрную коробочку, внешне похожую на калькулятор, только с меньшим количеством кнопок. Включил её, и прибор негромко пискнул. Тогда военный, держа её на вытянутой руке перед собой и внимательно всматриваясь в показания, медленно зашагал к деревьям.
«Это же счётчик радиации», — догадался я и остановился, ожидая капитана. Он, не подходя слишком близко к деревьям, несколько секунд постоял там и быстро зашагал обратно.
— Плохи наши дела, боец.
Он спрятал прибор и достал пластинку с таблетками. Отсчитал мне четыре штуки и столько же проглотил сам. Я порылся в сумке и достал бутылку минералки, предусмотрительно захваченную в закусочной — на одном спирте далеко не уедешь.
— Это радиопротекторы. Они смягчают и частично нейтрализуют действие радиации на организм. Не очень надёжная защита, так что сильно не расслабляйся. Если вляпаемся в радиоактивное пятно, то они ни черта не помогут.
Час от часу не легче. Мутанты, аномалии, радиация… Я живо представил, как у меня от лучевой болезни всё тело покрывается язвами, выпадают волосы… Воображение, мать его! Капитан теперь не выключал свой счётчик, изредка доставал его и смотрел показания. Ровная степь закончилась, начались заросшие низким кустарником овраги, каменистые холмы. Один раз нам на пути попался жиденький ручеек, и капитан ехидно посоветовал:
— Не вздумай напиться, а то козлёночком станешь.
Я уже и так чувствовал себя козлёночком, устав непрерывно шагать и тащить тяжёлую сумку на плечах. Тонкие ручки больно врезались в тело, и каждое движение причиняло ноющую боль натёртым плечам. Я стал немного отставать, морщась от боли. Капитан заметил мои кривляния.
— Снимай сумку.
Я с неимоверным облегчением сбросил её на землю и повёл затёкшими плечами. Капитан достал нож и спорол один боковой карман, а затем и второй, переложив консервы к патронам и остальным продуктам. Затем он обернул ручки тканью и накинул сумку на плечи. Свой автомат он отдал мне, а набедренную кобуру с пистолетом пристроил на плечо, так что рано я радовался.
Мы шли, а полуденное солнце жарко припекало в затылок. Дорога пошла под уклон и идти стало не в пример тяжелее. Ноги скользили по влажному грунту, перемешанному с глиной. Подземные воды, значительно осложнившие наше передвижение, местами выходили на поверхность, струясь тоненькими ручейками. Один раз я не удержался и упал, перепачкавшись в мутной жиже. Когда мы забрались на самый верх я уже был выжат, словно лимон и переставлял ноги через «не хочу». Перед нами вновь раскинулась безбрежная степь, а слева обнаружился жилой посёлок. Покосившиеся, а местами и совсем поваленные заборы, разрушенные деревянные дома, поваленная линия электропередач… Всё это густо заросло флорой, которая пробила себе путь к солнцу даже на крышах домов. Да, с «жилым» я погорячился. Но моё внимание привлекло другое. Единственный уцелевший столб с оборванными проводами, накренившийся, словно пизанская башня, ярко пылал красноватым светом на верхушке, разбрасывая вокруг снопы искр. Неужели здесь до сих пор работает электричество? Мы вошли в заброшенный поселок, и я удивился ещё больше. Наверху столба с большой скоростью описывал круги пылающий шар, переливаясь разными оттенками красного спектра. Мы обошли стороной новый вид аномалий и капитан, проверяя счётчиком дома, выбрал место почище. Мы устроились на подгнившем деревянном крыльце и немного перекусили, по очереди внимательно наблюдая за местностью вокруг. Затем мы собрались и вышли из посёлка, продолжая идти на север. Всё бы хорошо, только за нами увязалась стая бродячих собак, которые даже издалека выглядели отвратительно, впрочем, как и всё в Зоне. Облезлые, грязные, при движении смешно выкидывали ноги и корячились, как земляные черви, производя впечатление, что в их скелете отсутствует добрая половина костей. Они слишком близко не приближались, соблюдая строгую дистанцию, но