Таинственный амулет - Егор Дмитриевич Чекрыгин
— Простите, оу Ниидшаа, — прервала адмирала Одивия. — Но, собственно говоря, при чем тут я? Я ведь даже не из благородного сословия.
— Вот только не надо прибедняться, сударыня, — усмехнулся адмирал. — Срединное море — это очень маленькая деревня, и слухи тут разносятся стремительней, чем ядро вылетает из пушки. Поверьте мне на слово: про вас уже ходят такие слухи, что, даже приди вы в совет, на котором будут заседать все местные князья, короли и падишахи, они заткнутся, чтобы выслушать ваш голос! И это если не обращать внимания на то, что вас называют невестой мооскаавского сатрапа (кстати, мои поздравления, сударыня). Одно только участие в поисках кладов уже прославило ваше имя. К тому же по всему берегу говорят, что, когда дурачок из Оээруу попытался на вас напасть, вы просто прогнали его, как проворовавшегося лакея, и фактически взяли город себе, немедленно начав строить там большой порт. Во всех кабаках рассказывают, как вы сказочно богаты, да и имя Ваксай на берегах этого моря еще многие помнят. Женщина, которая строит порты и владеет городами, имеет собственный флот и крутит монархами как хочет… Такая слава не спрячется за «неблагородным званием». Да и, скажу вам по секрету, на одном из советов, где самые могущественные люди Тооредаана обсуждают дела королевства и мира, уже поднимался вопрос о том, что стоило бы исправить этот ваш сословный недостаток. Одна проблема. — Адмирал лукаво улыбнулся. — Были бы вы мужчиной, это можно было бы сделать очень просто. Но для девицы или женщины… Для этого пришлось бы возвести в благородное звание либо вашего отца, либо мужа, либо еще какого-нибудь достаточно близкого родственника. А таковых у вас, насколько мне известно, не имеется.
— Ну да, — недовольно буркнула Одивия. — За мои заслуги конечно же надо сделать благородным какого-то мужчину, только чтобы и на меня пала тень его величия…
— Увы, сударыня, — снова с улыбкой развел руками адмирал. — Оу, как известно, означает «воин-всадник». Я слышал, вы сносно владеете шпагой, но тяжелое кавалерийское копье стянет вас с дамского седла, даже если вы и сможете его поднять.
— Ладно, оставим этот разговор до более подходящего времени, — поспешил сменить тему Готор, заметив, как нахмурилась Одивия, готовясь к очередному сражению за свою самодостаточность. — Что еще пишет Риишлее? Что там с этим правителем, как его там — Суувасиаком? Я так понимаю, он довольно молод? А как насчет остального — умный или дурак, правит сам или за его спиной стоит кучка советников-регентов, честолюбив или тихоня, чем вообще интересуется в жизни помимо власти?
— Увы, Готор, но я могу ответить лишь на часть твоих вопросов. Да, молод, двадцать шесть лет. Он действительно окончил университет, причем профессора его хвалили. Однако насколько эти похвалы были искренними, можно только догадываться. Еще Риишлее пишет, что по традиции двор Аэрооэо довольно закрытый и кто там принимает решения, узнать весьма непросто. За время своего трехлетнего правления Суувасиак дважды отправлял армию воевать с соседями, но двигала ли им его собственная воля или он лишь выполнял приказы тех же кредонцев, тоже можно только догадываться. Причем, судари и сударыня, догадываться придется именно вам! Вы — первое посольство Тооредаана в Аэрооэо за последние пятьдесят с лишним лет. Я, конечно, тоже буду с вами, однако, как я уже говорил, я — страшная сторона силы, вы — добрая. Я пугаю, вы очаровываете.
Но сначала, пришлось выдержать некое противостояние. Эскадра Тооредаана демонстративно стояла в дельте Аэрооэо, делая вид, что не замечает хозяев. А хозяева пялились на нее из-за стен береговых укреплений, тоже старательно «в упор не видя».
— Пусть первые пришлют переговорщиков, — с несколько самодовольной улыбкой пояснил адмирал. — Тот, кто начинает первым, обычно демонстрирует свою слабость.
— А если не пришлют? — чисто для углубления своих навыков дипломата поинтересовался Ренки.
— А куда они денутся? — опять усмехнулся оу Ниидшаа. — Мы-то знаем, зачем мы тут и чего добиваемся. А хозяевам это неизвестно, поэтому они явно нервничают. И пусть вас не обманывает высота стен этих фортов — на них почти нет пушек, способных навредить нашим кораблям. Зато наш залп вполне может разнести эти укрепления по камушкам. Они ведь строились еще во времена, когда вместо пушек использовали катапульты, а дрались мечами и копьями.
— Вообще-то, сударь, — не выдержав, влез в разговор почтеннейший Йоорг. — Последний раз эти форты перестраивали всего-то лет двести назад. А тогда уже, как вы знаете, огнестрельное оружие было в ходу. Хотя, конечно, те примитивные пушки, стреляющие каменными ядрами и картечью, едва ли можно даже сравнивать с современной артиллерией. Очень, знаете ли, печально, — внезапно пригорюнился профессор. — Говорят, для постройки этих стен аэрооэки использовали остатки камней, из которых был сложен Первый Храм и иные постройки древности.
— Да уж, — подхватила Одивия. — Лучше бы оставили все как было и брали бы с любопытных плату, как это делают в Старой Мооскаа. Кстати, почтеннейший Йоорг, а хоть что-то сохранилось от Первого Храма? Я бывала в Аэрооэо дважды, правда, еще совсем ребенком, но тогда как-то даже не задумывалась о его древней истории.
— Увы, сударыня, — печально вздохнул профессор. — Храм был разрушен еще в первом столетии. С тех пор прошло три тысячи лет. Теперь ученые мужи вынуждены спорить даже о точном месте, где он когда-то стоял, не говоря уж о том, как выглядел, сколько жрецов там было, и еще о многом-многом другом. Кстати, — внезапно встрепенулся профессор. — Благородный оу Готор, а вы не могли бы пролить какой-нибудь луч света на тьму этого невежества?
— Ха-ха! — Хохот адмирала оу Ниидшаа привел в чувство размечтавшегося ученого мужа. — Вот что, Готор, бывает с человеком, умудрившимся прослыть всезнайкой. Ты становишься настолько легендарной фигурой, что от тебя уже требуют сведений из баснословных времен. Хотя судя по тому, как ты умудряешься находить древние клады, я и сам склонен начать подозревать у тебя способность видеть не только сквозь землю, о чем болтают по всем берегам Срединного моря, но даже и сквозь время.
— Увы, видеть сквозь время я не
