Александр Сапегин - На развилке дорог
— Нет, — понуро ответил гном. Клиент поймал его в ловушку. Отказаться от заключённой сделки, значит потерять престиж, а престиж такая штука, что потом не восстановишь. Клиенты уйдут к другому, никто не захочет шить одежду у опозорившегося мастера. А на вид мальчишка… — Располагайтесь, будем снимать мерку.
— Я спрашивал про обувь.
— Сто звондов.
— Договорились, как вы понимаете, заказ должен быть по ноге и готов вместе с костюмом. — гном скрипнул зубами.
Через тридцать минут, надувшийся «халявного» бодросила, «облегчившийся» на триста монет, Тимур покинул гостеприимное заведение. Форму и сапоги обещали доставить прямиком в общежитие. За такие-то деньжищи можно постараться. С ума сойти, простой крестьянин считает двадцать звондов очень большими деньгами, а он отдал в десять раз больше за какую-то раскроенную тряпку. Куда катится мир?
Между тем вечерело. Вдоль проспектов и парковых дорожек зажглись магические огни — казалось, город набросил на себя праздничный наряд. Тимур посидел в летней ресторации на берегу искусственного озера, послушал музыку и насладился изысканной кухней. Официанты так и вились вокруг перспективного посетителя, девушки за соседними столиками стреляли глазками, но молодой офицер оставался равнодушным к женским чарам. Пусть думают, что хотят, наплевать. Приятный вечер, можно и в общагу топать…
*****В парке было пусто. Какой дурак будет бегать по дорожкам со свинцовыми грузиками на ногах и тяжелым мешком на плечах в промозглый туман? Утро — время для последних снов, а не для бестолковой беготни. Риго остановил Тимура и кинул ему тренировочный меч из сырого железа:
— Держи, отрабатываем низкие стойки, следом покажешь, чего ты стоишь в нападении, шевелись! — Худой и Марика не задали ни одного вопроса, где он был весь вчерашний день. Человеку иногда требуется побыть одному, друзья прекрасно поняли его настроение.
— Хватит, — Риго остановил тренировку, — Выставляешь ногу, получаешь по ней. Проваливаешься вперед, теряешь равновесие и попадаешь под косой удар. Руку в сторону не отводи, не со щитом работаем, так открывается левый бок для атаки противника, быстрый укол и на одного мертвеца станет больше. Хочешь стать зомби? Нет? В стойку!
Худой, перевитый сухопарой мускулатурой, Риго не делал другу скидок. Тренировки проходили в жёстком ключе, ошибки немедленно наказывались условно-смертельными уколами или ударами, после которых в реальном бою больше не встают. С каждым днём, бывший второй номер допускал всё меньше и меньше ляпов, но до настоящего фехтовальщика ему было ещё ой как далеко.
— Закончили. — бросил Риго, — Валим с поляны, — они собрали снаряжение и пошли в общежитие. Тяжёлые браслеты и пояс Тимур не стал снимать, в апартаментах скинет.
Метров за сто до родных стен из тумана выступили десятки фигур с походными сумами на плечах. Чем ближе друзья подходили к фигурам, тем яснее становилось, что в школу прибыли рау. По-видимому, гостей с гор Мраморного Кряжа принимали через школьный портал, так как до открытия врат было больше получаса. Эльфы провожали молодых людей долгими взглядами, в которых читалось неподдельное уважение. Обвешанные грузиками и снаряжением люди, явно занимались не один час. Истязать себя в такую рань и холодный туман не каждый сможет. Неожиданно Тимур бросил снаряжение на землю и вклинился в группу эльфиек.
— Осторожней, мужлан! — процедила красавица, которой он нечаянно наступил на ногу.
— Любаэль!
Одна из девушек обернулась, сбросила с плеча сумку и побежала навстречу, повисла у него на шее и поцеловала в губы:
— Тимур!
Наблюдавшие сценку ледышки широко улыбались. Тихо присвистнув, Риго покачал головой. Вот Молчун, удивил, так удивил!
…Тантра. Ортен. Лайлат…
Его Величество наклонился к канцлеру и тихо спросил:
— Как тебе друзья нашего дракончика?
— Интересные молодые люди, не лишены талантов. Стоит присмотреться к ним более внимательно, Дранг ничуть не приуменьшал, рассказывая о них, — ответил Гарад, разглядывая великолепную пару — человек и эльфийка — на мгновение застывшую в очередном па. — Граф Сото не перестаёт удивлять своими эскападами и где он отхватил такую красавицу и такой китель? Олмар может на меня обижаться, но рядом с молодым человеком его мундир совсем не смотрится или смотрится, как сюртук бедного родственника! — король улыбнулся.
— Я не про то.
