Дэн Абнетт - Братья Змея
— Правда? Какой?
— Ничего существенного. Хирон говорит, что мне не о чем беспокоиться…
— Позволь мне судить о таких вещах. Что тебе снилось?
— Луг и черный пес.
— И?
— И все. Луг и черная собака.
— Тебе это о чем-нибудь говорит?
Приад покачал головой.
— Была ли у тебя когда-то собака? Приходилось ли заниматься дрессировкой этих животных?
— Я неоднократно использовал собак во время войны. Против эльдар, как нас учили. Но…
— Поразмышляй над этим, — наказал Петрок.
IX
Боевая баржа «Дерзость» встала на высокий якорь и обозревала яркий лик планеты Ганахедарак и множество ее темных спутников, которые подобно пчелам кружили на нижних орбитах. Двадцатью корпусами выше «Дерзости» вокруг планеты вращался крупный обломок орочьего корабля.
Под командованием Петрока спасательная экспедиция на «Громовых ястребах» низко заскользила над южным континентом. На севере поднимался дым, замутняя обширные слои атмосферы и пачкая небеса коричневатыми пятнами копоти.
На север пути не было. Пообщавшись с королями юга, Петрок организовал для своего войска посадку у древнего города Пиридон в двух сотнях километров к западу от основной зоны военных действий.
Климат здесь был приятный. Наступило время сева. Воины строем прошагали от десантно-штурмовых кораблей к городу, под взглядами толпы, собравшейся на городских стенах словно для приветствия.
Но вовсе не восторженный народ вышел из города поприветствовать прибывших героев. Просто город был под завязку забит миллионами спасавшихся от войны беженцев, а большинству не хватило места в его стенах и они сгрудились вокруг, находясь в совершенно бедственном положении. Когда Змеи маршировали мимо несчастных, те провожали сверкающих бронированных гигантов обреченными взглядами. Некоторые бормотали молитвы и благословения, другие бранились и насмехались. И даже бросали в них мусор и обглоданные кости.
Город оказался не только древним, но и ветхим, — скопище терракотовых башен и глиняных трущоб. Узкие улочки кишели народом. Чтобы протиснуться сквозь зловонную толчею, воины перестроились в шеренгу по два и были вынуждены активировать локаторы, чтобы разобраться с маршрутом. Единственными ориентирами были случайно попадавшиеся храмы: кирпично-глиняные здания, обветшавшие до невозможности, заставленные статуэтками, с разрушающимися алтарями. Казалось, никто даже не помнил, каким святым посвящались эти храмы. Уже давным-давно позабылись имена подвижников и сановников, но никому даже в голову не приходило разобрать святилища.
Улицы были запружены фургонами, наемниками, горожанами, нищими, жрецами и скорбящими, мулами, сервиторами, торговцами и солдатами.
Солдаты выглядели обессиленными, сломленными людьми в потрепанной броне. Наконечники их копий затупились и покорежились, патронов ни у кого не осталось. То были уцелевшие в Последней войне, точнее — спасшиеся бегством.
Последняя война, так ее здесь называли. Катастрофа, которая обрушит небеса на землю и станет концом Ганахедарака. Этот конец уже давно предрекали пророки. Это — Ар Маггедон.
Казалось, воинов Итаки заметили только местные солдаты. Они видели блестящих Змеев и отворачивались от них, стыдясь выпавшего на их долю жребия. Петрок неоднократно останавливался, чтобы поговорить с офицерами и разузнать обстановку, но информация оказалась скудной.
Как и все остальные, Приад привык, что на него обращают внимание, особенно когда он в полном боевом облачении оказывался в других мирах. Теперь же он возвышался над текущей мимо толпой, и никто на него не смотрел. Никто не пугался, никто не поражался. Люди видели слишком много ужаса и растратили весь запас страха и способности удивляться. Три южных короля ожидали Петрока в самом сердце города, в разрушающемся дворце. Там, средь каменных плит внутреннего двора разрослись сорняки, со стен облупилась штукатурка. Пустыми глазницами мертво глядели окна. Короли оказались неряшливо одетыми мужчинами, которых сопровождали грязные рабы и угрюмые женщины. Сказать им было нечего, они лишь вновь и вновь повторяли, что построили покои для расположения фратрии. Все распоряжения были даны безотлагательно, словно короли хотели скорей покончить с визитом Змеев. Казалось, воздвигнутыми на скорую руку средь открытой местности бастионами они исчерпали свое участие в кампании. Да, они построили для воинов жилье, теперь воинам хорошо бы избавить жителей от напасти. Разве не так положено действовать?
Петрок распустил собрание, и короли разбрелись прочь вместе со своими несчастными свитами. Оставшийся во внутреннем дворе Петрок собрал пять отделений и провел обряд подношения воды, окропив землю соленой водой Итаки из своей медной фляги.
