Владимир Михайлов - Медные трубы Ардига
Так что сейчас времени на то, чтобы разглядывать стены и углы, у него просто не оставалось. В конце концов, есть группа безопасности – вот они пусть этим и занимаются.
4
Пока я собирался выйти из уборщика, мой временный напарник уже начал действовать, тем самым подтверждая богатство своего опыта.
Он схватил Маху за плечо (чересчур крепко сжал: его костюм усиливал, наверное, приложенное усилие, так что женщина скривилась, но не издала ни звука) и проговорил тихо, но с напором:
– Подруга, связь отсюда с перехватчиками есть?
Она кивнула.
– Соединись с ними. Скажи: ты с арестованным сейчас выйдешь из уборщика, пусть приготовятся принять нас на борт. Арестованным, как уже решено, буду я.
– Напарник, – я счел своим долгом предупредить его, – крупно рискуешь. Они там тебя повяжут и понавесят на тебя все на свете. Подумай!
– Пусть тандык думает, – ответил он легкомысленно. И я невольно вспомнил, что так по-симонски называется обыкновенная лошадь.
– А потом? – спросила Маха, словно бы и не слышавшая моего предостережения.
– А потом, – произнес он неопределенно, – будем решать задачи по мере их возникновения.
– Но ведь корабль, о котором он говорил, он же и в самом деле может нас уничтожить! – Она кивнула в мою сторону. – Я для него останусь опасной, а теперь и ты тоже! Он непременно постара-ется…
– Он не будет рисковать, – уверенно ответил Дикобраз. – Хотя бы потому, что драться с шестью перехватчиками непросто, даже если этот корабль так силен, как он рассказывает. Исход боя предсказать трудно. А если он потерпит неудачу – что станет с его женой? Я понял так, что она и в самом деле его интересует. Верно, парень?
– Да ладно, – сказал я ему, хотя и не очень дружелюбно. – Мне будет не до вас. Живите дальше.
– Спасибо, благодетель, – поблагодарил он очень серьезно. – Но ты погоди исчезать. Сперва обеспечим всеобщую безопасность.
Моя преследовательница, поджав губы, покачала головой, осуждая то ли поведение напарника, то ли свое собственное, но сделала так, как было сказано: включила связь и настроилась на известную ей частоту. Мы оба внимательно следили за каждым ее движением.
«Страж-один на приеме».
– Группа внешней безопасности, медиат-два Маха. Объект операции мною захвачен, сейчас находится в придонном уборщике. Намерена перевести его на один из перехватчиков, по вашему указанию. Прошу разрешения. Затем доставите меня с ним на базу. Приказание у вас имеется.
«Нам только что сообщили об изменениях. Мы получили другой приказ».
– Вот новости! – очень недовольным голосом (это у нее получилось прекрасно) проговорила Маха. – С какой это стати? Он что, больше не нужен? Я могу и отпустить его – или пустить в размол… – Похоже было, что женщина действительно вошла в роль.
«Ни в коем случае. Мне приказано помочь вам завершить операцию, и сделать это быстро: я тоже должен присоединиться к эскадрилье, она уже уходит».
Одного взгляда на экран было достаточно, чтобы убедиться: пять кораблей уходили, развернувшись «все вдруг».
– Господи, – воскликнула Маха совершенно естественно, – что же там такое приключилось? Из-за чего такая суматоха?
«Кто-то ухитрился сбежать из-под ареста. Какая-то бабенка».
– Сбежать? С базы? Невероятно.
«Увела капсулу. Или собирается угнать. Оттого и суета: кто знает, что ей придет в голову. Рубанет сверху по большой трассе – и вся кухня застопорится. Или доберется до своего корабля и атакует транспорт, когда он станет садиться. Вот и приказано найти ее и захватить – или, если будут сложности, уничтожить».
При этих последних словах мое настроение, только что поднявшееся чуть ли не до точки кипения (потому что сбежавшая могла быть только Лючаной, ее почерк узнавался в осуществлении этого действия, или, во всяком случае, так мне казалось, и уже чудилось, что до нашей встречи оставалось всего ничего), тут же упало до нуля и грозило опуститься еще ниже. Если разрешено ее уничтожить, то и переговоров никаких не будет, никаких попыток захвата, при которых всегда остаются шансы выкрутиться. Просто возьмут в прицелы – и все… Нет, этого никак нельзя допустить.
Центр связи отключился. Маха повернулась ко мне:
– Ну, будь здоров… до следующей встречи.
– Взаимно, – ответил я вежливо и шагнул к люку, что открывался в выходной тамбур. – И тебе, борода, хотя сильно сомневаюсь.
– А ты не волнуйся за меня, напарник, – откликнулся он. – Бывают, знаешь, ситуации, когда советы третьих лиц не нужны.
– И откуда только берутся такие мужчины? – поинтересовалась Маха медовым голоском. – Знала бы, взяла бы туда билет в один конец.
