Валерий Большаков - Алгоритм судьбы
ДШГ грузной трусцой почесала к деревьям. Позади татакнула очередь из американской винтовки – видать, пошёл выветриваться дисциплинарный угар. Несколько русских стволов мигом подавили очаг сопротивления.
Норди не оборачивался, знал, что его люди не отстанут. Да и русские – ребята не промах.
Завиляв меж деревьев на склоне, Кнуров быстро вскарабкался, выглядывая Зегерса впереди, и вскоре наткнулся на грязный горячий борт субтеррины.
В ту же секунду земля вздрогнула. Стоя по колено в рыхлой осыпи, Тимофей обернулся и высмотрел в прогале среди дерев ворота центра «Сивилла». Громадный пласт земли сползал с горы, погребая и ворота, и опустевшую стоянку. Электрокары мчались наперегонки к устью долины, а потом сверкающий поток бледно-фиолетового огня пробил обвал. Грохнуло так, что листопад пошёл.
– Скорей! – прокричал Зегерс, падая на коленки, поднимаясь и отворяя люк.
– Что ж ты всё по-русски?! – радостно выбранил его Савельев.
– А я инглиша не знаю!
Торопливо топая и отпыхиваясь, ДШГ забралась в субтеррину, и Богессен крикнул:
– Трогай!
Подземный крейсер заревел, загудел, затрясся, канул в глину и камень. Тимофей отдышался, попил холодненькой колы, оглядел всех, пересчитал…
– А где Пеккала? – удивился он и посмотрел на Богессена.
Тот не дрогнул.
– Погиб при исполнении, – официальным голосом сказал Гуннар.
Глава 45. Баланс конфликтов
…Тимофей был с утра рассеян и задумчив. Встретив вчера Клод, он расстался с нею всего час назад – мадемуазель улетела в Париж. Смутно было на душе, но спокойно. И грустно, и приятно. Спать хочется, зато есть что вспомнить.
Откинувшись на пухлое сиденье приземистого, не в меру растянутого лимузина, он то на друзей посматривал, то глядел за окно.
Кнуров вздохнул – беспечально, просто потому, что захотелось сделать вздох. Впервые за много-много дней он ощущал спокойствие. Да, их победа над «силами тьмы» всё ещё не окончательна, предстоит борьба, будут трудности, и всё же ослабло напряжение, на губах не чувствуется уже металлический привкус опасности, пропал. Ибо их противодействие уравновесило действия Клочкова и прочих нечистых. Возник необъявленный паритет – президент носится со своим «Гото», а на генерала работает предиктор второго поколения. Установился баланс.
– Тим, слышишь? – сказала Рита. – Помаду сотри с шеи! И со щеки…
– Да я вроде стёр… – пробормотал Тимофей, слюнявя платочек.
Даша хихикнула.
– Это долго не сотрётся, – сказала она. – Это засос!
Ефимова не выдержала и прыснула в кулачок, быстро отворачиваясь к окну. Тимофей расплылся в улыбке, задумчиво гладя след поцелуя.
– Рассказывай! – бодро обратился Царёв к Бирскому.
– Повествуй! – поддакнул Кнуров.
– Короче, ребята и девчата, – тихо заговорил Михаил. – Посидим под колпаком, под надзором РВ, но хоть живьём. Счета наши разблокированы, так что, Тимка, тебе карты в руки. В совет директоров «Росинтеля» мы все войдём, но президентом будешь ты. О’кей? Я возьму на себя научно-технический отдел… хм… если назначишь, конечно.
– Ладно, – усмехнулся Тимофей, – уговорил.
– Генку я к себе забираю… – продолжил Бирский.
– А меня?! – подскочил Гоцкало.
– И тебя, – успокоил его Михаил, – а Риту сисадмином возьмём. Да, Ритуль?
Ефимова, зачарованно следившая, как мелькают деревья за окном, встрепенулась и вставила торопливое «ага!».
– А теперь сообщаю вам сведения, – заговорил Кнуров, – подписку о неразглашении коих я уже дал…
И он рассказал о подземной одиссее «Харона».
– Я даже рад, – сказал Тимофей, заканчивая, – что никто из тамошних спецов не попал под взрыв. Конечно, перезапустить проект «Сивилла» они смогут, люди-то остались! Но годик на дурную работу уйдёт, это как минимум. А пока что у нас монополия на предиктор.
– Ужасно… – проговорила Даша. – Такую волну подняли, такой круговорот смертей…
– Лучше не вспоминай! – оборвала ее Рита.
Лимузин, замыкая колонну, подкатил к дому Ждановых.
Здесь их уже ждали.
На переднем плане, в парадном мундире, красовался сам генерал-полковник Жданов. Генерал-полковник был орёл. Лампасы, звёзды, золотое шитье. И сигара!
– Здравия желаю! – сказал Георгий Анатольевич, вынув курево изо рта. – И милости прошу.
Организованной толпой все прошагали к особняку.
– Выпить ба! – возмечтал Царёв.
