Е Пикринов - Верхний фактор
Задерживаться здесь не стали и открыли дверь дальше. Она снаружи оказалась замаскирована под сломанный электрический шкаф и выходила в венткамеру, а значит, остаётся только подняться наверх. Откуда-то несло запахом дыма. И ещё чем-то, как будто падалью. Не стали над этим заморачиваться. В предвкушении окончания их подземных мытарств, они поспешили к лестнице.
Но у обоих вырвались только матерные восклицания. Низ шахты был завален срезанными газом двумя или тремя верхними пролётами, лежащими перед ними покорёженной грудой.
— В задачнике спрашивается: «А зачем?», — неизвестно у кого спросил Николай.
— Может, по остаткам крепежу поднимемся?
— Я уверен, что и дверь и жалюзи заварены. Меня интересует только один вопрос. Это сделано, чтобы отсюда не вылезли или сюда не залезли?
— Пойдём искать другой путь наверх. Как думаешь, где мы сейчас?
— Даже гадать не стану. Вылезем, тогда и узнаем.
Расстроенные, они направились в другую сторону. Но сразу за обходной дверью, в камере между вентиляторами и жалюзи, увидели странную картину. У прогоревшего костра, от которого осталось только несколько тлеющих угольков, сидел парень и спал.
— Что это за чудо-юдо? — фразой из фильма тихо спросил Борис.
— Может, тоже пассажир, как и мы? Хотя, вряд ли.
Встав, на всякий случай, в разные стороны и приготовив пистолет, Николай окликнул спящего парня. Тот от неожиданности вздрогнул и вскочил. Но, не видя перед собой никого из-за лучей двух фонарей, бьющих по глазам, выставил перед собой железный прут.
— Парень, ты это…, поосторожней будь! Зачем на людей оружие наставляешь?
Тот от неожиданного вопроса впал в ступор и поднёс прут к глазам.
— Это не оружие…
— Как же не оружие, если оно сделано из железа и направленно в мою сторону?
Тут до него дошло, что над ним смеются. Он опустил руку и спросил:
— А вы кто будете?
— Да вот, шли мимо, а тут ты на дороге сидишь.
— Что?! Починили лестницу?
— Нет, мы на парашюте спустились.
— Ладно, Борь, хватит над парнем издеваться, — и обращаюсь новичку, сказал. — Мы сами не знаем, как отсюда выбраться. Кстати, тебя как зовут?
— А откуда же… Я Кирилл… Так вы из тоннеля?
— Из тоннеля, конечно, — ответил он, не соврав ни в одном слове.
— Те… которые там… уже ушли со станции?
— Не знаем, мы с другой стороны пришли. Расскажи-ка, как ты здесь оказался и что здесь делаешь?
— А у вас найдётся немного воды?
Борис молча достал из рюкзака минералку и протянул парню. Тот жадно припал к ней и, не отрываясь, выпил почти литр. Но тут спохватился и, извиняясь, остаток протянул обратно. Борис жестом остановил его и сказал, что у них ещё есть.
— На третий день, как всё это случилось, мы решили слазить в метро. А, что власти нет, света тоже, значит, сигнализация не работает. Это нам сказал Вадик, он часто лазил в метро и по всяким бомбарям…
— Где лазил? — удивился Николай
— По бомбарям… Это они так бомбоубежища «бомбарями» называют. У него и болторез был свой.
Николай больше не стал переспрашивать его, надеясь из контекста понять, о чём идёт речь.
— Ну, мы и полезли. Взломали дверь в венткиоске и спустились в метро…
— Где это было?
— Вот здесь и было, — он обвёл руками вокруг себя. — Вышли на пути, и пошли по тоннелю в сторону Курской…
— Стоп, — перебил его Борис. — Это какая линия, Арбатско-Покровская?
— Нет, Кольцевая.
— В каком месте?
— Между Курской и Таганской. А вентшахта эта, рядом с Яузой, — и увидев, что Борис хочет переспросить, уточнил. — С внешней стороны Садового кольца, — и продолжил. — Пошли в сторону Курской, а там… В общем, столкнулись два поезда. Один другому в зад. Но люди в основном погибли под колёсами, когда вышли из остановившегося состава.
Вот, оказывается, что за странный запах тянет с тоннеля. Дым от костра его немного перебивает, но даже трудно представить, что твориться в тоннеле. А ещё и крысы, которых там всегда полно.
— Ты что-то спросил нас про кого-то на станции и починку лестницы.
— Так я, было, подумал, что раз вы здесь, то-либо лестница наверх восстановлена, либо на Курской навели порядок. И там стало нормально, — он допил воду в бутылке, и снова замолчал.
— Чего мы должны постоянно вытягивать слова? Раз начал рассказывать, то продолжай! — теряя терпение, выкрикнул Борис.
