Месть - Вадим Александрович Оришин
— Допустим, — решила она больше не спорить. — Но воплотить свои пожелания они в любом случае не смогут. Если я, или моя семья, об этом настоятельно попросит. А то, что они могут тебе сказать… Ты не похож на человека, которого могут обидеть слова.
— Лесть, — с удовольствием отметил Иван. — Продолжай. Хвали меня полностью. Но даже если мы представим, что я вернусь в дом моей матери. Дальше-то что? В мои планы просиживание штанов и попытки выдавать себя за аристократа с чистейшей голубой кровью не входит. Я туда не впишусь. There is always a black sheep in a flock.
Ольга задумчиво приложила пальчик к губам.
— Дальше? А чего бы ты сам хотел? — и, раньше, чем Иван раскрыл рот, продолжила. — Помимо забраться мне под юбку и прочих непристойных желаний, за любое из которых тебе можно оторвать голову.
Он хмыкнул, но развивать тему не стал.
— Я никогда не был в Америке. Думал отправиться туда. Да и вообще путешествовать, где-нибудь, где нет азиатов. Я от них устал.
— Тогда у тебя есть уникальная возможность, — Ольга встала и обошла стол, присев на краешек рядом с Иваном. — Поработать на свою родину. Командировки по всему миру. Хорошая зарплата. Медицинская страховка. Ну и опасность для жизни, но этим тебя не напугать, правда?
— А бумажная работа?
— Никакой, — пообещала Несвитская. — Таких кадров, как ты, не назначают носить пиво всяким самовлюблённым придуркам.
— О! Подколола! — оценил Иван. — И ты же понимаешь, что если мне что-то сильно не понравится, я просто пойду своей дорогой?
Она кивнула:
— Конечно. Для всех ты будешь фрилансером.
— Очень дорогим фрилансером, — поправил Иван. — И не буду платить налоги в казну.
Несвитская закатила глаза, но кивнула:
— Согласна.
— Отлично! Deal!
Девушка достала ключи и сняла наручники.
— Но пока мы подчищаем твои хвосты в Чосоне, придётся тебе потерпеть семью, — обрадовала она.
Но такая мелочь уже не могла испортить Ивану настроения.
* * *Иван узнал это ощущение. Странная невесомость, остановившееся время, замерший момент. Точно так же он себя чувствовал, когда первый раз разговаривал с Зевсом. Тогда он был слишком сосредоточен на нападении и прочем, поэтому не анализировал происходящее. Сейчас же у него была такая возможность.
Он всё так же находился в комнате, что ему выделили. Ещё не номер люкс, но уже далеко не камера. Иван сел на кровати и увидел внезапного гостя. На вид это был мужчина лет тридцати — тридцати пяти. Высокий, хорошо сложенный, гладковыбритый и аккуратно причёсанный, с идеальной кожей. В комнате царил полумрак, но зрение практика позволяло рассмотреть такие детали. Костюм, чёрный и строгий, имел совершенно невозможный крой. Чем бы оно ни было, таких костюмов Иван точно не видел. Он отдавал каким-то… футуризмом, так показалось парню. Понять, кто этот внезапный гость, не составило труда.
Пока Иван думал, как к нему обратиться, гость заговорил сам.
— Ты меня понимаешь? Переводчик работает нормально? — голос мужчины оказался неожиданно сильный, как у оперного певца или что-то сродни этому.
Иван кивнул:
— Ага, первый контакт между цивилизациями установлен.
Гость чуть улыбнулся:
— Пусть так. Меня зовут Удробоз. Но можешь не запоминать имя, мы встречаемся первый и последний раз.
— А что так невесело? Наше сотрудничество закончено? — напрягся Иван.
— Вовсе нет. Вы с… Зевсом продолжите работу до твоей смерти. Я здесь, чтобы разрешить иной вопрос.
Бобров хмыкнул.
— Будете подбивать меня подготовить этот мир к вторжению?
На губах гостя снова заиграла улыбка.
— Мы не проводим вторжения.
— Так вы и признались!
— Зачем, Иван? Даже вот такое общение между нами требует огромных ресурсов. Зачем? Какой нам от этого прок? Перемещение физических объектов невозможно.
Иван пожал плечами:
— Амбиции? Править всеми мирами?
— Сидеть в своём мире и отдавать приказания через каналы связи? Без возможности проконтролировать процесс? Это глупо.
Иван развёл руками:
— Это всё при условии, что вы не врёте насчёт перемещения физических объектов.
— Тогда зачем нам ты? — Удробоз, кажется, забавлялся этой игрой. — Наши технологии позволяют создавать бронекостюмы полностью автономного самообеспечения. Неуязвимые для вашего оружия. Пять таких поставят ваш мир на колени. В теории, при большом желании, мы можем их воссоздать даже сейчас. Это потребует сотни лет, но у нас есть в запасе миллионы. Нет, всё намного проще и очевиднее. Нам нужны знания, мы их получаем, это оправдывает вложенные ресурсы.
Иван поднял руки:
— Сдаюсь. Тогда зачем ты здесь? Что за важный вопрос, что требует твоего присутствия?
Гость чуть наклонил голову.
— Вопрос твоего будущего. После этой жизни.
Иван снова напрягся и заинтересовался.
— А что с ним?
— У тебя есть варианты, как распорядится своей жизнью после смерти, — ответил Удробоз. — Три варианта. Выбор.
— Так. И какие варианты?
— Первый — самый простой и очевидный. Ты снова будешь обычным человеком. Эта жизнь забудется, как и у большинства смертных. У тебя будет новая жизнь, в новом мире, а может быть, и в этом.
— Ага, сброс на default. Понятно. Не очень позитивно. Другие варианты?
Гость едва заметно дёрнул краешками губ, подавляя улыбку.
— На самом деле это вполне хороший вариант. Куда лучше второго. Превращение в странника.
— Зевс сказал, что стать странником можно только через другого странника.
Гость кивнул:
— Да, но мы тоже можем провернуть такой трюк.
— Это очень заманчивый вариант! Сохранять свои знания и посмотреть иные миры! Разве это не прекрасно?
Мужчина помрачнел:
— Нет. На самом деле это ад.
Иван не понял, но не успел задать вопрос, Удробоз сам начал рассказывать.
— Жизнь странника — это ад. Борьба за выживание, вечная, из мира в мир. И вечная боль от потерь. К пятой жизни странники становятся мрачными уставшими от жизни стариками. Невозможно сойти с ума, даже при повреждениях мозга. Личность странника удерживается фантомом, именно это обеспечивает сохранение памяти при переходе между жизнями. Странники помнят, помнят боль и смерть, потери и лишения, вечную тоску и печаль. Да, они творят историю. Они на своих плечах выносят, порой, груз ответственности за целый мир. Раз за разом сжигают себя в жерле бесконечных войн. Несмотря на весь накопленный опыт, знания, навыки. Нельзя спасти всех, нельзя всех защитить. И каждый странник живёт с осознанием своей несовершенности. А затем исчезает. Мы не знаем, как и куда, но вряд ли это нечто приятное.
Иван медленно кивнул, пытаясь осознать услышанное. В таком ракурсе перспектива стать странником уже не выглядела привлекательно.
— А третий вариант?
— Развитие первого. Ты останешься обычным смертным, но родишься в нашем мире. И мы будем об этом знать.