— Я понял, про что ты. Не думаю, что эльфийка — подстава над-князя. Просто у них так сложилось, блеск в глазах нельзя подделать. И вот ещё что: парни прекрасно разобрались в ситуации. Я наблюдал за ними во время церемонии награждения и видел, какие они бросали взгляды на Мидуэля и тебя. Аура Сото светилась равномерно, что говорит о жёстком самоконтроле. Когда ты завёл речь о геройстве, по ней пробежался огонёк, будто он скривился. Видал он награды и подаренное имение в Лайлате на высоком столбе. Они не хотят быть разменными монетами в политической игре.
— Они ещё мальчишки!
— Видел бы ты иллюзограмму второго орденоносца после ронмирской бойни, то не был столь категоричен.
Гил II откинулся на спинку трона, установленного на невысоком помосте и задумался. Не заигрался ли он в игры? Игры. Вся жизнь игра. У детей игрушки и игры маленькие. У людей постарше игры выходят во двор и на улицу. У людей, обличённых властью, площадка для игр вырастает до размеров города, провинции и страны. У обличённых большой властью, игрушкой выступает сам мир. Похоже, миру надоело, что с ним играют, как с куклой, он решил выступить в роли кукловода и поиграть людскими судьбами. После таких игр от городов остаются чёрные пепелища…
— Ваше Величество! Тарг, пусть ко мне подойдёт Гарад, — нарушая все нормы, донёсся из переговорника, вшитого в воротник мундира, голос, не к добру упомянутого, Дранга.
Король скосил глаза в сторону, в затемнённой нище с правой стороны зала, стоял главный государственный шпик. Гил посмотрел на канцлера и смежил веки. Гарад отошёл от трона, вальяжно прошёл через треть зала, минуты три-четыре покрутился среди придворных и остановился рядом с главой тайной канцелярии.
«Спокойно, Гил, спокойно. Улыбайся, улыбайся, Тарг тебя задери». Твердил сам себе монарх. Бледный вид возвращающегося канцлера почему-то не внушал оптимизма. Что ещё случилось? Судя по растерянной физиономии Гарада — ничего хорошего. И старый эльф заёрзал на своём троне. Подушечка жёсткая? Или ему тоже что-то нашептали через переговорник. К трону над-князя подошёл внучок. Родственники о чём-то мило побеседовали и Бериэм незаметно испарился из залы. Становится интересно.
— Вариант «двойник», — ожила магическая горошина. Из короля словно выдернули стержень, ему показалось, будто он съезжает по ступеням помоста вниз, а трон рассыпается в труху. Веселье официального приёма померкло и покрылось тёмным покрывалом. Дело дрянь.
Тряхнув головой, спрятав за широкой улыбкой охватившее его волнение, Его Величество встал с трона и спустился с помоста. К нему, тотчас, подступила толпа придворных. Наконец монарх соизволил пообщаться с подданными!
Книксены, поклоны, обнажённые, присыпанные пудрой плечи, глубокие декольте, заискивающие и не очень взгляды. Пару раз спину обжигала ненависть. Так-так, надо не забыть напомнить Дрангу, чтобы его подчинённые перетрясли информацию о всех присутствующих в зале. Магом Его Величество не был, но та искра «шептуна», что была обнаружена в нём наставниками, была развита длительным и упорным обучением. Кто-то ненавидит его всем сердцем и душой, но кто? Нельзя оставлять за спиной недобитков или жаждущих мести родственников казнённых повстанцев. Стоит ослабить бдительность и можно отправиться в чертоги Близнецов отведав яда в вине. Король усмехнулся, Дрангу прибавится работы.
Оторвавшись от невесёлых раздумий, монарх оглядел присутствующих. Замысловатые прически и откровенные наряды дам, строгие костюмы кавалеров, перемешанные частыми вкраплениями парадной военной формы, блеск наград и украшений. Мельтешение лиц. Гил никогда не любил шумных сборищ. С раннего детства будущий монарх предпочитал тихое времяпровождение с какой-нибудь книгой в руках. Кто бы его спрашивал о личных желаниях. Предпочтения одно, а жизнь наследника престола совершенно другое.
Его Величество, король Тантры Олмед I Быстрый держал сына в ежовых рукавицах и чёрном теле. В десять лет сын короля, инкогнито, был направлен на воспитание в пехотный пажеский армейский корпус. «Посмотрим, что ты собой представляешь», — сказал отец, сжав губы в тонкую полоску, — «Не вздумай проболтаться о своём происхождении, иначе…», — карие глаза монарха гневно сверкнули. Он молчал, как бы тяжело ему не приходилось. Наряды на кухне, порка за провинности, холодный карцер за серьёзные проступки.
