Александр Митич - Игра в поддавки
- Сдается мне, через Свалку ты идти не хочешь, - проявил догадливость я.
- Верно, не хочу, - кивнул Тополь. - Мне эта твоя Свалка вот где. - Мой товарищ провел ребром ладони возле горла. Дескать, достала.
- А как ты идти хочешь?
- Через Темную Долину. Как все нормальные люди.
Я молчал. Мое отношение к Темной Долине он прекрасно знал.
Историю Кнопки и Дайвера я ему, конечно, рассказывал. И не один раз.
- Я не пойду через Темную Долину. Не пойду - и все, - упрямо сказал я.
- А я через Свалку не пойду, - пожал плечами Тополь.
Ситуация эта в шахматах называется словом «пат». Ни наши вашим, ни ваши - нашим. Но я не сдавался.
- Ты что, боишься? - спросил я, пытаясь взять Тополя «на слабо».
- Да, боюсь. У меня каждый раз какая-нибудь мелкая неприятность на этой Свалке происходит - то на гвозде ржавом дорогой комбинезон порву, то ногу подверну, то контейнер потеряю, то еще что-нибудь похуже… Вроде ты не знаешь!
- Знаю, - кивнул я. - Но у меня та же история с Темной Долиной.
- Нет, у тебя не та же история. У тебя просто воспоминания плохие. Призраки прошлого! А у меня еще бедро не зажило с тех пор, как мы там в мае с тобой шастали. До сих пор гноится, представляешь?
- Представляю. И все же через Темную Долину не пойду!
- Конечно, не пойду! Лучше я потеряю два дня, руку, ногу или чью-нибудь там жизнь на Свалке, где сейчас, вот именно сейчас, по сообщениям Синоптика, кишмя кишит всякая нечисть и аномалии! - перекривлял меня Тополь.
Я отвел глаза. По здравому размышлению Тополь был, конечно, прав.
Думаю, в ту минуту он уже в тридцать второй раз за прошедшие дни пожалел, что ушел с Речного Кордона ради сомнительного счастья проводить время с остохреневшим радиоактивным мясом по имени Комбат.
- Послушай… А давай пойдем на компромисс, - задумчиво предложил Костя.
- Знаешь определение компромисса? Компромисс - это когда всем плохо.
- Так вот, компромисс, - продолжал Тополь, словно бы не расслышавший моей последней реплики. - Разделим отряд на две части. Я и принцесса Лихтенштейнская вдвоем пойдем через Темную Долину, потому что так безопасней и для меня, и для нее, и здесь не о чем спорить. А ты и потенциальный принц Лихтенштейнский, ха-ха, пойдете через Свалку. Тебе ведь так хочется на Свалку, а идти туда одному тебе неудобно с морально-этической точки зрения. Вот так, по двое, мы спокойно пройдем через Зону и пересечем Периметр. Мы - севернее, вы - южнее. Встретимся в «Лейке». Там же и обсудим, какой маршрут по факту веселее и в какой пропорции делить деньги, которые отчинит папенька нашей Ильзы. Как тебе такой компромисс?
Тополь смотрел на меня своими спокойными глазами и ждал ответа.
Ильза и Иван, крепко взявшись за руки, тоже смотрели на меня с расстояния в двадцать метров. И тоже ждали ответа. Хотя услышать его, в силу расстояния между нами, они не могли.
Я посмотрел на них, оценивая. Иван казался отдохнувшим и порозовевшим. Словно бы с курорта десять минут назад прилетел. Разве что лицо его не в меру порозовело и стало еще более похоже на поросячью морду. Не хватало, пожалуй, только мокрого пятака.
Ильза - и та после ночевки в комнате Неразлучника построжела и даже вроде как похорошела (хотя закрути меня птичья карусель, если в Зоне хорошеют!). Я провел взглядом по блестящим черным волосам принцессы и понял: если бы не Ильза, а точнее, если бы Ильза не была Ильзой, я бы принял предложение Тополя разделиться на два отряда. А так - так нет. Не отпущу я Ильзу с этим раззявой Тополем!
- Твоя взяла, Костя. Пойдем через Долину, - сдался я.
- Я так и знал, что в тебе ревность взыграет! - пошутил Тополь.
То есть это ему казалось, что он пошутил.
А мне казалось, что я влюбляюсь. В самый неподходящий для этого момент.
- И вот там, возле горы… забыла, как она по-русски… Драй Швестерн.
- Три Сестры, - подсказал Иван.
- Да… Правильно! На гора… Три Сестры стоит мой замок… - продолжала Ильза с обезоруживающей улыбкой. - Наш замок, то есть замок мой семья… Он такой… очень красивый… наш замок. Крыша мой замок сделать из… из… - Ильза посмотрела на меня, словно я наверняка должен был знать, из чего у них крыша.
- Из черепицы, - подсказал Иван. Этот точно знал, потому что видел.
- Да. Сделан из черепиц. Коричневый цвет такой. И у нас еще есть квадратный… большой баш… баш… башка?
- Башня, - обреченно подсказал Иван.
- Да. Башня. И крепостной стена. С зубами.
