Алекс Орлов - Дорога в Амбейр
Наконец Браен ухватился за край первой льдины, не переводя дух отцепил один костыль и с размаху всадил его в ледяную поверхность. Костыль хотя и неглубоко, но зацепился достаточно, чтобы Браен мог на нем висеть. Льдина раскачивалась и норовила вырваться, но Браен улучил момент и ударил по костылю молотком. Тот вошел почти на половину и держался достаточно крепко. Продев в его петлю шнур, лейтенант оттолкнулся от льдины и поплыл догонять вторую, которая успела убежать на добрые шестьдесят метров.
«Хорошо, что здесь нет маррагов» — подумал Браен, представляя как он выглядит, если смотреть из глубины. Обернувшись назад он увидел, как по воде, возле первой стреноженной льдины полощется шнур, пробегающий по петле. Где-то далеко, наверное уже в ста метрах, маленьким человечком выглядел О'Коннорс. Он встал на камень и вытянулся как мог, чтобы не потерять лейтенанта из виду.
Когда Браену удалось привязать и вторую льдину, он поднял руку и помахал ее, показывая, что можно тянуть.
Глыбы льда вздрогнули, и стали медленно двигаться, а Браен держась за вбитый в лед костыль, получил возможность немного передохнуть. Он понимал, что О'Коннорсу приходится нелегко, но надеялся за двадцать минут добраться до берега.
О'Коннорс справился за пятнадцать минут и выглядел при этом на удивление бодрым. Однако Браен сомневался, сумеет ли солдат после такой нагрузки сбить с ледника еще несколько льдин. Ведь стрелять нужно было только в тонкие перешейки и не в коем случае не испортить всю льдину.
Привязав стреноженную добычу к берегу, Браен снова зашел в воду и повиснув на шнуре начал делать самую трудную работу — забивать костыли под водой.
К счастью у него был навык приобретенный во время компании на Лойчи. Тогда ему и его напарнику в течении нескольких дней пришлось заниматься этой работой и, как потом оказалось, это было никому не нужно.
Вогнав костыли так, чтобы виднелась только петелка Браен выбрался на берег и переводя дыхание, посидел пару минут на камнях.
О'Коннорс смотрел на лейтенанта с нескрываемым уважением и когда тот подолгу не появлялся на поверхности, очень волновался.
— Томсон, как там у тебя?..
— Все в порядке. Роботы ушли. Тишь да благодать. Как там лейтенант, ныряет?..
— Еще как ныряет. С молотком и кучей железок на шее… Даже немного жутковато все это наблюдать. Под ним яма может быть на сто метров. Сам то я ужас, как глубины боюсь…
— Ну что ты хочешь — «Барракуда». Я слышал они могут спрятаться в луже. А ты будешь стоять в двух шагах и ничего не заметишь.
— Понятно… Слушай, а мы не того?.. Не нарушаем радиомолчание?
— Не бойся, я отсюда все километров на семь просматриваю, а УПСы только на пять действуют… Чего он сейчас-то делает?..
— Крючок в льдину вбивает, в самое дно.
— Это под водой, что ли?..
— Ну…
— Мне даже представить такое страшно…
— Вот и я тоже стараюсь не представлять.
— А как там под водой то молотком махать можно?..
— Это ты у лейтенанта сам потом спроси… Ну ладно, пока Томпсон, лейтенант выбирается…
Браен выдернул костыли которые торчали в льдинах сверху, поскольку они были уже не нужны и после этого позволил себе еще одну двухминутную передышку.
Отдохнув он поднялся и кивнув в сторону ледника, показал О'Коннорсу два пальца. Солдат глубоко вздохнул и поудобнее перехватив свой «каскад», тщательно прицелился.
Когда сверху спустился посыльный и принес обед, возле берега на приколе плескалось уже восемь льдин. Шнуры, удерживающие их находились под водой и со стороны понять, почему льдины не уносило течением было невозможно.
В это время Томпсон заметил патруль. В этот раз снова было два катера, из чего Браен сделал вывод, что «кески» были чем-то обеспокоены.
Патрульные обратили свое внимание на скопившиеся под берегом льдины, но, видимо, не придав этому значение, вернулись обратно в реку.
Солдат, принесший обед и сидевший вместе с лейтенантом и О'Коннорсом в укрытии, заметно нервничал, вцепившись в свой «каскад». Браен улыбнулся ему и сделал в сторону «кесков» пренебрежительный жесть, дескать такое у нас здесь часто. Солдат вроде бы успокоился и благополучно досидел в укрытии, пока Томпсон сверху не дал «отбой».
Когда Браен с О'Коннорсом возвращались в лагерь, было уже темно. Под ногами шуршал разрыхлившийся за день лед, замедляли свой бег многочисленные ручейки и после шума водопада все эти маленькие незначительные звуки воспринимались ухом, как музыка.
