Сион нечестивых (СИ) - Андрей Бармин

— Который показал, что я люблю убивать? Дефрим, мне не нравится убивать! Совсем не нравится! — она так пылко начала об этом говорить, что даже сама почувствовала фальшь в своих словах. Торговец оказался прав, когда назвал ее убийцей. Ей стало не по себе. Ведь это не совсем правильно, что женщина несет смерть. Предназначение женщины — рождение, дарить миру новую жизнь, а не отнимать ее у кого-то. Иллка попыталась вспомнить свои ощущения в те моменты, когда нажимала на спусковой крючок пистолета или когда смешивала яд с пивом. Никакого удовольствия она явно не испытывала. Ее это немного успокоило: Дефрим не прав. Дефрим ошибается на ее счет. Хотя…Удовольствие… Нет, это можно было назвать чувством, что сделано какое-то важное и нужное дело. Она же не убивала случайных людей. Она защищалась. И защищала. Это — самооборона. А то, что она проходила успешно, так это милость Аллаха.

Дефрим продолжал улыбаться, наблюдая за ней.

— Что, видно, о чем я думаю?

— Да.

— Мне надо научиться скрывать свои чувства.

— Ты это умеешь. Никто бы раньше в деревне никогда не подумал, на что ты способна. Даже я не ожидал от тебя такого.

— Ну, мы с тобой толком и не общались. Изредка, по работе. И все.

— Башкиму, придурку, повезло с женой.

— Он считал иначе.

— Знаю. Жаловался постоянно на тебя.

— Так я и знала! Но надеялась, что он не станет ныть чужим людям.

— Но ведь он ныл.

— Дефрим, а ты бы женился на мне? — Иллка внимательно посмотрела на торговца, но тот усмехнулся:

— Нет.

— Потому что я уродина?

— Внешность тут ни при чем. Мужчина в доме должен быть один.

— Хочешь сказать, что нас было двое?

— Хочу сказать, что вы поменялись ролями.

Иллка подумала о том, что как-то странно разговор перешел на обсуждение ее личной жизни, а в памяти всколыхнулись воспоминания про редкие случаи, когда Башким выполнял супружеский долг. Она даже не покраснела от мысли о том, что ей очень хочется плотской любви. Она так давно не испытывала подобного. Но надо просто немного подождать. Все у нее получится. Она найдет мужчину, который полюбит ее.

— А почему нам не предлагают гражданство Косово?

— Решила сменить тему? — она кивнула. — Думаю, потому что этой стране и так тяжело. Я почитал и посмотрел, что живут здесь не намного лучше, чем жили мы. На них, единственное, упыри не охотятся, а так, здесь, тоже не очень приятное место.

— Дефрим, а если я попрошу у внешних, чтобы они оставили тебя вместе со мной, то ты согласишься?

— Не нужно, Иллка. Я не хочу участвовать ни в каких делах, которые связаны со стрельбой. Это не по мне. С меня довольно. Хочу просто спокойно пожить.

— А как же твои дети, Дефрим?

— Внешние разберутся с упырями, вот и узнаю.

Иллка пристально посмотрела на него:

— Не думала, что ты трус.

— Это не трусость. Это — здравый смысл. Я никогда не учился воевать, я умею торговать и что-т о делать руками. У внешних есть солдаты, у них есть дроны, у них есть ракеты. Чем я смогу им помочь?

— Но там же остались наши дети. Твои и мои.

— Остались. Мы знали, что они там останутся, когда решились на побег.

— Но внешние предоставляют нам шанс увидеть их снова.

— Когда они победят упырей, то мы их обязательно увидим, если только…. - он замолчал.

— Если только они живы, — закончила она.

— Да. Упыри могут выместить на них свою злобу. Если они убили мать Солано, то что для них дети корма?

— Может, они не станут этого делать из пренебрежения?

— Я тоже на это надеюсь. Молю Аллаха.

— Ты рвешь мне сердце.

— Извини.

Она решила вернуться к себе. Разговор с Дефримом укрепил ее уверенность в том, что она приняла верное решение. Да какая мать откажется от такого предложения? Мужчинам не понять: они не настолько привязаны к детям. А вот она постоянно о них думает.

