Николай Берг - Лагерь живых
Вот только потом у меня в соседях окажутся два морфа. И если у гения останется часть мозгов — то любить он будет уже конкретно меня. А мне по уму и одного Мутабора — с походом хватает.
— Одежда. Обувь. Изъятие.
— Ссмыхлн?
— Побег. Хозяин. Затруднение.
Морф кивает. Величественно это у него получается.
Вытряхивать гения из одежонки удается не быстро — несмотря даже на внятное запугивание его Мутабором. Голым вивисектор производит весьма убогое впечатление. Тощий, но рыхлый и с брюшком. В кузов лезть не хочет, но тут я убеждаюсь, что силенка у морфа, несмотря на его не такие уж значительные габариты, есть. По-моему, мертвяк еще и руку хозяину сломал. Все, кузов закрыт. Подбираю шмотки.
— Штурм. Завод. Предупреждение. Товарищи.
Мотает головой. Не согласен.
— Помощь. Альтернатива. Обстрел. Опознание. Отсутствие.
Опять не согласен.
— Время. Нехватка. Реанимация. Обстрел. Танки. Снайпера. Помеха. Работа.
А ведь если бы я мешки грузил — меньше бы потел.
— Месть. Время. Торопливость. Помеха. Помощники. Хозяин. Нейтрализация. Необходимость.
— Ххрняя.
О, это у него четко вышло. Приходится бросить шмотки. Успеваю накоротке прикинуть пару ориентиров — как тот гоголевский дид, у которого было проклятое место между хатой и левадой.
Похоже, что дискуссия закончилась — проиграл всухую. Правда, пара недопистолетов все же есть в активе, но что-то мешает всерьез оценивать их наличие, как кардинально меняющее расклад сил.
Надо ехать. Открываю кабину и получаю увесистый толчок, так что с трудом удерживаюсь на ногах, отсеменив на пару метров в сторону. Морф лезет на водительское сиденье. Уверенно и привычно.
По-моему, у меня уже даже удивления не хватает. Сейчас заведет и поедем. Как на макабрических гравюрах Средних веков — только смерть не на коне и не на возу, а в джипе…
Но что-то не склеивается. Сделав несколько неуверенных движений, морф замирает в неподвижности. Потом начинает колотить лапами по рулю, отчего несчастный кругляш мнется как пластилиновый. Выдав такую реакцию, Мутабор с видом побитой собаки вылезает из кабины. Жаль, у него нет хвоста, он бы его точно поджал. Но приходит в себя быстро — тыкает пальцем в меня.
— Сшшофферр.
— Направление?
Ну, разумеется. Мы не выпендриваемся, мы пальцем покажем. Странно, на карте этого КПП не помню. Но еду, куда показано. Тут недалеко.
В заборе просто и незатейливо пробита брешь. Вроде никого нет рядом — вижу довольно высокую вышку, торчащую как марсианский треножник. Но на вышке пусто, это четко заметно.
Сбавив ход до пешеходного, вкатываюсь на территорию завода, правда, тут все загорожено контейнерами, лабиринт какой-то. Морф тыркается в дверь. Тянусь, открываю его дверцу, и он легко выскакивает из машины, оставив в кабине стойкий запах мертвячины и ацетона.
— Стреляй, стреляй, тревога, стреляй! — гулко, как из бочки начинает кто-то вопить за спиной — ну да, хозяин разошелся, терять-то ему нечего, а охрана тут всяко должна быть.
Не успеваю разогнуться, как с дробным грохотом по кабине лупят несколько пуль, боковое стекло брызжет мелкой стеклянной дрызготней, и, не особо понимая, что я делаю сугубо по велению спинного мозга и дремучих инстинктов, выскальзываю в открытую дверь головой вперед, больно приземляясь на вытянутые руки. Куда податься — понятия не имею. Но лучше бы с наружной стороны стены. Охрана-то, скорее всего, внутри — в периметре. Чертов трофейный пистолетик застрял в кармане. Дергаю изо всей силы, карман трещит и выворачивается наизнанку, верчу башкой, надо ж хоть как-то сориентироваться, куда утекать. Морфа не видно, кто стрелял — неясно.
Прямо над моей головой словно какой-то идиот-приколист со всей дури шарашит ломом по ограде — на меня секуще сыплются кусочки стены, а я и так как Дед Мороз в блестках — весь в кусочках насыпавшегося битого стекла. Оборачиваюсь на грохот — метрах в десяти какой-то молокосос с удивлением на тупой морде и таким же странным стрелятельным комплексом, как у хозяина морфа, в лапах.
Стреляю в его направлении наобум и пытаюсь не то перекатиться, не то пропрыгать по-лягушачьи. На мое счастье, бестолковая пальба вспугнула молокососа, и, вместо того чтоб положить меня второй очередью, он лепит ее куда-то в молоко — на меня даже ничего не сыплется. Кусочком сознания удивляюсь — отчего его бесшумка грохочет так громко?
Три патрона я сдуру спалил. Осталось два. Противника не вижу по-прежнему. Искренне надеюсь, что и меня он тоже не видит, во всяком случае, по мне не стреляют.
