Турнир - Анна Кондакова
Похоже, в скалистом плато имелись блиндажи со скрытой системой туннелей, а это значило, что нападения можно было ждать с любой стороны.
Нас взяли в кольцо, а потом каждый Страж обрушил свою волну. Воздух полыхнул огнём, загудел эфиром, затрещали ледяные стены и раскалённые камни. Но даже сейчас команда не растерялась, потому что такое мы тоже отрабатывали.
В два счёта все перераспределились и встали так, чтобы отразить волны с наименьшими потерями. Каменные Витязи встретили огонь и твердь, стальные — холод и эфир.
Когда первые потоки были отбиты, в нас отправились вторые, третьи, четвёртые.
Отряд стоял насмерть, постоянно перераспределяясь, и даже если кто-то мешкал, то я быстро помогал сориентироваться.
— Римма, направо, на одиннадцать!
— Кот, назад! Прикрой Исидору!
— Глыба, смени Лёву! Он слева! Сле-е-ева, быстрей!
При этом Яков Вьюгин контролировал виды атак и когда видел по-настоящему серьёзную волну, то сразу орал:
— Во-о-о-лк! Твой выход!
И снова я рубил марево Боли, не позволяя ей задеть остальных.
Отбиваясь, мы медленно, но верно, продвигались в сторону рощи, под прикрытие деревьев. Правда, оттуда тоже прилетали короткие атаки — там засел кто-то один и постоянно мешал продвижению.
Его атаки были меткими, как у снайпера. Он использовал Сферу Точности Кседе и мастерски сбивал с ног моих бойцов одного за другим.
— Глыба! Со мной! — крикнул я Егору Горцеву.
Его каменная защита и крупные габариты были как раз кстати.
Но кроме этого он натренировал свою броню так, что та могла подстраиваться под внешнее окружение, скрывая своего хозяина, как хамелеон.
— Эд, Лёва, прикройте! — велел я, и как только парни отбили очередную волну, мы с Глыбой рванули к роще.
Между деревьев нас сложнее было достать волнами Стража, но тот продолжал атаковать из укрытия и долбить по кустам.
Я подал Глыбе знак — «Обходи слева». Сам быстро двинулся в правую сторону. Меня захлестнул звериный азарт Следопыта: на ходу я принюхался и сразу определил, где именно засел Страж.
Он притаился на дереве, спрятавшись за густой листвой, и сейчас вряд ли хоть один судья смог бы уличить меня в том, что я использую не только Линию Витязя, ведь внешне я никак не менялся.
Бесшумно обойдя дерево и кусты, я увидел мелькнувшую в зарослях голову Глыбы, и еле заметным жестом показал, где прячется противник. Глыба кивнул и взял на себя роль отвлекающего, ломанувшись через кусты с мечом наперевес.
— Па-а-а-рни! За мно-о-ой! — заорал он, будто обращаясь к тем, кто бежит за ним. — Он ту-у-у-т!
В Глыбу тут же отправилась ледяная волна, а точнее сказать — ледяной кулак. Страж использовал Кседе и был настолько точен, что не задел почти ни одной ветки.
Глыба отбил первую атаку, потом — третью, но четвёртую не успел.
Его хлестануло точно в грудь и отшвырнуло обратно в кусты, и пока длился этот короткий и шумный бой, я наметил цель на дереве, затем покрыл сталью ладонь и взялся за клинок меча. Мне предстояло метнуть его так, чтобы не убить человека, но дать ему понять, что он «условно убит».
От азарта нутро Следопыта рвалось наружу.
Риск горячил кровь.
Я перевёл дыхание, успокаивая зверя внутри, прицелился и с коротким размахом метнул меч в Стража.
На клинке имелось три соляных знака: Ган-огонь, Цуо-холод и Тасуна-лёгкость. Чтобы точно попасть в цель, я, наоборот, утяжелил оружие, использовав только Цуо и убрав лёгкость.
Клинок покрылся ледяной коркой прямо в полёте, пронёсся по воздуху, как копьё, пробил толщу листвы и воткнулся в ствол дерева у бедра противника, пригвоздив его штанину.
От неожиданности Страж замер, сразу перестав атаковать Егора-Глыбу, а затем медленно посмотрел на меч у своей ноги. Кажется, он не мог поверить в то, что такое возможно.
Видел бы он, как часто я отрабатывал этот приём на полигоне, то не удивлялся бы, конечно.
Обернувшись и увидев меня в кустах, Страж поднял руку, давая понять, что сдаётся, и проход через рощу открыт. Я кивнул и снова подал знак Глыбе, еле пришедшему в себя после удара ледяным кулаком в грудь.
«Веди остальных», — молча велел я ему.
Он тут же скрылся в зарослях, а я полез на дерево, чтобы забрать меч. Страж не шевелился и ничего не говорил, но внимательно наблюдал за мной.
Добравшись до него, я выдернул оружие из ствола и сунул в ножны.
В этот момент с высоты заметил, что дальше по кустам пробирается ещё один отряд. Это была команда Германа Григорьева. Они отбились от атаки Стражей раньше нас, и пока я возился с засадой противника, Герман успел проскочить по роще незамеченным.
Неплохо.
Под пристальным взглядом Стража я спустился с дерева. В это время Глыба привёл остальных, они еле дышали, но почти все были в порядке. Только Котов поранил плечо, когда отбивал волну льда.
Его форма на левой руке пропиталась кровью, и Бородинская принялась перевязывать ему плечо, отыскав бинты в рюкзаке.
— Потерпи, Котик... всё будет хорошо... — прошептала девушка, сама изнемогая от усталости.
— Да не причитай ты, я же не умираю, — поморщился тот.
Пока они возились, я ещё раз убедился, что остальные в порядке.
Оборона далась им нелегко, это было видно, но никто не ныл и не просил Целителя.
— Молодцы, — начал я, — сейчас мы...
И тут в зарослях, сразу с четырёх сторон рощи, вспыхнули лучи, а следом затрещали кусты. Я обернулся и сразу понял, в чём дело. Эта атака была даже серьёзнее, чем волна Сферы Боли.
Вот чёрт!..
Так сиять могла только Сфера Света, божество Рай, а так ломать кусты — Сфера Тверди. Это значило, что весь отряд мог не только легко угробиться под лавиной камней, но и получить ожоги глаз, после чего сразу выбыть из турнира.
Я развернулся и быстро скомандовал:
— Круговая защита! В стойку! И закрыть глаза рукой!
Бородинская бросила перевязку, но осталась рядом с Котовым.
Отряд перегруппировался, молниеносно встав в круг и приняв защитную стойку. Да, это был приём Стражей, ему меня научила стерва Улья Паули. Только наша команда вместо щитов приготовила мечи и броню.
Четыре волны света надвигались стремительно, но мы успели перестроиться.
Я встал рядом с Исидорой, зажмурился и
