Александр Афанасьев - Крушение иллюзий
— Держим сектор.
Снайпер выдал себя довольно скоро — настоящих, способных целый день лежать не шевелясь, здесь не было.
— Движение!
Обе винтовки ударили в унисон — и в семистах метрах от них боевик покатился вниз по склону, отброшенный пулями.
— Попадание.
— Подтверждаю. Снайпер уничтожен.
— Снайпер уничтожен. Начать продвижение! Снайперы прикрывают!
Перебежками отряд морской пехоты вышел на позицию крупнокалиберного пулемета, там могли укрыться половина из морских пехотинцев.
— Оружейник, проверь оружие! — приказал майор.
Штатный оружейник отряда бегло осмотрел пулемет.
— Сэр, не поверите, но он не поврежден.
Можно было бы привязать к нему сотню граммов пластида и вывести его из строя. Но майор предполагал, что пулемет им в будущем очень даже понадобится — черт его знает, насколько они застряли в этих горах.
— Вагнер. Твое отделение несет пулемет. Собрать все боеприпасы. Забираем его с собой…
— Сэр, а как же раненые?
— Пока их нет. Если будут — бросим пулемет и потащим их. Выполнять!
Ударный самолет АС-130, позывной Зевс-один
Примерно семнадцать ноль-ноль
по местному времени
— Вышка, Зевс-один на исходной, разрешите взлет.
— Зевс-один, взлет разрешаю, набор высоты в третьем секторе. ВПП свободна.
— Вышка, принято, начал разбег…
Черный как смоль самолет, во время последней модернизации покрытый специальным материалом, который частично поглощает лучи радаров, начал разбег по не самому лучшему летному полю, построенному на Сокотре, когда туда пришли американцы. Русские там ничего не построили, обходились вертолетами — пришлось строить временную полосу из алюминиевых матов, потряхивало на ней изрядно.
Эй-си сто тридцать был уже легендой, такие самолеты не стояли на вооружении ни одной армии мира, кроме американской, их боевые качества в локальных конфликтах, соотношение огневая мощь/стоимость было просто недосягаемо для любого другого возможного решения. Он мог часами кружить над целью, получая при необходимости поддержку от воздушного танкера, он мог поражать цели не управляемыми ракетами с системами самонаведения, дорогими и капризными, — а простыми и дешевыми снарядами, которые благодаря особенностям применения самолета по точности и избирательности действия не уступали управляемому оружию. На самолете был боезапас, которого не было ни на каком другом летательном аппарате, — например, только к стопятимиллиметровой пушке было сто снарядов, и каждая из них могла уничтожить танк или строение целиком. Кроме того — после модернизации самолет получил возможность нести на подкрыльевых подвесках четыре управляемые бомбы или восемь ракет Hellfire, которые расширяли спектр возможных целей для этого самолета. Эксплуатация его в боевых условиях обходилась на порядок дешевле реактивных истребителей — по планеру и по двигателям это был обычный С-130, который могли отремонтировать на любой авиабазе, ресурс его моторов и потребление ими топлива были ниже, чем у реактивных машин, на порядок. На самолете было столько систем наблюдения и опознания цели, что он мог работать как разведывательный, обмениваясь информацией в режиме реального времени с группами на земле и с другими летательными аппаратами. Наконец, разнообразие вооружения — на этой машине была многоствольная пушка калибра 25 мм, одноствольная калибра 30 мм и гаубица калибра 105 мм — позволяло самолету решать практически любые задачи в районах, не имеющих серьезной ПВО.
Самолет тяжело, словно раскормленный под фуа-гра гусь, оторвался от взлетной полосы на последних метрах, первый пилот хоть и не подал вида, но побледнел от такого взлета. Выйти за пределы полосы на перегруженном самолете — да запросто…
— Чертовы ублюдки…
— Да, сэр… — подтвердил второй пилот.
Первый покосился на него.
— Я вообще-то про тех, кто загнал вертолет в горы.
— И я про них же. А теперь они и нас туда загоняют…
— Мне не нравится, что мы выполняем задачу, а еще не стемнело…
Еще со Вьетнама такие самолеты называли черными ведьмами. В Ираке они тоже выполняли задачи в темноте — хотя основной их задачей в Ираке были патрулирование и разведка, они применяли вооружение даже не каждый месяц.
— Пока долетим — стемнеет.
