Филип Жозе Фармер - Пир потаенный

— А машины и люди на дороге? А моя посадка в Пенрите все такое?

— Они не в курсе.

Она было заколебалась, но потом все же сказала:

— По неофициальным путям нам стало известно, что нас собирается посетить один из Девяти. Тут к нам как-то приезжал один из друзей Дока. Он довольно важный тип, перед которым открываются любые барьеры, даже военное оцепление. Он-то нас и предупредил, что следует ожидать неожиданный визит.

— Ну и что? Что в этом такого ужасного?

В этот момент вошла Клио. Я сказал:

— Почему вы так боитесь визита одного из патриархов?

— Боимся? Кто боится? — спросила Клио.

— Я живу с тобой достаточно долго, чтобы научиться понимать твои реакции. Кроме того, от вас обеих пахнет страхом.

— О, Джек! — воскликнула Клио. — Мы хотели подождать, пока ты немного окрепнешь, прежде чем сказать тебе это! Но больше нельзя откладывать, нас поджимает время.

— Док не умер, Джек, — сказала Триш. — Он жив!

Глава XLIII

Я испытал шок и одновременно почувствовал большое облегчение. Быть может, он, придя в себя, почувствовал, как и я, что сумасшествие потихоньку оставляет его. Проснувшись в третий раз, я вопреки боли, терзающей мое тело, почувствовал какое-то ликующее ощущение внутри себя. Что-то, некое неопределенное мною сразу ощущение покидало меня. И вдруг всем своим существом я почувствовал, я ПОНЯЛ, что нейрофизиологическая, физическая связь между сексуальным возбуждением и убийством исчезла. У меня появилось чувство, будто кто-то откупорил меня, как бутылку, опрокинул на бок, и из меня полилась какая-то черная, вонючая жидкость, невыносимая гниль разложения.

Вероятно, шок, вызванный моей кастрацией, развязал во мне этот механизм. И я надеялся на то, что у Калибана аналогичный шок вызовет аналогичную реакцию. Я надеялся на это от всей души. Но чтобы убедиться, что я полностью излечился от этой заразы, необходимо было дождаться, пока мои тестикулы полностью восстановятся. На это потребуется, скорее всего, срок не многим более месяца. Что доказывало время, необходимое для регенерации яичка, после его удаления во время ритуальной церемонии в пещерах. Во всяком случае это будет гораздо меньше, чем те шесть месяцев, которые потребовались мне, чтобы отрастить себе новую правую ногу, после того, как она была отсечена у меня чуть выше колена. Я потерял ее во время авиационной катастрофы, случившейся, когда я пилотировал бомбардировщик К.В.С.[7], выполняя одно из заданий Девяти. В Гамбурге.

Триш сказала мне, что Док спал в кровати в другом конце зала, отделенный от меня передвижной переборкой. Он будет жить… во всяком случае, столько, сколько Девять будут считать его мертвым.

— Доктор Хенгист был чрезвычайно удивлен, найдя Дока еще живым. Он сказал, что Калибан просто обязательно должен умереть. И это произойдет в любом случае, так как Девять не оставят теперь его в живых. — Триш разрыдалась. — Ведь мы с Клио и не знали, что они приказали вам драться между собой до смерти. Боже! Как это ужасно, быть обязанным убить своего брата! И еще хуже их бессердечность и безжалостность! А теперь они считают себя вправе распоряжаться судьбой беззащитного Дока. Убить его! С них станется дождаться, пока вы оба встанете на ноги, чтобы вновь устроить эти гладиаторские бои.

— Я оказался слабаком, — сказал я. — Я согласился на эликсир, потому что мне казалось, что игра стоит свеч. Но теперь все кончено. Теперь я буду драться против Девяти. А пока нам предстоит прибегнуть к хитрости, до той поры, когда мы сможем бежать отсюда.

— Док мне сказал то же самое! — всплеснула руками Триш. — Слово в слово, будто вы сговаривались! На короткое время он пришел в себя и сказал мне несколько фраз. А в конце сказал то же самое, что и ты. Послушай! Брось ломать голову из-за эликсира: Док работает над его составом уже более тридцати лет. Ах, если бы у него была хоть капля этой жидкости! Но ты сам знаешь, что это совершенно невозможно сделать. Но Док как-то сказал себе: мы принимаем эликсир постоянно, значит, наши ткани должны быть пропитаны им. Года два назад он отрубил себе несколько пальцев и экстрагировал из их тканей элементы, входящие в состав эликсира. Ему пока не удалось синтезировать подобные вещества, но он уверен в успехе и говорит, что это лишь вопрос времени.

