Александр Бирюков - Человек-саламандра
В доказательство своих слов они приводили логичное рассуждение об отсутствии там и тогда пространства для какого-либо иного маневра.
Горн Диксон, личный номер 120, командир отделения, стал еще более известным после этого случая. И под давлением свидетельских показаний, а также других доказательств вскоре уверился в правильности теории о призраке, способном оказывать влияние на материальные объекты.
На объекты такие материальные, как он – Горн Диксон. И такое сильное влияние, что просто вышибает дух.
К чести Горна, эта новая слава не доставляла ему того удовольствия, что прежняя.
Нетрудно догадаться, что после всего произошедшего Хэс Уилморт Тревор Маркхэм был озадачен. Энергичный и твердолобый, как в запале критического восприятия положения дел в жандармерии назвал его Лендер, шеф жандармов города Нэнта Хэс Уилморт Тревор Маркхэм был крайне, крайне возмущен.
В этом состоянии Кантор и нашел его, когда открыл дубовую, широкую, словно добрые ворота, дверь кабинета.
Входя в кабинет шефа жандармов, Лендер подумал, что мундиры весьма и весьма сбивают его с привычного способа судить о положении в обществе людей по их платью. Вот, скажем, Бригадный Казначей: его мундир – это он, и он – это его мундир. Но что значит этот человек вне службы. И есть ли это вне?
Увидев воочию начальника Управления, Лендер понял причину странной широты двери его кабинета. Уилморт Тревор был широк. Весьма широк. И впечатление производил угрожающее. Сам вид шефа жандармов, без сомнения, служил залогом дисциплинированности сотрудников и почтения обывателей. Лендер поймал себя на мысли, что никак не хотел бы попасть к этому блюстителю порядка на допрос. И удивился себе: откуда такие нелепые мысли.
Шеф жандармов, облаченный в мундир прекрасного покроя и качества, вышел навстречу Кантору и горячо приветствовал его, как давно желанного гостя. При виде погон на широченных плечах главного жандарма города Нэнта Лендер подумал, что выражение «погонный степ», используемое для измерения, например, ткани в штуке, приобретает новое значение. Вместо маленьких погончиков с золотыми личными номерами старшие чины жандармерии носили длинные плетенные из золотого или серебряного, в зависимости от звания, шнура. Шнур, пошедший на погоны Уилморта Тревора, мог бы составить такелаж небольшой яхты.
Невысокий, коренастый и весьма плотный, прозванный подчиненными не только за особенности телосложения «человек-крейсер», Хэс Уилморт Тревор Маркхэм был рыжим, упрямым, жестким и своенравным, но в чем-то всё же располагающим человеком. Как располагает к себе всякий человек на своем месте.
Кабинет полностью соответствовал владельцу. Два огромных окна заливали его светом. Массивный стол был сделан с выдумкой и вкусом – под стеклянной столешницей в ящичках, выстланных изумрудным атласом, располагалась коллекция штучных драммеров, с кучками поблескивающих патронов к ним. Видно было – и на службе Уилморт Тревор не расстается со своим хобби. На стенах в рамках были развешаны револьверы меньшей ценности, перемежаясь с обрамленными дипломами, прославлявшими охотничьи достижения шефа жандармов и спортивные заслуги его подчиненных.
Проследив за взглядом Лендера, скользившим по столу, Уилморт Тревор сострил:
– В случае тревоги – разбить стекло! – И благодушно хохотнул басом, но не сумел скрыть нервозности.
Когда Лендер впоследствии писал строки, которые мы уже привели, и назвал шефа жандармов «энергичным и твердолобым», он не сильно погрешил против истины. Уилморт Тревор был действительно и энергичным и твердолобым, но в самом положительном смысле этих слов. И довольно о нем!
Между тем Альтторр Кантор как будто заинтересовался коллекцией оружия в ячейках удивительного стола шефа жандармов.
Здесь были совершенно исключительные представители славного и грозного семейства драммеров – защитники и покорители, миротворцы и раздвигатели пределов Мира.
– Сенрайз-Фронтир! – показал он на один не самый яркий образец. – Весьма серьезный зверь. По барабану я вижу, что это тот самый, уникальный, под усиленный патрон центрального боя? К нему можно, кажется, присоединять приклад?
– Да, всего восемь экземпляров для почетных подарков, – подтвердил Уилморт Тревор. – Обратите внимание на счетчик выстрелов. Понятия не имею, как он работает, от чего срабатывает, но считает только выстрелы, а не провороты барабана и не щелчки бойка.
– А рукоятка с палисандровыми накладками, – покачал головой Кантор. – Не солидно как-то. Почему не слоновый бивень или сандал?
