Олег Никитин - Черный Шаман
Ни того, ни другого LSn-01.2 понять не мог. Хоть все контакты в мозгу сожги.
ГЛАВА 18
Понимая, сколь ответственное дело предстоит, командарм задумал лично проверить готовность разведчиков к вылазке. Поэтому наутро Вадим и Ирвин, облаченные в ООНовский камуфляж, вошли за пленочную ширму и предстали перед Черным Шаманом.
Надо заметить, что выглядели разведчики не лучшим образом.
Щетину Вадим сбрил, и оголившиеся скулы и подбородок были слишком светлыми по сравнению с загаром на открытых прежде частях лица. Кроме того, казалось, будто Косинцев за всю ночь не приклонил головы, а вместо отдыха выполнял тяжелую, изматывающую работу без единой передышки. Сейчас веки у него слипались, он поминутно зевал и тер кулаком глаза. Впрочем, издалека он был молодец хоть куда. Форма сидела «в облипочку», свежий подворотничок слепил белизной. Ботинки были надраены, ремень затянут, а берет залихватски заломлен на правую сторону.
Похмельный Ирвин в сравнении с ним проигрывал по всем пунктам. Он постоянно облизывался и с болезненным стоном трогал голову. Так и не ушитая мятая форма, на которой добавилось несколько подозрительных пятен, висела на американце мешком. Из голенищ рыжих десантных ботинок выставлялись скрученные резинки бледно-лиловых носков. В волосах запутались какие-то разноцветные волокна – вроде тех, которыми набивают дешевые матрасы и подушки.
Одобрительно похлопав по плечу русского, Мвимба-Хонго подступил к Ирвину. Подергал ослабленный, свисающий почти до паха ремень и сказал:
– Ты мне не нравишься, Чьянгугу. Признавайся, пил спиртное?
– Никак нет, мой маршал, мистер, – пробормотал американец и звучно рыгнул. Распространившееся амбре убедительно доказывало обратное. Ирвин поспешил оправдаться: – На ужин были несвежие ананасы и сырая вода. Такое дерьмо! До сих пор в животе бурчит.
– Я бы мог произнести заклятье, – зловеще проговорил Шаман, – и если ты врешь, волшебный знак верности вспыхнул бы пламенем и прожег тебе ребра!
Ирвин в ужасе отшатнулся и начал икать.
– Но ты сегодня нужен армии таха. Поэтому я помилую тебя. Только вот твой вид... Вадим, ты служил в армии белых. Скажи, что необходимо добавить к форме Ирвина Чьянгугу, чтоб он походил на ООНовца, а не на кабана-бородавочника?
– Автомат, головной убор и гетры, мой маршал.
– Автоматы вам дадут позже. Насчет остального сейчас распоряжусь. Эй, позовите капрала Цаво.
Каптенармус прибыл через полминуты. Уяснив, что от него требуется, он взял в помощники одного из телохранителей и бросился исполнять приказ. Со стороны массового расположения воинов тут же послышались крики и проклятия. Вскоре Цаво и телохранитель вернулись. В одной руке капрал нес новенькие, еще не распакованные гетры цвета хаки, в другой – немного помятую стальную каску. Каска была голубая, с огромной белой надписью KFOR. В войсках ООН на Новой Либерии таких головных уборов отродясь не водилось. Да и вообще их, кажется, нигде не использовали лет сто. Вадим видел подобный шлем только один раз, в музее боевой славы миротворческих войск ООН. Оставалось лишь предполагать, какими путями этот исторический экспонат попал в армию таха. Однако следует отметить, выглядела каска очень убедительно.
Дополнив обмундирование шлемом и гетрами, Ирвин сразу же приобрел должную лихость. Несмотря на продолжающуюся икоту. Так, во всяком случае, казалось Черному Шаману и его ближайшему окружению. От возражений Вадим воздержался. Он дождаться не мог, когда их вновь выпустят в город. Сегодня он решил бежать при первой же возможности, пусть даже без Зейлы. Еще, наверное, и лучше, если без нее. Прошедшая ночь оказалась чересчур бурной и заставила его решительно пересмотреть свои взгляды на отношения полов. Как выяснилось, чувственная любовь бывает делом не только приятным, но и чертовски утомительным. Раньше, на Земле, общаясь с холодноватой и манерной Эльзой, Косинцев подобных открытий не совершал. Скорей все было наоборот. Это он быстро утомлял подругу, и поэтому каждый раз получал от нее куда меньше, чем хотелось. Но то, что вытворяла Зейла!.. Уж лучше бы он наклюкался вместо Ирвина.
Строевой смотр закончился тем, что диверсантам выдали оружие. Всего-то пятьдесят лет назад снятые с производства украинско-израильские автоматы «Тавор» без патронов, подсумки с двумя пустыми магазинами и по индийскому штык-ножу. Вадим, чье нетерпение достигло высшей точки, вытянулся по струнке и щелкнул каблуками:
– Разрешите выступать, мой маршал! Мы готовы. Верно, Ирвин?