— Значит завтра рванем, сэр.
— Конечно рванем. Очень бы этого хотелось, а то выходит, что мы с тобой дармоеды.
— Нет, сэр, мы не дармоеды. В любом случае мы добыли много ценной информации.
— Например.
— Ну, вот, например, что сказал Томпсон насчет «лаунчеров»?
— Что в хорошую погоду можно обстрелять лагерь «кесков»?
— Да. У нас на складе «лаунчеров» пропасть… Представляете, если бы мы их притащили сюда, а не взрывчатку. То-то бы мы наделали шороху…
— Да уж…
Впереди, показались темные силуэты.
— Все успели, сэр?.. — Раздался голос сержанта Корсака.
— Да, вся связали и укрепили. Мой напарник работал как зверь, если будет такая возможность, выдайте ему премию в виде джема.
— Ладно, изыщем такую возможность.
— Спасибо, сэр. — Поблагодарил Браена О'Коннорс.
Караульные пошли сменять Томпсона и сержант отправился вместе с лейтенантом и О'Коннорсом в лагерь.
— Как вода, сэр, не подтают наши поплавки за ночь? — Спросил сержант.
— Не должны. Я не этого боюсь.
— А чего?..
— Как отреагируют «кески» на аккуратную цепочку льдин, плывущую по реке.
— Будем надеяться, что они не обратят на это внимание, сэр.
— Будем надеяться. Половину людей отправили?..
— Да, думаю они уже должны быть на месте, ведь им не придется разбивать снежные завалы заново.
— Если только новые не намело.
— Как ваше самочувствие, сэр, я вижу вы тяжело идете?
Браен в темноте улыбнулся.
— Ничего страшного. Четыре часа полноценного сна плюс глоток из вашей заветной фляжки и я как новенький.
— Что за фляжка, такая? — Оживился О'Коннорс. — Я то я тоже еле ноги тащу.
— Не твоего ума дела, что за фляжка. — Категорично заметил сержант. — Твоя фляжка — лишняя порция джема.
— А я и не возражаю, сержант, я просто спросил…
Глава 56
Утро у Браена снова началось с купания в ледяной воде. Опасаясь, что взрыватели во время движения под водой могут выпасть, Браен не поленился нырять на пятиметровую глубину, чтобы убедиться, что все в порядке.
Радиодетонаторы держались надежно, а застывшая в холодной воде взрывчатка удерживала их не хуже бетона. Отцепив привязной шнур первой льдины-поплавка, Браен подождал, пока течение не вытянет всю снасть в линию, после этого он кивнул О'Коннорсу и тот отцепил шнур удерживавший всю конструкцию за «хвост».
Стометровая вереница медленно разворачиваясь, начала двигаться к выходу в реку.
Был еще достаточно ранний час, чтобы появляться патрульным катерам, но лейтенант опасался, что они могут неожиданно изменить свое расписание. Однако Томпсон не сообщал об опасности и еще через двадцать минут первая льдина снасти вошла в русло реки.
Лейтенант протянул О'Коннорсу руку, тот крепко ее пожал, желая командиру удачи. Браен оттолкнулся от камней и легко скользнул в воду. Без тяжелого молотка и ожерелья из металлических костылей, плыть было легко и добравшись до середины озера, Браен почувствовал, что от такого купания он получает удовольствие.
Невольно он вспомнил их с Тедом приключения, когда они сидели в такой же ледяной воде безо всяких гидрокостюмов.
Выброшенная вперед рука шлепнула обо что-то непонятное, Браен остановился и подгребая на месте, рассмотрел непонятный предмет. Это оказалась упаковка от солдатского сублимированного пайка. Браен вспомнил, как патрульные выбрасывали эти бумажки из катера. Буквы на упаковке уже стерлись, но не исключено, что в ней были те же пирожки с капустой.
Заметив, что его сносит к правому берегу реки, лейтенант сделал несколько мощных гребков и течение понесло его левее.
На правом берегу располагалась база «кесков» поэтому попадать туда было нежелательно. На левом же берегу, начиналась пустыня, состоящая из мокрых глиняных кочек.
Километров через пять шесть, пустыня переходила в соленые болота, кое где разбавленные небольшими озерами. Только вблизи гор можно было найти долины, где росла нормальная трава и кустарник, всю остальную часть планеты занимали болота, на которых, среди испарений йода росли только коричневые водоросли и мох.
Проплыв по руслу реки триста метров, Браен выбрался на левый берег и пошел пешком, время от времени скользя на мокрой глине. По мере продвижения реки вглубь долины, вода в ней становилась все более желтой и мутной. Мелкая глиняная взвесь словно пыль оседала на подтаявших льдинах и те перестали бросаться в глаза, превратившись в грязные куски льда.
