Андрей Круз - Возле Тьмы. Чужой

– Да, все верно. Тогда зачем?

– Я ищу кое-кого. Кого-то, кто может быть в этом списке.

Люси молча смотрела на меня, достаточно долго для того, чтобы я задумался над тем, что надо делать, если она сейчас попытается поднять тревогу и сдать меня как чужого. Но ничего такого не случилось – она лишь приложилась к бутылке «Бадвайзера», затем спросила:

– А кто ты все же?

– Я – аномалия, – подпустил я загадочности. – Это пока все, что могу тебе сказать. Если мы договоримся о том, что ты дашь мне заглянуть в базу данных, то расскажу намного больше. Она вообще секретная, эта самая база?

– Нет, но… это служебная информация! – вроде как даже возмутилась она.

– Ну и ты у меня служебную выпытываешь, – выдвинул я контраргумент, который ей крыть пока было нечем. – Давай соблюдать интересы сторон. Или не соблюдать в равной мере. И еще: пообещай мне, что сразу после того, как я тебе все расскажу, ты не побежишь докладывать, что вот, пожалуйста, человек-аномалия.

– А почему?

– Потому что тебе от этого повышение, а меня задолбают всякими исследованиями, обследованиями и тысячами тысяч вопросов. Я уже это проходил, больше не хочу.

– Где проходил?

– Это относится уже к закрытой информации. Той, что идет на обмен. Меняемся?

Она опять надолго задумалась. Потом вдруг встала, взяла со стола лэптоп, открыла, я услышал, как компьютер тихо зажужжал, включившись. Она поправила очки, с сосредоточенным видом поводила пальцем по тачпаду, время от времени щелкая по нему пальцем, затем спросила, глядя на меня поверх экрана:

– Кого ты ищешь? Называй имя, у меня здесь все по алфавиту.

– Моя фамилия.

Она удивленно вскинула брови, а я решил, что так любой поиск найдет нужное – фамилии всего одной буквой отличаются. Вот если бы я сказал «Бирюкова», а искал «Бирюков», то мог бы и промахнуться. Я все же оторвал задницу от кресла, обошел стол и навис у нее над плечом, заглядывая в экран. Ага, меню поиска несложное. Если добавлять возраст и пол, то только сузит критерии, не более чем, а так, похоже, фамилии вполне достаточно.

– По буквам давай, – сказала она.

Я продиктовал. После недолгого молчания она сказала:

– Нет совпадений, такой человек через нас не проходил.

Она даже не поняла по фамилии, что речь идет о женщине. Действительно, на экране была видна надпись «No matches». У меня от души отлегло, но не до конца.

– Попробуй еще раз, набери «Дроздова».

– По буквам, – повторила она.

Появился какой-то Drozdenko, с совпадением в какие-то проценты, как сообщил компьютер. Пол мужской, возраст под пятьдесят. Не она.

– Не подходит?

– Нет, – сказал я, чувствуя, как настроение исправляется с каждой секундой. – Никак не могли пропустить? – спросил я уже для очистки совести.

– Нет, никак. Да и не так много чужих здесь прошло, с пару десятков, а я подключалась к общей базе.

– То есть мы вообще всех чужих проверили, я правильно понял?

– Правильно. С этим закончили?

– Абсолютно! – объявил я и вернулся в кресло, схватив со стола свою бутылку. – Твоя очередь задавать вопросы.

– Хорошо, – она вернула лэптоп на стол, закрыв крышку. – Еще раз: ты чужой?

– Нет, – бодро соврал я.

– А кто ты? Местный?

У них уже слово образовалось – local. Новое значение старого слова. Впрочем, у слова «чужой» – alien – тоже новое значение.

– И не местный. Я – дубль, аномалия.

Она вздохнула, помотала головой, словно отгоняя лишние мысли, затем спросила:

– Дубль – это как?

– Множественностью миров тебя не удивишь уже, так?

– Теперь не удивишь.

– Чужие, которые проваливаются из других миров, не имеют… не знаю как сказать… «аналогов» в этом мире, верно?

– Нет. Пока ни отпечатки пальцев не совпадали ни разу, да и просто по данным не получается.

Вот это хорошо, вот поэтому я пока могу врать, и мне даже будут верить. Главное – не завраться.

А пиво на радостях хорошо пошло, уже и бутылка уговорилась.

– Еще?

– Не откажусь, – поставил я бутылку на стол.

Люси ее сразу забрала и ушла с ней на кухню. Я услышал, как бутылка упала в мусорное ведро, пластиковое, судя по звуку. Опять открылся холодильник. Опять же по звуку понял, что бутылки в двери стоят.

– Держи, – протянула она мне уже открытую, зайдя в комнату. – Продолжай.

– Все очень просто: множественны не только миры, но и люди. Как так получается – расскажу в другой раз, если тебе будет интересно, – я быстро припомнил лекции Милославского. – Получается, что сюда попадают те, у кого здесь нет… других версий, так, наверное, лучше сказать.

– А ты?

– А я уже не в первом мире. И попал сюда не случайно, а прошел намеренно. Просто… просто не совсем туда, куда шел.

– И здесь есть другой ты? – Она ткнула бутылочным горлышком в моем направлении.

– Был. Другой я, который жил здесь, застрелился. Как бы освободил место, иначе, я думаю, я бы сюда никогда не попал. То есть по факту я и есть тот же самый человек, который… ну, чьи документы ты видела.

– И там… в своем мире, ты жил в Грэнби, Колорадо?

– Да, – без всякого усилия соврал я.

Не надо лишнюю информацию выдавать все же. Пусть будет так, меньше подозрений и проще для понимания.

– И ты здесь очутился в своем доме?

– Совершенно верно. Я и пытался попасть в свой дом, только… угодил в другую его версию.

– Как-то слишком сложно для моего понимания.

– У тебя есть бумага и карандаш? Давай рисовать, так проще. – Я попытался вспомнить те графики, которые вырисовывал покойный профессор, ни дна ему, ни покрышки.

25

Ночью меня арестовывать никто не пришел, из чего сделал вывод, что Люси меня пока не сдала. Я проснулся около часу дня, в постели, в своем номере, чему тоже обрадовался. Впрочем, когда разговор закончился, она была настолько усталой и сонной, что ни о каком развитии отношений не помышляла, так что я спокойно уехал. И, похоже, все же сумел переманить ее на свою сторону. Не знаю, надолго ли и насколько прочно, но пока сумел. А мне всего-то и надо, что «пока», на большее не рассчитываю.

В принципе, размышлял я, закинув руки за голову и глядя в потолок, можно прямо сейчас готовить самолет к вылету и рвать на север, в сторону Канады, искать анклав чужих. Мне кажется, что там вероятность найти Настю будет выше всего. А что, ничто не мешает вроде как, собирайся да лети. Но вот такой момент: мне бы узнать, зачем изолируют и увозят чужих. Почему-то кажется, что это может быть очень важным, для того же канадского анклава. В котором, кстати, мне и место, наверное. Здесь я все равно до результатов анализов, то есть не больше недели у меня. Хорошо, что хотя бы знаю, что образцы еще не увозили, потому что туда летает один и тот же самолет, и график его я уже выяснил. Но скоро полетит, совсем уже скоро. Он полетит – ну и я, наверное, в другую сторону.