Дефрим неприятно удивил ее своим решением. Она не ожидала, что он откажется. Не ожидала она и того, что Ринор устроит дурацкий и бессмысленный побег. Она совершенно не разбиралась в людях. Чувствовала, что те хотят совершить что-то, но что именно предугадать не могла. Ей нужно будет как-то научиться «читать» других людей. Это ценный навык. Ей его прежде приобрести не представлялось возможным, но теперь она имеет все возможности для этого.

Иллка села за столик и отломила кусочек шоколадной плитки. До перехода она только один раз в жизни пробовала шоколад, покупать который считалось непозволительной роскошью. А здесь его можно было есть совершенно свободно, при том даже доктора советовали обязательно включить его в рацион. Не очень много, но советовали. Иллка успокаивала себя их советом, но явно превышала рекомендованный объем.

За время проведенное в центре она поправилась. И раньше не отличалась особой худобой, а сейчас за полтора месяца отсутствия физических нагрузок и обильной еды она из крепкого бочонка превратилась в огромную бочку. И прежде она прекрасно понимала, что выглядит не очень привлекательно, но теперь стала просто отталкивающей.

Но с этим она справится. Солдат же тренируют? Тренируют. Она станет много заниматься, сбросит жир, и снова станет привычной Иллкой. Сильной, выносливой, а еще свободной. Свободной от страха, свободной от мнения односельчан, свободной в выборе, как ей жить. Внешние к женщинам относились не так, как ее народ. И ей это нравилось. Она видела, как ведет себя Лейла, как спокойно общается с коллегами, как те разговаривают с ней уважительно. Да и ей удалось завоевать уважение у мужчин, которые вместе с ней совершили переход. Но ей пришлось ради этого убивать, а Лейле, в этом у Иллки имелась полная уверенность, не нужно было совершать какие-то подвиги. И это замечательно.

Она взяла еще один кусочек шоколада, посмотрела на него, вздохнула и отправила в рот. Начнутся тренировки — вот тогда и станет следить за питанием, а пока можно и побаловать себя. Она подумала о том, что служба в армии предполагает ограничения, о которых ей только предстоит узнать. Но Иллка готова к испытаниям, ведь они в итоге приведут ее к детям, а еще позволят убивать упырей. Подполковник что-то говорил о том, что есть способы сделать ее такой же сильной, как они. Интересно, что он имел в виду? Но она узнает об этом, когда начнет служить: внешние умнее упырей, и у них много всяческой техники, причем не только для облегчения домашней работы, но и для того, чтобы легче было убивать.

Она представила, как обнимает своих детей, как целует их, как говорит ласковые слова, а затем вспомнила, что впереди два года подготовки и ожидания. За эти два года они ведь могут и забыть ее. Дети быстро забывают. И их нельзя в этом винить. Они еще непорочные и милые существа. Это навеяло на нее грусть. Но они вспомнят, обязательно вспомнят маму. Вспомнят сперва мальчишки, а потом и дочка. А еще они вспомнят и про отца, но она что-нибудь придумает, чтобы объяснить его отсутствие. Где-то в глубине души она даже жалела, что он погиб, но жить в новом мире вместе с ним ей не хотелось. И не придется. Греховно так думать, но на все воля Аллаха. В конце концов Башким оказался не так уж и плох. Рвался за Барьер вместе с ней. Не остался в стороне. Хоть перед смертью показал, что в нем есть что-то кроме лени и бахвальства. Люди такие странные, никогда не знаешь, что скрывается внутри человека. Она и о себе многого не знала прежде, но обстоятельства заставили ее действовать, раскрыть то, о чем она и не подозревала.

Иллка достала комм и начала просматривать каталог детских игрушек. Если она поступит на службу, то ей станут платить деньги, а на деньги она сможет купить подарки детям. А еще много красивой и удобной одежды, а еще книги, а еще….

Она начала улыбаться, представляя, как пройдет их встреча. В том, что она обязательно будет, Иллка уже не сомневалась. Аллах не оставит ее детей в беде. А она приложит все усилия, чтобы быть вместе со своими детьми. И иначе быть не может. Не может. И не будет.