– Алкоголик! – нежно сказала Даша.
В гостиной всех приглашённых ждал стол – громадное овальное сооружение, окружённое десятками стульев и заставленное блюдами, вазочками, фужерами, салатницами и, конечно же, целой батареей бутылок с яркими этикетками. На любой вкус – от водки «Столичной» до «Кваса имбирного».
– Присаживайтесь! – засуетилась Жданова-младшая, входя в роль хозяйки. Рассадив гостей, она умчалась на кухню – присмотреть за горячим.
Генерал-полковник лично откупорил «Столичную».
– Ну, – поднял он стопку, – за победу!
Тимофей налил Рите, Наташе и себе пенистого «Абрау Дюрсо», и их бокалы зазвенели, коснувшись кромками.
Прибежала Даша, чмокнула Царёва в щёку и убежала.
Геннадий опасливо глянул на генерал-полковника, но Жданов оставался орлом. Он подмигнул Царёву и произнёс следующий тост:
– Ну, за удачу!
…Тимофей не сразу поверил в заверения Бирского и Богессена. Конечно, очень хотелось вернуться к нормальной жизни и не бояться, что тебя в любую минуту могут её лишить. Гуннар преподнёс утверждённую «наверху» версию: это гадский Пеккала (мёртвые сраму не имут!) жаждал крови сотрудников группы «Гото», но кроткий президент ужаснулся преступным замыслам и отменил приказ, искренне радуясь, что вышеуказанным сотрудникам не успели нанести травмы, не совместимые с жизнью. Отныне они свободны и могут ничего не опасаться, а суровые дяди из РВ проследят, чтобы заморским супостатам не удалось новое похищение или иные противоправные деяния.
Тимофея восстановили на прежнем месте работы и даже выплатили зарплату за вынужденные прогулы. В тот же день Кнуров уволился из НИИЭК и явился в головной офис «Росинтеля». Офис занимал сорокаэтажник в районе Мясницкой, на месте снесённой пятиэтажки имперских времен, поделённой на коммуналки. Стеклянный параллелепипед с тёмно-розовым логотипом на крыше виднелся издалека, словно кристаллическая друза прорастала из невзрачных горных пород. Тимофей остановил такси у парадного и вошёл в вестибюль, внутренне поджимаясь и ожидая окрика: дескать, кто таков и чего надо в святилище евразийских ИТ-технологий? Напрасно он пугался фантомов подсознания – встречу ему устроили прямо в вестибюле. Человек двадцать топ-менеджеров, лощёных, в костюмах «от Пиньона», с планшетками компьютеров под мышками. Все цвели сладчайшими улыбочками и слегка прогибались в совершеннейшем почтении перед господином президентом, каковым господин Кнуров и становился с такого-то числа, имея на руках контрольный пакет акций компании.
Наверное, случись это весной, Тимофей совсем иначе отнёсся бы к событию. Имели бы место и щенячий восторг, и припухлость от важности, и купеческо-кабацкий позыв: гулять так гулять!
Но шла осень, за спиной остались опасности и страх смерти, своя и чужая кровь, подлость человеческая и отверженность, любовь и утрата… И твёрдое обещание начать другую жизнь. Он её начал. И вёл.
Наверное, поэтому, по сумме причин, Тимофей ни капельки, ни капелюшечки не постеснялся своего полуспортивного прикида а-ля Билл Гейтс, хотя и пообещал себе прикупить костюмов от лучших кутюрье – положение обязывало.
– Рад сделать знакомство, – сказал он сухо, оглядывая ряд управляющих его – его! – компании. – Надеюсь, что мы сработаемся. У меня есть ряд проектов – если их запустить, то внакладе не останемся. А теперь покажите мне мой кабинет, пожалуйста, и давайте соберёмся там… м-м… ровно в три часа пополудни. Я изложу вкратце эти самые проекты, и мы прикинем, чем и как будем заниматься.
С этими словами он поклонился и проследовал в лифт, ведомый клерком с печатью высокой ответственности на лице – он вёл самого президента в его кабинет.
Кабинет был весьма обширен – настоящий зал – и почти пуст. Кроме длиннющего стола и стульев, ничто не загромождало огромный объём. Одна из стен была прозрачной, за ней виднелась Мясницкая до самой Лубянки, проглядывала знаменитая десятиэтажка, гнездилище ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ-РВ, ракетировали в небо кремлёвские башни.
– Так, – начал распоряжаться Тимофей. – Доставьте, пожалуйста, и установите многопотоковый процессор, классом не ниже ИТУ. Мне тут работать надо, а не председательствовать… И повесьте большой экран. Связь… Связь закрытая?
– Абсолютно! – заверил его клерк.
– Ладно. Займитесь тем, что я сказал. Или кто там должен заниматься?
Клерк убедил президента, что всё сделает сам и в лучшем виде. «Выслуживается…» – понял Кнуров и отпустил канцелярского работника мановением руки. Дверь за клерком закрылась, и Тимофей сразу позвонил Жданову – по приватному каналу. Трубку взял Савельев.