— Как состояние Калибана? — спросил я. — Он сможет обойтись без услуг доктора Хенгиста? Вы способны сами ухаживать за ним с моей помощью? Надо лишь дождаться, пока я смогу встать на ноги, а там я сам всем займусь.

Обе женщины утвердительно кивнули головами.

— Отлично. Тогда перевезите Дока в маленькую комнату за машинным залом. Хенгист не подозревает о ее существовании. Не так ли?

— Я тоже не знала о ней, — сказала Триш.

— В следующий раз, когда заявится этот доктор, скажете ему, что Док скончался. Он обязательно захочет узнать, где его тело, так как обязан был представить Девяти голову и половые органы Калибана, понятно?

Клио и Триш вздрогнули от отвращения.

— Но Девяти придется обойтись тем, что им дадут. Вы ведь обе могли ничего не знать об условиях нашей дуэли? Так вот. Вы скажете Хенгисту, что труп Дока сбросили в ров с водой. Правда, если он будет настаивать на том, чтобы выловить его оттуда, дело может прогореть. Тут уж многое зависит от вас, постарайтесь его убедить. Главное сейчас для нас, это выиграть время. Я хорошо знаю всю эту Девятку. Они будут настаивать на предъявлении им неопровержимых доказательств. Поэтому, если Хенгист будет упорствовать, придется избавиться от него, как и от всех последующих посланцев Девяти.

— О, Джек! — воскликнула Клио. — Снова убийства!

— Если мы хотим выйти из состава бессмертных, нужно делать это немедля. Нам предстоит сразу исчезнуть. Но в условиях высокой коммуникативности нашего мира это становится все более и более трудной задачей. Земля стала такой маленькой.

Триш и Клио тотчас принялись за дело. Не будя Дока, они перевезли его в потайную комнату. Спустя примерно час в замке появился Хенгист. Внешне он не удивился, когда узнал о смерти Дока, и даже не заикнулся о том, что. было бы желательно выловить его тело изо рва. Но на следующий день он заявил нам, что предстоящий визит одного из Девяти откладывается на неопределенное время. Вместо него, должен будет прибыть их представитель, некий сэр Рональд Хауторп, который передаст мне их инструкции и задаст несколько вопросов.

После ухода врача я попытался подняться, чтобы пойти и осмотреть Дока, но боль между ног оставалась еще слишком сильной. Пришлось воспользоваться инвалидной коляской. Триш отвезла меня на ней к Доку. Он лежал на спине с воротником из жесткой пластмассы на шее. Клио потрудилась на славу, и вполне профессионально. Его взгляд был устремлен в потолок, а на щеках блестели дорожки от слез. Триш тихонько плакала рядом. Плакала и улыбалась одновременно.

— Он плачет впервые с тех пор, как был ребенком, — объяснила она. — Он не плакал даже когда умирали его родители, сначала мать, а потом отец. Он, наверное, накопил в себе целый океан слез. Я уж думала, что они никогда из него не потекут. О! Я так счастлива!

Если бы он прекратил плакать, она была бы не менее счастлива. Но отчего слезы? Либо у него здорово сдали нервы, либо он встал на путь полного выздоровления.

Я спросил его:

— По какому случаю столь обильные слезы, доктор Калибан?

Он не ответил. Я подождал немного, потом повторил свой вопрос. Пришлось ждать довольно долго, прежде чем он заговорил. Я вначале не узнал его, настолько он отличался от обычного самоуверенного и безапелляционного тона Дока. Теперь голос дрожал и временами прерывался от сдерживаемых рыданий.

— Я оплакиваю Джоко и Порки, а также всех тех прекрасных друзей, которые когда-то были у меня. Я оплакиваю многих других людей. Триш тоже. Бедная, как она любит меня, а что получала взамен за свою любовь? Но больше всего, вы уж простите меня за это, я оплакиваю себя самого.

Клио, которая всегда очень сочувственно относилась к горю других, захлюпала носом. Я сказал:

— Если я правильно тебя понял, ты должен чувствовать себя сейчас вывернутым наизнанку. Обновившимся. Я уже прошел через это.

— Ты прав.

— Быть может, мы не совсем справедливы по отношению к Девяти, — предположил я. — Быть может, они знали, что после окончания побочного эффекта действия эликсира мы по чувствуем себя лучше?

— Если честно, то я весьма сильно сомневаюсь в этом, — ответил Док. — Как бы они узнали, во что это у нас выльется и чем закончится? У них нет никаких методов контроля за нашим психоэмоциональным состоянием. Конечно, такие вещи случались с ними тоже, но так давно, что они наверняка забыли все свои ощущения. Во всяком случае, они не этого ждут от нас, иначе не дали бы нам приказа оторвать друг другу головы. Нет, это чудовища, настоящие чудовища!