– Возможно, такая скромность подчеркивает совершенство самого механизма? – улыбнулся Уилморт Тревор.
– Кто знает? – скептически поморщился Кантор. – В оружии всё должно быть прекрасно – и патрон, и баланс, и ствол, и механизм, и дизайн.
– Да! – подхватил главный жандарм. – А как вам вот этот образец?
– Звезда Уссури, – как старого знакомого приветствовал Кантор великолепный образчик оружейного искусства с красновато-черными полосами воронения поперек серебристого металла, с диковинным восточным орнаментом на барабане и расширенной рейке для отката рамки вперед.
– А на рукоятке что за листочки? – вмешался Лендер.
– Листочки? – не сразу понял Кантор. – Это вклеенные в накладки из дерева гингко миниатюры на шелке, сотканном из паутины одного замечательного паука с дальних островов Восточной Империи. Каждая миниатюра – шедевр живописного искусства. И все они вместе достойны инженерного совершенства этого образца. Без всяких счетчиков выстрелов, прошу заметить.
– Браво! – воскликнул Уилморт Тревор. – Ценитель виден сразу! Вот еще, прошу освидетельствовать. «Хранитель» – редкое исполнение известной модели. Видите часы в рукоятке. Изумительное ухищрение. Выстрелы не только не вредят часовому механизму, устроенному с противоударной осью баланса, но даже напротив – они подзаводят механизм.
– Автоматический завод от сотрясения? – приподнял бровь Кантор. – Одно плохо – придется стрелять не реже раза в двое суток, чтобы часы не встали. Нет. Всякое универсальное хуже специального.
– А вот здесь у меня, взгляните, раритеты и где-то даже курьезы, – показал шеф жандармов.
– Хм, узнаю, – покачал головой Кантор. – Это действительно очень большая редкость. Если не ошибаюсь, «Громовержец». Остроумен, но непрактичен. Система Нидхема с подзарядкой из специального трубчатого накопителя. Под особый, нестандартный патрон с обратно-конической гильзой.
– Именно, – просиял Уилморт Тревор.
– А вот эта модель, признаюсь, мне незнакома, – Кантор показал, что озадачен. – Или, может быть… Да неужели?
– Да! – не выдержал паузы шеф жандармов города Нэнта. – Единственный в своем роде, уникальный экземпляр, моя гордость. Причуда оружейной мысли. Демонстрационный образец. Патент Даймлинга и Фурста. Драммер с искровым воспламенением заряда. Прилагается ручная электромашинка для подзарядки батареи. Каково?
Уилморт Тревор и Альтторр Кантор посмеялись, демонстрируя родственность взглядов.
Кантор шагнул к стене, где на круглом зеленом щите с золотой окантовкой висело странное ружье: драмган в форме дубинки, с кожухом вокруг короткого ствола, покрытым четырехгранными шипами.
– Тоже уникум! – сказал он.
– Всего два экземпляра существует, – гордо подтвердил главный жандарм.
– Я даже знаю обладателя второго, – как-то двусмысленно усмехнулся Кантор.
– Должно быть, тоже страстный коллекционер, – обрадовался Уилморт Тревор. – Вот бы пообщаться с ним.
– Не думаю, что вам это доставило бы удовольствие. Да и не коллекционер он. Он заказчик этого монстра. Устройство для причинения страха, боли и смерти. Порождение порочного и выморочного разума.
– И всё равно, хотел бы я увидеть второй экземпляр. Ведь они отличаются.
– Да, здесь кожух ствола имеет отверстия, а у второго образца он обтянут кожей лилового цвета.
– Изумительно…
– Так что у вас стряслось, – резко перешел к делу антаер. – Настоящий переполох, как я погляжу.
– Не могу понять, – честно сказал шеф жандармов, сразу посерьезнев. – Один из доставленных с места катастрофы, которой, как я понимаю, вы были свидетелем, устроил настоящий, как вы удачно выразились, переполох. К счастью, никто из сотрудников серьезно не пострадал. Но я не знаю, что и думать.
– Я помогу вам, – серьезно сказал Кантор, и это было не предложение, а констатация факта. – Я возьму это дело в свое производство. И приобщу к расследованию, которое веду.
– Дело о беглеце из тюрьмы Намхас?
– Да.
Уилморт Тревор прошелся по кабинету вразвалку, сухо потирая руки. Он был озадачен этим предложением не меньше, чем обстоятельствами дела.
– Юридически это снимет многие проблемы, – согласился он. – Поможет нам сохранить достоинство. Но вам-то какой интерес? Вы думаете, беглец и этот… Наш прыгун…
