Александр Рыжков - Красавица Миррил, чудовище Миррил
Лицо Сика покраснело ещё сильнее.
Миррил захлестнула невыносимая, дикая, необузданная злость. Мало того, что этот подлый старикан испортил ей всю жизнь, так он ещё и насилует её детские воспоминания!!!
И тут, к своему сожалению, в гостиную вошла девчонка Миррил с шикарным бисквитом на подносе. Он пах просто божественно и выглядел так, что даже самый сытый гурман не удержался бы и сглотнул слюнку.
– Хватит вам уже ссориться, – весело сказала девчонка. Конечно же, она была уверена, что сотворённый ею шедевр бисквитного искусства способен помирить кого угодно.
Вот только взрослая Миррил была так взбешена, что ни до чего ей не было дела, кроме как мести…
– Ты надругался над моей жизнью, но я не позволю надругаться над моим детством! – сквозь слёзы ярости прорычала Миррил и ударила осколком бутылки в шею девчонки.
Вмиг ослабевшие руки выронили поднос. Бисквит упал на пол.
Миррил подхватила умирающую девочку и завопила от дикой боли, пронзившей её душу.
– Что ты наделала, глупышка моя, что же ты наделала, худышка Миррил… – всё повторял схватившийся за голову, убитый горем Сик.
Вскоре жизнь вытекла из раны девочки.
У Миррил больше не осталось детских воспоминаний…
Глава 32: Конец
Миррил проснулась в холодном поту. Её сердце колотилось о рёбра так, как колотится пойманная мышка о прутья крохотной клетки. Наверняка был день, но в комнате царил полумрак. И если не крошечный огонёк керосиновой лампы, то вообще темно бы было. Ведь помещение-то подземное, без окон. Удивительно, как это лампа светит ещё? Ночью почти весь керосин был израсходован на безрезультатные поиски Дирока. Разве Вито отыскал в кладовой незамеченную ранее ёмкость с керосином и заправил лампу. Да, вполне возможно.
Вито...
Миррил лежала какое-то время неподвижно, вглядываясь в огонёк лампы. Сон ещё яркими образами стоял перед глазами. Но образы постепенно блекли, гасли, испарялись. Это был всего лишь сон. Да, как бы Миррил хотелось так считать. Очень хотелось. Но этот проклятый Сик. Он сгубил всё! Миррил так и не узнала его тайну; при этом ещё и лишилась детских воспоминаний! Лишилась? Магиня попыталась вспомнить детство. Тщетно. Пустота, пробел, белое пятно. Сик? А кто это вообще такой? Сон выветривался из головы. Выветривались и воспоминания о Сике. Какое странное имя – Сик. На языке жителей Восточного Феникса это значит «больной». Странно это всё. И глупо. Воспоминания? Какие воспоминания? Зачем они нужны?
– Миррил, ты проснулась? – донёсся голос, вырвавший магиню из размышлений.
– Вито? – отозвалась девушка и приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть говорившего. Керосиновая лампа стояла в противоположном конце комнаты, и её света не хватало вырвать поэта из мрака. Он сидел в сгустке темноты, разве что в глазах отражался крошечный огонёк. Если бы Миррил не знала, кто перед ней – то наверняка бы испугалась до полусмерти.
– В каком-то роде, да, – хрипловатым голосом произнёс Вито.
– В каком-то роде? – удивилась Миррил и приподнялась, почему-то сев в позе лотоса. – Ах да, как я могла забыть... Барон Отрицательный?
– Нет, – ответил человек в сгустке мрака, зловеще сверкнув глазами.
– Тогда кто же ты? – пафосным тоном спросила Миррил, хоть за этой бравадой в душе начала нарастать тревога.
– Угадай, – спокойно сказали глаза из темноты.
– Вито, перестань дурить, – нарочито весело сказала Миррил и фальшиво улыбнулась.
– Угадай, – с некоторым нажимом произнёс голос.
– Ладно, если тебе так хочется играть в эту игру... – сдалась магиня. – Должно быть, это какое-то из твоих творческих амплуа. Но я, признаться, очень мало знакома с твоим творчеством, чтобы судить. Я знаю, что тебя зовут Вито. Твой псевдоним и второе «Я» – Барон Отрицательный. Но других твоих имён и обличий я не знаю. Так что намекни мне, что ли, подскажи...
– Это никак не относится к жалкому книжному червяку, о котором ты сейчас говоришь, – зловеще произнёс голос.
– А к кому тогда? – у Миррил засосало под ложечкой.
– Я думал, ты умнее, чем оказалось, – ответил голос Вито. – Думал, ты отгадаешь сразу.