Он почти закончил, когда в городе началось волнение. Казалось, ветхие стены Пиридона затряслись от гвалта и топота бегущих ног. Над всем этим гомоном затрубили рога.
На горизонте показался враг.
Город трепетал. На извилистых улочках сгущался страх, люди пытались спастись бегством, удирая дальше на юг. За хлипкими стенами клубилась пыль. Толпы беженцев уже добрались до сельскохозяйственных угодий за пределами города.
Петрок, не торопясь, завершил обряд, хотя от топота вибрировали каменные плиты у него под ногами.
— С составлением планов придется подождать, — сказал он, не желая упоминать о том, что он так и не смог связаться по воксу с магистром ордена. — Война наносит нам визит, нужно ее поприветствовать.
По расположенным к северу от города распаханным полям двигалась стена пыли. В ней можно было разглядеть массивные, неуклюжие силуэты. По долине разносился вой, которому вторил рев двигателей. Оркам не было числа.
Петрок вывел свое войско за городскую стену и определил его дислокацию на дороге, идущей вдоль поля. Одна-единственная линия: отделения «Пеллеас», «Ридатес», «Дамокл», «Лаомон» и «Нофон». Под знойным полуденным солнцем Железные Змеи застыли подобно стальным статуям и смотрели, как приближается стена пыли. Каждый воин имел в своем распоряжении болтер и боевой щит, а также меч в ножнах. Команды оружейных мастеров и техников, облаченных в свободную легкую броню, держались позади линии космодесантников, готовясь подавать боеприпасы.
Стена пыли становилась ближе, громче — крики и рев.
По команде Петрока мальчишки-оружейники воткнули по копью острием в землю за каждым боевым братом. На некоторых были вымпелы. Знаменосцы подняли штандарты своих отделений и зафиксировали их за плечами. Аэкон проверил, хорошо ли закреплен штандарт Андромака.
На солнце реяли пять свернувшихся двойной петлей змеев.
Со щелчком включились каналы связи, каждое отделение на своей частоте, и общий канал для координации действий всех отделений. Сержанты обращались к своим людям, наставляя, поясняя и подбадривая. Горонт из отделения «Пеллеас» говорил своим воинам о былой славе и о славе грядущей. Сеут объяснял тревожным, нетерпеливым новобранцам отделения «Ридатес», что именно ради этого дня они были рождены. Сержант «Нофона» Руус напомнил, что их подразделение никогда не покидало поле боя побежденным. Лектас, командир «Лаомона», чтобы обуздать энтузиазм своих новобранцев, воодушевленно хлопающих бронированными кулаками по доспехам, рассказывал им о примархе и цитировал Кодекс Астартес.
— Дамоклы! — воззвал Приад по своему каналу связи. — Императору известно, почему мы — одни из нотаблей. Как выяснилось в истории с впадиной, вы намного, намного храбрей меня. И лучше бы вы доказали мне это прямо сейчас, иначе даже этот проклятый котлован окажется не настолько глубок, чтобы спрятать вас от моего гнева! — он поднял молниевую клешню, чтобы они увидели, как искрится и потрескивает на отполированных когтях электричество. — За Терру, за Итаку, за «Дамокл»!
X
В облаке пыли в поле зрения появились зеленокожие.
Они шли в атаку по вспаханным полям, под их тяжкой поступью дрожала земля. Орки были огромны, размерами и силой нисколько не уступали противостоящим им гигантам-космодесантникам. С взволнованным удивлением Приад подумал, что впервые за двенадцать лет, и вообще впервые в жизни ему предстоит схватиться с врагом, равным ему по силе и мощи.
У орков все было очень крупным: кулаки, плечи, морды и широкие пасти, громогласно рыкающие. Толстые губы, обвисшие щеки, гнилые зубы, словно гвозди, рваные уши, похожие на крылья летучих мышей, украшенные скобами и кольцами. На некоторых были черные рогатые шлемы похожие на кастрюли, или железные котелки. Другие щеголяли клыками размером с короткий меч, загибающимися вверх, оттопыривая слюнявую нижнюю губу. Бросаясь в атаку, сутулые твари храпели, хрюкали и рычали, изрыгая зловонное дыхание и слюну. И они вовсе не были зелеными. На них были кожи и звериные шкуры, большие лоскуты какой-то сиреневой ткани и ржавые кольчужные плащи. Конечности и торсы орков защищали грубые доспехи из шкур и жести, в такт движениям монстров звенели грубые браслеты и ожерелья. Некоторые орки в качестве трофеев носили с собой скальпы и зубы и даже связки постукивающих друг о друга черепов. Все поголовно размалевали тела сверкавшей на солнце боевой раскраской: красной, черной и розовой. Это был отнюдь не камуфляж — напротив, монстры выглядели броскими и яркими в своей черно-красной гамме, словно выпавшие из костра раскаленные угли.
