Последний Эсхатон - Спутник
Эмелис продолжила, успокоив отца. Речь зашла о Соле, котором она всё никак не хотела вспоминать. Она попыталась кратко передать все его слова, однако Савинир и так знал, насколько трудно общаться с Солом. Расскажет об их контакте он тогда, когда Эмелис закончит свой рассказ.
Затем девушка упомянула и старания Дейнис, и безучастие Зейда в открытии прохода внутрь помещения, где находилось Вечное сердце. Однако ворота внутрь открылись только когда Эмелис представила, как они открываются сами, и так и действительно произошло. Отец отнесся скептически, сказав, что Сол, возможно, просто водил её вокруг да около, игрался с ней, и на самом деле сам управлял Эсхатоном, втираясь ей в доверие. Но Эмелис его не слушала, ведь была уверена, что такой властью робот не располагал. Дальше она описала всё то, что почувствовала, когда Вечное сердце буквально впиталось в неё. А о последующих событиях она начала рассказывать с ещё большей горечью.
Она рассказала всё, что произошло с ней за весь период её своеобразных приключений, и всё, что она вообще могла вспомнить. Не забыла и упомянуть о Лекосе, что уверял девушку в том, что ополчение сдало Савинира.
— Мы держали в плену министра этой станции. Сдали его обратно по доброте душевной, хотя, судя по всему, в его спасении Император заинтересован не был. А Империя расценила жест доброй воли как проявление слабости и покорности перед силой Империи. Уму не постижимо.
Эмелис усмехнулась.
— А насчёт той оранжевой или розовой сущности, о которой ты говорила… мы знаем кое-что об этом из расшифрованных секретных документов, что хранились в недрах этого здания, но об этом чуть позже… Наш разговор и так затягивается, поэтому я расскажу обо всём, что произошло со мной и Седьмой станцией за время твоего отсутствия как можно более кратко, — начал Савинир. — Когда я получил весть от Картера о том, что «Левиафан» погрузился на дно, но с некоторыми проблемами, вся моя уверенность в безопасности миссии вмиг пропала. С тех пор ни разу на «Ночник» не поступила ни одна весточка, ни один обрывок сообщения, который сказал бы, что всё с вами в порядке. Я не находил себе места, а «Ночник» так и оставался около орбиты Земли ещё неделю, надеясь, что вы вернетесь. Ты сама ведь знаешь, операция была рассчитана на один день, а затянулась на целых два месяца, не пойми как. Когда прошла та безмолвная неделя, «Ночнику» был отдан приказ немедленно возвращаться из-за надвигающейся Бури.
— Бури? Я не слышала, чтобы за время нашего погружения на нас шла Буря. Да и внутри Эсхатона, пожалуй, ничего странного не происходило. Разве что время шло иначе.
— Потому что Буря так вас и не достала. Осталась стоять около Солнечной системы, а через месяц отступила. Уже тогда, когда появились первые слухи о том, что вы больше никогда не вернётесь, я начал создавать ополчение против Империи. Уже тогда Империя пыталась помешать мне. Я сотрудничал с Изгоями, они делились со мной всеми их открытиями, и активно поддерживали мою инициативу, а я в свою очередь помог им в выполнении сложного дела, о котором я умолчу. Ополчение было создано, когда сотня кораблей Изгоев вторглась на Седьмую станцию, и мы все вместе захватили правление на ней. Бойня была ужасная, но технологии Изгоев расправлялись даже с членами «Светлой стражи». Они пользовались некими генераторами диссоциативного поля, которые ты уже упоминала до этого… Трея Кэнон пользовалась именно им. Потом, когда мы сразили Империю в этом секторе, власть над «Минтакой» досталась мне и одному членов Изгоев, который, к несчастью, погиб после проникновения внутрь станции диверсанта от «Светлой стражи». Тогда Изгои оборвали со мной все связи, и некоторые из них вернулись обратно на Альтру, опасаясь того, что сектор Минтаки вскоре будет ликвидирован полностью. Я же вёл активную пропаганду против Империи, и по статистике более семидесяти двух процентов населения этой станции приняло мировоззрение нашего ополчения. До сих пор есть и те, кто всё ещё свято верят в чистоту намерений Империи, но с каждым днём их становиться все меньше. Мы позволяем недовольным возвращаться в зоны под управлением Империи, однако потери у нас малы. Дальше, когда я уже вошел в роль «правителя» ополчения, я узнал о том, что ты жива, что тебя принимает лично Император. Моему счастью не было предела, но я боялся того, что тобой будут манипулировать, я не исключал и того факта, что тебя могут поставить против меня. Выставить меня врагом. А затем явился Сол, тот робот, о котором ты много раз говорила. Его личность меня пугала, однако мы оба имели схожие убеждения и интересы. Он рассказал мне, что ты категорически не хочешь вступать с ним в контакт, что ты на него глубоко обижена. Я понимал, что твоя обида, скорее всего, оправдана, однако лишь Сол в тот момент мог мне помочь вызволить тебя, и понять, что в дальнейшем нужно делать. Он рассказал мне о том, что сосуд Вечного сердца можно сменить, подарить ему здоровое тело без вреда для тебя самой. Мы вместе сконструировали пробную машину для извлечения Вечного сердца, и протестировали её безопасность на добровольце, в которого мы инородное тело. Он выжил, и теперь нам просто необходимо…
Эмелис перебила отца с агрессией.
— Извлечь невозможно. Извлечение приведет к гибели Вечного сердца. Я знаю лучше, отец, — сказала она совершенно серьезно, прислонив ладонь к груди.
— Нет, не делай поспешных выводов, извлечение вполне возможно…
— Нет, невозможно. Я даже обсуждать это не хочу. Для чего нужно извлекать Вечное сердце?
— Как для чего? Для того чтобы остановить всё то, что происходит с нашим миром. На тебе лежит слишком большая ответственность, слишком большой риск. Будет легче, если ты отдашь Вечное сердце…
— Я смогу справиться со всеми напастями сама. Первородный артефакт дает мне силы… я смогу решить все проблемы, если узнаю из-за чего они возникают. Извлечение Вечного сердца приведет к смерти всего человечества…
— Эмелис, ты слишком самонадеянна. Сол знает лучше. Никто кроме него не знает, как сделать так, чтобы Вечное сердце начало содействовать человечеству… активнее.
— Он сам говорил мне, что Вечное сердце необходимо содержать в живом сосуде. Ему необходим контакт с живым человеком. С носителем. Вечное сердце не может содержаться вне живого тела. Я чувствую, как Вечное сердце направляет меня. Я чувствую, что первородному артефакту я не безразлична, ведь существовать она может только внутри меня…
— Сол знает лучше, —