Миррил щёлкнула пальцем, и темнота на миг озарилась магическим светом. О Святые Уродцы! О Святая Ненависть! О Господи! О Люцифер! Из темноты возник Вито. Он сидел на полу, но был он далеко не в лучшей своей форме. Да что там в форме – он вообще не был каким-либо... Он был, что громадная послушная кукла из плоти. А кукловод... Да, это он! Убийца из первого сна возможного будущего. Он сидел позади Вито, обхватив его живот ногами, впившись тонкими пальцами в виски. Его ужасающий взгляд. Взгляд демона во плоти, при жизни Проклятого. Взгляд чудовища в человеческом обличии. Испещрённые шрамами от укусов собственных зубов губы Мора скривились в надменной ухмылке. Эта ухмылка на бледном вытянутом лице смотрелась настолько зловеще, что Миррил лишь чудом не упала в обморок. Магическая вспышка погасла, похоронив во мраке это чудовище, вместе с его пленным.
– Э нет, грязная ябранка, не думай даже применять магию, – сказал Мор устами порабощённого им Вито. – Меня тебе никогда не одолеть. Лишь одно неверное движение, и я сверну этому хиляку его никчёмную шею.
– Мне наплевать на него, – попыталась блефовать Миррил.
– Ну тогда начинай, – сказал Мор вызывающим тоном Вито. – Я хочу посмотреть, насколько тебя хватит...
Миррил прошиб ледяной ужас. Дрожь охватила её тело, и на какое-то время контроль над здравомыслием вытеснил страх. Девушка пришла в себя от боли – с перепуга она до крови впилась ногтями себе в ляжки.
– Я так и думал, – сказали уста Вито. – Ты испытываешь к этому ничтожеству чувства и не позволишь ему подохнуть. Я бы давно раздавил этого клопа, но его рот понадобился мне, чтобы общаться с тобой. Видишь ли, сам я немой.
Миррил оглянулась по сторонам, как затравленная зверька. Нет, спасения нет, это уж точно. Главное – выжидать, удерживать себя от Обращения. Ведь тогда Вито точно умрёт. А какой есть ещё выбор? Всё закончится лишь смертельным боем. Обратится Миррил или нет. Перспективы Вито мрачны. Так же как и перспективы Миррил. Что тогда удерживает её применить боевую магию? Надежда. Надежда на лучшее. Как ведь это глупо и нелепо. Но такова уж суть человека – утопая, хвататься за всё, что только можно схватить, даже за хвост ядовитой змеи...
Миррил направила слабый сноп магического света на врага и его пленника. Силы нужно беречь для боя, но собеседника надо видеть. Придётся пойти на эту жертву. По лицу человека можно многое определить. Остаётся только надеяться, что это правило относится и к демонам во плоти...
– Почему ты молчишь? Язык от страха проглотила? Я бы тебе его сам с радостью откусил, – здесь ухмылка Мора достигла своего апогея. – Откусил и пришил себе. Может, прижилось бы? А то, знаешь ли, надоело всё жестами да жестами...
– Какой же ты больной сын кобки, – с ненавистью прошипела Миррил.
– Я больной? – удивился Мор. – Это не я прячу свою сущность за маской симпатичного личика. Ты чудовище, Миррил, но постоянно пытаешься скрыть это. А вот я нет, я не прячу своё чудовище от других. Я и есть своё чудовище. И не стесняюсь этого.
– Чего ты от меня хочешь? – Миррил собралась с мыслями. Она давно уже перестала сидеть в позе лотоса, и сидела на коленях, упёршись стопами и ладонью в пол, чтобы можно было мгновенно вскочить, извергая из свободной руки потоки смертоносной магии. – Я так понимаю, что спала, когда ты проник сюда. Ты мог убить меня во сне. Зачем ты устроил весь этот цирк?
– Зачем? – по страшному лицу Мора пробежала тень раздумий. – Да я и сам не знаю. Понимаешь... С недавних пор я изменился. Один дряхлый чешуйчатый коротышка покопался в моих мозгах...
– Ты знаешь, что Горколиус мёртв? – Миррил решила подойти к делу с этой стороны. – Ты не обязан выполнять приказания мёртвого. Ему уже всё равно. Отпусти Вито и уходи. Хорошо?
– Я никогда не подвожу своих заказчиков, мертвы они или нет, – злобно прорычали губы пленённого Вито.
Миррил попыталась вглядеться в глаза Мора и прочитать в них его намерения. Глубокие, страшные, похожие на две бездонные пещеры, исполненные чудовищной мудрости и звериной силы – глаза очаровывали и отвращали одновременно. В них ничего нельзя было прочитать, но с лёгкостью можно было утонуть и никогда не выбраться из этой бездны. Миррил с огромным трудом заставила себя не глядеть в них.
– Я... – начал было Мор, но тут же осёкся (вернее осёкся Вито, чьими губами говорил Мор). – Я... Я действительно никогда не подводил своих заказчиков. Никогда. Но благодаря этому дряблому коротышке подзмею я многое понял... Это не заказчики нуждались во мне. Это я в них нуждался. Понимаешь, тупая кобка, я намного выше вас всех. Всей этой мелюзги, бесцельно мечущейся по земле. Я парю над вашими ничтожными проблемами, как орёл, парящий над стаями трусливых мышей, которые завидев его, забивающимися в свои грёбаные подземные норки. Мне казалось, что я плюю на вас всех с вершины, но выходило ведь наоборот... Оказалось, что я никогда толком не отрывался от земли... Ты понимаешь меня, дура? Понимаешь?