— Я не уверен…
Заняв эшелон на трех тысячах, самолет пошел курсом на северо-запад, постепенно набирая максимально возможную для конструкции самолета высоту. Экипаж вовсе не хотел подставляться…
Американские снайперы
Очередной противник — похожий на командира, самое главное, выбить командиров, лидеров, без них все эти банды как испуганное овечье стадо, — согнулся пополам, отброшенный пулей на камни. Бандиты рассыпались и открыли беспорядочный огонь в сторону их склона.
— Готов.
— Пан дополковник, левее, на три часа и выше. У самого гребня! Смотрите!
Подполковник нашарил прицелом луч целеуказателя, включенного поляком, включил увеличение на максимум, и словно мороз по коже продрал.
Три человека — как раз в этот момент один из них бросал мину в трубу миномета. Они были видны только до пояса.
Миномет пыхнул огнем, вспышку было отлично видно в прицел.
— Работаем. Цель — минометный расчет, дальность — тысяча двести.
— Тысяча двести сорок один, пан.
На винтовке триста тридцать восьмого калибра был встроенный лазерный дальномер в прицеле, на пятидесятом калибре его не было.
— Работаем.
Угрюмый вой минометной мины совпал с дуплетом снайперов. Мина разорвалась очень близко, так близко, что их осыпало землей и камнями, но, по крайней мере, одна из снайперских пуль попала точно в цель — заряжающий миномета переломился и упал. Второй — вместо того, чтобы прятаться, — перебрался на его место, взял мину…
— Работаем.
На сей раз повезло уже американцам: кто-то умудрился попасть то ли в миномет, то ли в саму мину — миномет разорвало, черный куст разрыва встал над горным склоном.
— Миномет уничтожен.
В следующее мгновение они поняли, что на тропе кто-то есть, но было уже поздно. У них не было возможности ставить за собой мины, чтобы тормознуть преследователей, — на двоих у них была всего одна мина «Клеймор» и четыре гранаты. Поэтому-то боевикам удалось подобраться так близко — еще бы немного и…
Подполковник перекатился, кобура с автоматом у него была на груди, как у летчиков. Автомат привычно лег в руку — рукоятка пистолетная, отдачи почти нет, — и град пуль, пока что неприцельных, встретил боевиков. Но подобрались они слишком близко…
— Уходи, пан! Дальше по тропе!
Франк, у которого позиция была намного лучше, вел частый огонь короткими очередями вдоль тропы.
— Уходи!
Подполковник схватил винтовку за приклад, мат за петлю — и, пригибаясь, потащил за собой. Не пробежав и пяти шагов, он вынужден был упасть на землю — с тропы раскатисто и грозно непрерывной очередью ударил ПК.
В следующее мгновение ситуация изменилась на сто восемьдесят градусов — так часто бывает в бою. Огонь ударил с небес, в спину дохнуло жаром — термобарический снаряд с беспилотника попал аккурат по тропе, в скопление боевиков.
Подполковник пополз дальше, дополз до валуна, поднялся — и уже побежал, побежал так быстро, как он мог бежать по тропе с грузом. За спиной Франк бил одиночными, ему вяло отвечали — большая часть тех, кто пытался подловить американских снайперов, погибла на тропе.
Добравшись до приличного места, — здесь можно держать оборону, скалы по пояс, что-то вроде террасы, — подполковник занял позицию, перезарядил автомат, крикнул:
— Ко мне! Прикрываю!
Франк прекратил стрелять, побежал по тропе…
И тут по ним ударили уже два пулемета…
Боевики подходили с другой стороны.
Подполковник едва успел укрыться за валунами, Франк был вынужден упасть на тропе — под таким огнем добраться до укрытия наверху было невозможно. Два пулемета и не меньше десятка автоматов одновременно работали по ним, град пуль прижимал к земле, откалывал куски от валунов, визжали рикошеты…
Подполковник досчитал до десяти — по его прикидкам, беспилотник уже должен был засечь новую банду и выйти на огневую позицию. Но помощи не было.
На беспилотнике была только одна ракета…
— Нептун, так твою мать!!! — взревел подполковник в микрофон рации. — Мы прижаты огнем, маневрировать не можем! Запрашиваем поддержку!
Еще один ПК присоединился к огненному шквалу, только бил он с возвышения. И бил он не по американцам, а по боевикам — короткими, плотными очередями, и почти каждая находила свою цель. Боевики, прижатые и расстреливаемые огнем с фланга, с господствующей высоты, заметались, чувствуя свою смерть.