Тот испуганно поворачивал голову то на него, то на Николая.
— Так, вот, — он начал говорить, убавив громкость, что приходилось вслушиваться в его речь. — Когда мы спустились в тоннель, то сразу повернули вправо, к Курской. Увидели, что стоит поезд и пошли Мы сначала не знали, что там лежат погибшие. А первый поезд врезался в «гермуху». Она, наверное, начала закрываться, когда в неё врезался поезд… Люди стали выбегать из вагонов, подумали, что теракт. А тут от Таганской приехал другой поезд. Почему он не затормозил, не знаю. Скорее всего, не ожидал увидеть людей в тоннеле. Вот он их и подавил.
— Откуда ты знаешь такие подробности? — не удержался от вопроса Николай.
— Нам на Курской так рассказали…, — как-то обиженно ответил он, и после паузы продолжил. — Вторые гермоворота были закрыты, но потом кто-то их приоткрыл. Пришли к станции, а там власть у ваххабитов…
— У кого?! — снова перебил его Николай.
— Ну…, у этих, у душманов… Они спрятались в метро, когда завыли сирены, а потом потихоньку подмяли под себя администрацию и милицию.
— Много ли на станции людей и почему они не выходят наверх? Опасности ведь никакой нет.
— Не знаю сколько, там не все на перроне, есть и в помещениях. Много ушло, а остались иногородние пассажиры, которые делали пересадку на вокзале. Поезда ведь больше не ходят, а им деваться некуда. Вот их и припахали как обслугу. Тем более, кавказцы встали на сторону натовцев.
— Ни фига себе! — аж присвистнул Борис.
— Те вывели из Москвы за город почти всех. Дело в том, что их стали часто убивать. Нашлись типа партизаны или мстители. Вылезут из-под земли, взорвут или застрелят. А потом обратно вниз. Европейцы своих и вывели, а здесь остались бывшие наши, — продолжил рассказчик. И видя недоумение, пояснил. — Ну, те, кто в СССР был, а потом в НАТО вступил… прибалты всякие. Вот они и привлекли на свою сторону тех, кто хочет с ними сотрудничать, чтобы из метро не было вылазок. Поэтому и стали срезать лестницы и заваривать выходы…
— А когда мы появились на станции, — продолжил Кирилл. — И стали расспрашивать, как пройти дальше, то нас хотели схватить и выдать наверх, как бандитов. Мы убегать, кто куда. Фонари не включали, чтобы в нас было труднее попасть. Вот и потерялись. Я спрятался в каком-то туалете. Примерно через час вышел, но никого из своих ребят не нашёл. Фонарь слетел вместе с бейсболкой, поэтому подсвечивал мобильником. Пришёл сюда, чтобы вылезти обратно наверх, но лестницы срезаны. Я даже слышал, как они упали, но не понял, что там за грохот. Сейчас и телефон разрядился, сижу в темноте… Вы меня выведите? — неожиданно закончил свой рассказ Кирилл.
Они молчали, обдумывая услышанное от него. То, что нашлись непокорные, радовало. Но так можно было и пострадать ни за что. Впрочем, так уж и ни за что. Они тоже внесли свою лепту в то, что привело к выводу «староевропейцев». И тогда становится понятной охота за схемой подземных сооружений. Если здесь выхода нет, значит нужно идти в сторону Таганской.
— Слушай, Кирилл. А в другой стороне есть выходы наверх?
— Конечно, есть, я сам видел несколько венткиосков между Садовым кольцом и рекой.
— Проведёшь нас? Фонарь мы тебе дадим.
— Но я не помню их номера.
— А при чём здесь номера?
— То есть, как причём? — искренне удивился он. — По номеру можно определить, к какой ветке он относится. Кольцевая, например, имеет первую цифру четыре. А в районе Таганки сходятся три линии: Кольцевая; Таганско-Краснопресненская и Калининская. Как бы нам не пришлось проверить все, чтобы найти выход.
— Чтобы попасть на другие линии, придётся делать переход на самой станции. А в связи со сложившейся обстановкой, нам этого совсем не хочется, — обрисовал ему ситуацию Борис.
— На станцию вовсе не обязательно соваться! — воскликнул Кирилл. — Там есть ССВ!
— Расшифруй.
— Служебная Соединительная Ветка. Это, чтобы перегонять поезда и всякую другую технику с одной линии на другую. В любую точку Москвы.
— Вот как… А мы и понятия не имели. И ты хочешь сказать, что знаешь, как на неё попасть?
— Да чего там знать! Идёте по тоннелю, а как попадётся ответвление в сторону, то это она и есть.
— Надеюсь, что все вентшахты не успели замуровать. Где-нибудь, да вылезем на поверхность. Я прав?
— Прав, Боря, прав, — и обращаясь к новичку, спросил, — Ты с нами?