- С зубцами, - поправил Иван.
Я улыбнулся «стене с зубами».
Мы шли по Темной Долине уже два с половиной часа. Ильза развлекала нас легендами и мифами родного Лихтенштейна.
Я узнал много нового - как ее папашка прижил от танцовщицы кабаре четверых бастардов, как ее дедуган чуть не утонул в бочке с крепленым вином, куда он свалился, потому что наблюдал за свиданием своей горничной и китайского посла по имени Сунь Гуй, как ее прапрадедушка едва не застрелил хрустального оленя и как ее прабабушку прокляла нищенка, которой та не пожелала подать монету после Пасхальной службы… Пожалуй, если бы все эти конфитюрные истории рассказывала какая-нибудь претенциозная дура, я бы не стал вникать. Подумаешь, враки напополам с полуправдой, какие всюду в Европе сочиняют для того, чтобы содрать с туристов побольше бабла за обед в том или ином жутко историческом ресторане. Но так как все это рассказывала Ильза своим чарующим, с легкой хрипотцой, голосом, очаровательно путая падежи и склонения, изобретая новые выражения и без колебаний кастрируя старые…
- И на этой стене… мой мать и мой отец один раз… петь дуэт Зигфрида и… и… Брунгильда… Из… Геттердаммерунг…
- Из оперы «Гибель Богов», - помог с переводом Иван.
- А потом мой отец… наделал моей маме… предложение!
Я посмотрел на Ильзу умиленно. Ах, как это рафинированно прекрасно! «Наделал предложение»! После того, как они исполнили дуэтом отрывок из оперы!
В общем- то это было довольно крезово -слушать милое птичье еврочириканье здесь, в Зоне. В неослабном ожидании заплутавшего зомби, оголодавшего снорка, с ума сбесившейся псевдоплоти или твердо решившего пошалить, засрав чужие мозги, контролера.
- А чем, кстати, занимается твой отец? - спросил Тополь.
- Он… собирает, - отвечала Ильза.
- Ягоды?
- Нет. Не ягоды.
- А что?
- Картинки… Собирает картинки.
- С бабами?
- Да. Картинки фламандских мастеров.
- Ты хотела сказать - картины? - уточнил Тополь.
- Да! Да! Картины! У нас две… тысяч… картин! В нашей галерее! Их собирает мой фати!
- Вот это занятие для солидного папика. - В голосе Тополя звучала убийственная ирония. Однако иронии Ильза, конечно, не заметила.
- Да-да. Папе нравится! - согласилась она и просияла.
Ну и жизнь у них, у князей! Ни фига не делаешь, только исполняешь оперы и собираешь картины. Впрочем, оно и понятно. Помню, кореш у меня был, звали его Сомов, скупщиком хабара работал. Так он когда-то бухгалтером в Европах по контракту вкалывал, пока не сел за мошенничество в особо крупных. А когда вышел, решил, что в Зоне оно спокойней и веселее, чем в Европах…
Так вот этот Сомов, помнится, рассказывал, что Лихтенштейн - это место, где весь цивилизованный мир - и Америка, и Азия, и, уж конечно, старушка-Европа - отмывает шальное бабло и складывает награбленное. Что кроме банков, где процветают всяческие полулегальные махинации, в этом самом Лихтенштейне ничего и нет. Точнее, есть: это кафешки, где обедают служащие банков, и пивные, где служащие банков надираются в хлам по пятницам.
Еще Сомов объяснял, какое удобное в этом их Лихтенштейне законодательство - в плане налогов и уголовной ответственности. Жаль, подробностей я уже не помню. Не то всенепременно принцессу своей эрудицией поразил бы! Так что у князя Лихтенштейнского, который весь этот банковский беспредел крышует, наверняка с лавандосом все в порядке. А когда денежки есть - и интересы соответствующие, респектабельные. И яхта у старикана - мое почтение. Сколько я, дурак, ни копи, а на такую ни в жисть не наскребу!
Дойдя до этой жизнеутверждающей мысли, я вдруг понял, что зверски хочу в туалет. Ибо не слишком обильный завтрак, который приготовил нам своей немытой рукой повар Тинто, совершенно не хочет держаться у меня в животе и перевариваться, снабжая мой организм жирами, белками и углеводами.
- Эй, товарищи… - позвал я.
Все остановились и обернулись ко мне - Тополь, шедший первым, Ильза, шедшая за ним, и Иван, сутулый, похожий на великана, обпившегося браги.
- Чего?
- Я отойду… минуток на пять.
- Далеко? - насторожился Тополь.
- Километра на три, - отвечал я, глядя на Тополя с укоризной. Дескать, ты бы еще спросил, есть ли у меня туалетная бумага.
- Далеко не ходи. А то нехорошо как-то… Что-то мой ПДА пошаливает… И датчик аномалий…
- Не хлюзди, Костя, - заявил я, ныряя в ближайшие кусты орешника. - Кстати, вы пока можете чайку погонять, у Тополя в рюкзаке термос. А желающие - так те и вовсе могут сделать друг другу массаж ножных протезов…