– Ик!
– Куда ты собрался выступать?
– На разведку путей атаки президентского дворца, мой маршал! – отчеканил Косинцев, немного удивляясь вопросу Шамана.
– Не торопись. Выступать никуда не нужно. Вы поедете на джипе, так будет внушительней. Любая охрана скорей пропустит солдат, прибывших на транспорте, чем пришедших пешком. Здорово придумано?!
– Так точно! Великолепная идея! Вы настоящий военный гений, мой маршал!
– Ик! Ик! – согласился Ирвин.
– Это начальник штаба предложил. – Мвимба-Хонго кивнул на Забзугу.
Тот напыжился и положил руки на свисающую с шеи винтовку АР-48.
– Полковник лично отвечает за успех операции, поэтому будет вас сопровождать в поездке, – продолжил постановку задачи Шаман. – Если возникнет опасность, что вас могут раскрыть, ему приказано немедленно стрелять. Гранатой. Мы не можем позволить киафу узнать наши планы. Вы погибнете, но останетесь в памяти народа таха героями. Вашими именами будут называть детей по всему Дагону!
«Да уж, великая честь», – печально подумал Вадим, а Ирвин икнул громче прежнего и наконец затих. Видимо, правильно говорят: лучший способ избавить человека от икоты – внезапно испугать.
Продолжая внешне демонстрировать бравость и готовность к самопожертвованию, внутренне бывший сержант сник. Момент освобождения опять оттягивался. От полковника так просто не смоешься! Вдобавок беспощадный приказ Шамана... Забзугу та еще сволочь, при малейшем подозрении шлепнет.
Кстати, откуда у армии таха появился джип?
– А кто поведет машину? – спросил Вадим. – Я до дворца-то смогу, конечно. Но ведь потом, когда мы войдем внутрь, надо будет отогнать ее в сторону.
– Много вопросов задаешь, солдат! – рявкнул полковник Забзугу. – Хватит болтать. Закрой рот и за мной шагом марш. И ты, Ирвин, тоже.
Процессия, возглавляемая Черным Шаманом и начальником штаба, двинулась наружу. Рядовые воины ОАТ в это время только начинали прием скудного завтрака. Им досталось по банке свиной тушенки на четверых и по кучке черных бананов. Да вода из грязной посуды. Одна калебаса была подозрительно знакомой.
Взгляды, которыми личный состав провожал командиров и разведчиков, были тусклыми, а положенные по Уставу приветствия – холодноватыми.
«Хорошая же кормежка для войска, которое завтра двинется штурмовать президентский дворец, – с сарказмом подумал Вадим. – После таких харчей боевой дух поднимается на недосягаемую высоту. Победа, считай, в кармане у Мвимба-Хонго».
Ожидающий во дворе массивный джип показался Косинцеву знакомым. Правда, крыша на нем отсутствовала, а бока сверкали свеженькой зеленой краской. Но укрепленный спереди кусок рельса и прорванные сиденья, от которых разило прелью, навевали на Вадима кое-какие воспоминания. Уж не на этой ли машине прорывалась террористы в Малелу через его блокпост? Совсем не исключено, что на ней – ведь их тогда так и не удалось задержать.
Между прочим, «беременную» бабу-боевика, которая потом так ловко начала палить из пистолета, звали, помнится, Зейлой. Впрочем, какая сейчас разница?
За рулем джипа устроился довольный, как молодожен, Квакваса. Одна щека у него распухла будто от флюса, на разбитой губе белел свеженький пластырь. И все-таки это не помешало ему смерить Вадима высокомерным взглядом. Квакваса сплюнул на землю и побарабанил пальцами по рулю, как бы говоря: смотри, белая обезьяна, это я, а не ты получил машину.
Однако появление Ирвина здорово ухудшило настроение наглеца. Хэмпстед оценил трансформацию, случившуюся с физиономией Кваквасы, и улыбнулся. Впервые за это утро.
– Загружайтесь, – махнул автоматом Черный Шаман.
Проявив несолидную в его возрасте юношескую прыть, полковник Забзугу тут же взгромоздился на переднее сиденье. Положил на дверцу локоть, поверх локтя – ствол АР-48, и выпятил нижнюю челюсть. Наверное, считал, что все начальники штабов разъезжают именно в таком виде.
– Полковник, спереди должен сидеть Вадим, – огорчил его Мвимба-Хонго. – А ты перебирайся на заднее, вместе с Ирвином. Да спрячь винтовку. По плану ты сейчас изображаешь простого жителя Малелы. Нам ни к чему преждевременные неприятности с патрулями.
Худшей новости для полковника трудно было выдумать. Брюзжа, как маразматик, которому наступили на ногу, он уселся ровно посередине заднего дивана и растопырил ляжки. Пришлось Ирвину забраться в угол, где он и сжался, как мышь. Настроения это полковнику не улучшило, но самолюбие чуть-чуть согрело.