и не отставали, упорно продолжая нас преследовать. Пару раз я пальнул по ним одиночными и они на время исчезли, но затем снова появились. Дорога, тем временем, плавно выгибаясь, вывела нас к стоянке брошенной техники. Машины, покрытые ржавчиной, выстроились унылыми рядами. Обойти это кладбище техники не представлялось возможным — с одной стороны было болото, а с другой высокий холм, густо заросший «чёрной бахромой» — так я окрестил растения, которые паразитически обвивали деревья. А делать ещё больший крюк никому не хотелось — вот она, дорога. Бери и пользуйся, зачем далеко ходить? Потихоньку продвигаясь по кладбищу, я заметил, как из — под старого ЗИЛа вылезла чёрная собака. Она была на порядок крупнее тех, что нас преследовали. Посмотрела на нас чёрными провалами глаз и внезапно я понял, что она слепа. Затем вылезла вторая, третья… Они лезли изо всех щелей и их было много, очень много. Я сбился со счёта после сороковой. Собаки, застыв в ожидании непонятно чего, провожали нас взглядами. Как они нас замечают, ведь у них нет глаз?! Мне стало жутко и захотелось поскорее убраться отсюда. Только бы не смотреть на этих чёрных бестий. Я вертел головой по сторонам, а на дорогу впереди вышли несколько собак и спокойно уселись, поджидая нас.
— Не суетись, боец. Прикрывай спину.
Я развернулся и стал пятиться. Внезапно справа промелькнул чёрный комок и прыгнул на капитана в полнейшей тишине. Пророкотал автомат, и собака рухнула нам под ноги, забившись в конвульсиях. Это стало сигналом к общей атаке. Замелькали хвосты, клыки, зарычали оскалённые пасти и всё завертелось в чудовищном хороводе. Я стрелял, отбивался прикладом, ногами. Одна собака едва не опрокинула меня, ударившись всем телом в плечо. «Клац — клац» — застучал боёк по опустевшему магазину. Я принялся лихорадочно перезаряжать автомат. Руки тряслись от мощного выброса адреналина в кровь, и я терял драгоценные секунды, чудом уворачиваясь от сыпавшихся на меня тел. Автомат капитана теперь стрелял непрерывно. Вскоре смолк и он. Послышались пистолетные выстрелы. Похоже, у него закончились патроны, а собаки внезапно исчезли, будто сквозь землю провалились. Вокруг валялись обездвиженные тела, а одна псина с перебитым позвоночником, негромко поскуливая, пыталась уползти с нашей дороги.
— К автобусу. Бегом!
Советский ПАЗ, при полном отсутствии уцелевших окон, принял нас в своё нутро. Капитан скинул сумку и высыпал на рваное сиденье кучу патронов. Отдал мне пистолет и приказал внимательно следить за обстановкой, а сам стал ловко и быстро защёлкивать патрон за патроном в опустевшие магазины. Протянул мой автомат, перезарядил пистолет и я первый вышел из автобуса. Собак нигде не было видно. Капитан не успел ступить на землю, как ему в лодыжку вцепилась оказавшаяся под автобусом собака. Капитан в упор расстрелял образину и сбил прикладом со своей ноги. Поморщился — собака, видать, прокусила толстую ткань камуфляжных штанов. До самого выхода на нас никто так и не напал, хотя временами за остовами машин мелькали чёрные тени. Капитан стал немного прихрамывать, но скорости не сбавлял. Лишь отойдя на безопасное расстояние, он уселся на землю и осмотрел свою рану. Полил на неё спиртом из фляги и замотал бинтом, достав его из небольшой армейской аптечки.
Как в калейдоскопе сменялись унылые картины запустения и буйства дикой природы. Мы прошли несколько километров, и капитан стал заметно припадать на одну ногу. Участились остановки, мой товарищ становился всё бледнее, но двигался сам и умудрялся подгонять меня. К вечеру он уже не смог подняться самостоятельно и после очередного привала поднялся только с моей помощью. Теперь сумку нёс я, и капитан одно время держался молодцом. Чуть позже мне пришлось нести его автомат, а ещё через время подставить плечо помощи. Похоже, собачки ко всем своим талантам оказались ещё и ядовитыми.