– Решено, – откликнулся напарник несколько рассеянно, шевеля пальцами над клавиатурой. – У меня как раз имеется знакомство в билетной кассе. Так. Все. К выходу! Шлемы надеть, проверить герметизацию.
– Я выйду первым, – сказал я. – Меня не увидят, не беспокойтесь.
Я давно уже исповедую скромность в поведении и не люблю мозолить глаза кому угодно, если только это не вызвано крайней необходимостью.
Как только тамбур заполнился водой и внешняя пластина стала отодвигаться, я ушел.
То есть физически я, понятно, никуда не девался. Просто включил режим незримости и перестал быть видимым. Теперь это стало для меня почти уже привычным делом.
Я уже удирал во все лопатки моего движка, но поддался искушению увидеть, чем же и как завершится вся эта забавная история, комедия встреч и расставаний, комедия, которая в мгновение ока могла превратиться в драму если не для всех, то кое для кого во всяком случае. И – признаюсь откровенно – мне в тот миг было все равно, кто там выиграет и кто проиграет: так или иначе, обойдутся без меня.
Сейчас Маха и ее спутник оказались уже перед люком ожидавшего их кораблика… Ого, кто-то из экипажа даже выплыл ей навстречу, господи, какая галантность!
– «Триолет»! Обозначь свое место. Приготовься принять меня на борт.
Но «Триолет» не ответил.
Что там возле перехватчика? Все в порядке, вышедший навстречу задержался с прибывшими лишь на какую-то минуту. Затем…
– …»Триолет», повторяю: обозначь свое место. Включаю маяк. Иди ко мне. Срочно! Остановишься в пятидесяти метрах. Взойду на борт.
Я в последний раз взглянул на перехватчик. Расстояние уже не позволяло различать происходящее четко. Включил термовизор. Ага, вот они ушли в люк, оказались на борту. Ладно, остальное – их дело. Не мое.
Сейчас открыта охота на Лючану. И мое дело – постараться, чтобы охота эта осталась безуспешной. Остальное не имеет значения.
«Я „Триолет“. Вижу вас. Останавливаюсь. Верхний люк готов к приему».
– Понял тебя. Приближаюсь. Открывай.
Техника сработала нормально. И я чуть ли не как обретенный рай воспринял свой корабль, где можно было, не ожидая никаких опасностей, хоть немного расслабиться, перевести дыхание – но очень, очень ненадолго: обстановка меняется быстро, и пока – не в нашу пользу, так что серьезную релаксацию придется отложить. И на медитацию времени сейчас нет.
Но какое наслаждение – освободиться от надежного, но тесного и громоздкого унискафа. Водворить его наконец на место.
Я ввел мой унискаф, «капитанский», в его шкафчик. Включил все подзарядки. И задумался: он будет заряжаться не менее часа, так что если вдруг понадобится срочный выход, этим костюмом я воспользоваться не смогу. А ведь может статься и такое. Впрочем, не беда: костюм тут не один. Понадобится – воспользуюсь тем, на чьем шкафчике пластинка с надписью: «Флагманский». Под цифрой «0». Он, надо полагать, полностью готов к работе. Но лучше убедиться в этом заранее.
Убедишься, как же, если шкафчик не желает открываться.
– «Триолет»! Открой доступ к флагманскому унискафу.
«Введите код доступа».
– Некогда мне возиться. Открой! Это приказ.
«Отказ».
Ух ты… Ты! Ты…
Ладно. Обойдемся без тебя. По-нашему.
Замок сопротивлялся секунд двадцать. Уступил. Ну-с…
М-да… Чем дальше в лес, тем глубже влез. Воистину.
Хранилище пусто. Флагманский унискаф исчез. Погулять пошел?
– «Триолет», куда девался флаг-унискаф?
«Вопрос непонятен».
Интересно, чего же тут непонятного? Что, вирт-капитан, глючим? Или как? Ладно, спросим иначе.
– Дай сводку о нахождении всех унискафов корабля.
«Данные закрыты».
– Кто же это их закрыл? Кто дал команду?
«Действия осуществляются согласно программе».
Мы поиграли в вопросы-ответы еще не менее трех минут. Потом я спохватился, что напрасно трачу время, которое можно использовать с большей пользой.
И направился (только сейчас почувствовал, что ноги подгибаются, и не в каком-то переносном смысле, а в самом прямом – хотя именно прямизны сейчас ногам и не хватало) в жилые отсеки корабля, где, по моим расчетам, даже родные переборки должны были мне помочь – и чем активней, тем лучше.
5
Наконец-то Лючана поняла или решила, что поняла: «Да они просто стараются меня не беспокоить, полагая, что мне неизвестно об их присмотре; я, по их мнению, считаю себя оторвавшейся от них, и они хотят, чтобы такое ощущение сохранялось у меня как можно дольше. Полное совпадение желаний: они не хотят беспокоить меня, и я тоже не хочу тревожить их сверх меры. Ну что же, сейчас главное – успокоить их окончательно, убедить в том, что их расчет верен, что я поступаю именно так, как ими и предусмотрено. Пусть радуются.