Гений в будке заливается во всю мощь легких, охрипнет ведь, зараза. И еще меня очень беспокоит тот, кто стрелял по кабине, — это явно не молокосос, не успел бы он переместиться так шустро — явно сидел в секрете. И вообще — сколько их тут? Двое — точно. А может, больше?
Вздрагиваю от какого-то заячьего верещащего визга совсем рядом — справа. И вижу нелепую фигуру Мутабора, удовлетворенно поднимающегося во весь рост. Морда у него свежеизмазана «малиновым вареньем». Молокосос-то меня почти натянул — я его оттуда не ждал никак, ловко переместился.
— Секрехх. Ппарра. Ххъяссо.
Бреду на ватных ногах обратно к джипу.
— Хех! — заявляет морф и стукает лапой по будке.
Вопль как обрезает. Прислоняюсь к будке. Перевожу дух. Какого лешего меня понесло искать себе на задницу приключений? Ну, прикомандирован и прикомандирован. Эко, невидаль.
Пусть необученная команда, дисциплины нет, но, в конце концов, танк у них захватить не смогли. А тут хрен поймешь, что дальше ждать.
— Мута…
Что-то хлестко бьет меня по ушам, от удара мозг словно перекувыркивается в черепной коробке, на какое-то время я глохну и слепну от боли. Слезы ручьем, звенит и пищит внутри головы, и будто фоном какой-то стукоток вокруг, словно по мне кто-то бегает на маленьких беличьих лапках. И, по-моему, дрогнула земля под ногами, а будка по спине приложила, как доской, плашмя.
С трудом проморгавшись, уняв льющиеся сопли и слезы, вижу совершенно очумевшего Мутабора рядом — мы оба, скорчившись, сидим сбоку от джипа. А вокруг все еще сыплется какая-то дрянь — от стекол из кабины до каких-то огрызков и комочков. Они, стукаясь о мерзлую землю, сыплются и сыплются с неба.
Обалдело озираюсь. С трудом до меня доходит, что вышки нет — вместо нее рваное дымное облако.
— Та… Танк! Артподготовка! Отходим! Отход!
Мутабор словно со скрежетом, как заржавевший, распрямляется.
А я вижу быстро расползающуюся из-под джипа, странно перекосившегося, темную лужу.
Наше счастье, что взрыв был с той стороны — машина приняла на себя кучу осколков, и сейчас четко видно, что она свое отъездила.
Чуть поодаль долбает еще раз, но чуток слабее. Танк снес что-то на крыше цеха.
— Коллега! Отход! Минута — накрытие!
— Ххуссофф!
Отщелкиваю щеколду — в будке достаточно светло — много дырок и кусок крыши снесен чем-то крупным. Пендрила свернулся в клубочек и скулит. Совершенно непонятно как, но он целехонек — не считая причиненных его питомцем увечий.
Морф выдергивает начальство. Это радует, я действительно боялся, что он начнет требовать, чтоб мы поехали дальше на машине с пробитыми колесами и развороченным передком.
Даже с грузом морф бежит быстрее меня. Но шансов на то, чтоб оторваться и потеряться по дороге, у меня точно нет. Успеваю только дать небольшого крюка — туда, где валяется молокосос с расквашенной головой, и подхватываю автомат. Мутабор оборачивается, выражает недоумение гулким рыком, и я быстро несусь вслед за ним. Скатываемся в какую-то яму, куда насыпалось снега и мусора.
Танк молотит с ровными промежутками — звонкий грохот выстрела — и обвальное рокотание у нас за спиной.
— Пехота. Бронемашины. Танки. Плохо.
Морф смотрит исподлобья. Нехороший у него взгляд, тяжелый и неприятный. Гений крючится под ногами.
— Надобность. Помощь. Товарищи. Связь. Поддержка.
Морф оживляется.
— Фоммосшь.
Тычет лапой в меня.
— Храсссрерр.
Показывает себе над ручонками.
— Пррен. Хубаниссмм.
Тычет лапой в скорченного хозяина. Не лишено смысла. Стоя рядом с морфом, я чувствую себя крайне неуютно. Вообще-то хоть он и разумен, а стрельнуть ему в башку очень тянет. Инстинктивное желание.
— Варианты? Сторона. Охрана. Сектанты. Сторона. Танки и пехота. Освободители. Мутабор и ассистент — промежность. Задница. Выбор стороны. Одиночка — бесполезность. Одиночка. Поле. Воин. Несоответствие.
Не могу сказать, что сам себе кажусь убедительным. Это паршиво. Убедить другого, не убедив себя, — крайне сложно.
Чтобы получить передышку, отщелкиваю магазин в гранатомете. Пусто. Магазин в «ксюхе» — четыре обычных патрона.
Мучительная, как судорога в сведенной ноге, дилемма — зарядить и попробовать выбить морфу мозги или рискнуть и все же попытаться разобраться в чертовщине. Морф-союзник танка стоит. Смотрю на него. Он — на меня, неуловимо сместившись на чуть-чуть. Почти незаметно, но я уверен — он готов прыгнуть. Щелкаю магазином. Закидываю оружие за спину.
