Вячеслав Шалыгин - Противостояние

— Иду! — из подвала вынырнул взмыленный Гелашвили, а за ним выбралась разношерстная команда. — Становись!

Сержант взмахом указал бойцам, где следует построиться.

Леший окинул взглядом шеренгу и удовлетворено кивнул. Вместе с Гелашвили бойцов набрался ровно десяток. Трое, включая сержанта, были спецназовцами, один чистильщиком, а двое егерями. Остальные выглядели как типичные вольные ходоки, но у всех четверых в глазах светился тот самый огонек, который отличает опытных жженых сталкеров от простых ходоков и всяких там деловых. Леший показал Гелашвили большой палец и обратился к бойцам.

— Все здоровы?

— Мнемотехники проверили, все в норме, — подсказал сержант.

— Хорошо, — Леший кивнул. — Слушайте задачу, бойцы. Пойдем в самую…опу. Цель — сжечь Трояна. Вопросы есть?

— Ты поведешь? — один из сталкеров прищурился.

— Я, — Леший твердо посмотрел ему в глаза. — Не доверяешь?

— Ты не жженый, — спокойно выдержав его взгляд, сказал сталкер.

— Я — Леший, — точно так же спокойно ответил Леший. — Как тебе такой вариант?

— Годится, — секунду помедлив, сказал сталкер.

— Что я говорил?! — теперь уже вполне членораздельно шепнул за спиной у Леры брат Рихтер. — Жженых не обманешь, они Избранного нутром чуют!

— Работаем гранатами и армганами, знакомое оружие? — Леший снова окинул строй взглядом. — Жечь все, что шевелится. Подберемся к Трояну, на рожон не лезть, я сам с ним разберусь.

— Сначала подберитесь, — полковник Вьюхин в который раз скептически хмыкнул.

— Подберемся, — уверенно заявил Леший. — Кто с ЭМИ дружит?

Строй не ответил.

— Я могу, — сказал Гелашвили.

— Ты командовать будешь, — отрезал Леший. — Кто еще?

— Я, — вдруг вышел вперед Рихтер. — Если доверяете.

— Нет, не доверяем, — Леший смерил бывшего капитана взглядом. — Но с собой возьмем. Встать в строй. Лера, присмотришь за этим орлом.

— А женщину-то зачем… — поморщился Вьюхин. — Да еще тринадцатой…

— Идите вы, — с неопределенными интонациями предложила Лера.

По строю пробежали сдержанные смешки. Было действительно непонятно, что имела в виду Лера: то ли предложила полковнику идти вместо нее, то ли послала куда подальше. Вьюхин промолчал. Лера тоже встала в строй.

— Вот и договорились, — подытожил Леший. — Теперь все вниз, получаем оружие и погнали.

Гелашвили скомандовал: «Кругом, справа по одному в бункер шагом марш!», и бойцы отправились в убежище.

— А как мы Трояна найдем? — отстав от строя и приблизившись к Лешему, негромко спросила Лера. — Там ведь такой кавардак, самого себя можно потерять. Да и железки будут мешать. И люди, не разобравшись, могут подлить масла в огонь.

— Понятия не имею, — так же тихо ответил Леший. — По запаху.

— А он чем-то пахнет? — удивилась Лера.

— Смертью, — Леший пропустил ее вперед. — Не забудь, шпион узловиков на твоей совести. Если он вдруг решит развернуть электромагнитный излучатель в нашу сторону, стреляй ему прямо в лоб. Без колебаний, поняла? И вообще. Никаких сомнений и размышлений, только действие. Каждую секунду, каждый миг. Иначе крышка.

— Я поняла, — Лера поежилась.

— Может, всё-таки дождешься меня здесь?

— Нет, Леший, — девушка собралась. — И все, закрыли тему навсегда. Никаких сомнений и страхов. Только действие…

Хорошее дело забывчивость. Почему? Вот смотрите.

Человеческая память по определению фрагментарна. Мы не помним всю свою жизнь по секундам, только фрагментами. Причем не потому, что неспособны зафиксировать в памяти такой гигантский объем информации, а потому, что умение забывать лишнее — это хорошо, это правильно. В противном случае мы имели бы большие проблемы от перегруженности информацией. Мы травились бы информацией, как лекарством, которое в малых дозах помогает выжить, но при передозировке вызывает тошноту, головную боль и прочие проблемы. Мы терялись бы в мешанине событий, не понимая, что уже случилось, что происходит прямо сейчас, а что существует пока только в нашем воображении. Но хуже всего было бы то, что мы стали бы невозможными «тормозами». Лишняя информация разрывала бы нас на части, увлекая в тысячу разных сторон, и нам было бы невероятно трудно принять единственно верное решение. Особенно в кризисной ситуации.

Но, слава богу, ничего этого не происходит, и как раз потому, что мы умеем забывать.

Все еще не верите? Тогда посудите сами, разве не красота? В тебя выстрелили, промазали, ты ответил и забыл. Тебя ударили, отшвырнули, впечатали в стенку, ты отбился, сжег противника выстрелом из армгана и снова забыл. Тебя практически размазали по бетонному полу заброшенной станции метро, чуть не сожгли плазмой, а потом едва не переехали затянутыми в цепи шинами, ты откатился, жахнул из «Страйка», стоя на борцовском мостике, затем прыжком встал на ноги, развернулся к новой цели, а о старой, уничтоженной мгновение назад, снова забыл.

И так далее, и тому подобное. Секунда за секундой, шаг за шагом, выстрел за выстрелом. Сделал — забыл. Если извлек какой-то урок — запомнил, а остальное забыл. И снова, и снова, и снова… Сделал — забыл.

И никаких перегрузок мозга, никаких «зависаний», никаких тормозов. Только мгновенная реакция, чистый, холодный расчет и никаких размышлений или, того хуже, сомнений. А иначе — смерть.

Так что забывчивость это хорошо. Нет, если пришел в туалет и забыл снять штаны — плохо. А в бою — хорошо. Полезно.

Пробиваться к техническому выходу из старого метро, который располагался на Пехотной улице, на полпути между станциями «Октябрьское поле» и «Щукинская», пришлось как раз с боем. Да не просто с боем, а буквально продираясь сквозь плотный заслон изделий. Троянские это чугунки или узловые, Лешего не интересовало, эта информация сейчас была лишней. Интересовало сталкера только количество штыков противника. Да и то постольку, поскольку требовалось грамотно расходовать боеприпасы и энергию в армганах. Бойцы группы без стеснения запаслись гранатами, патронами и батареями, но ведь при желании можно израсходовать за минуту любые запасы. Хоть содержимое всех бригадных складов. А впереди лежал еще долгий и трудный путь.

Леший отбил атаку очередного бота-андроида, на миг сместился влево, очутившись между противником и еще одним чугунком, и тут же ушел вправо. Финт сработал. Второй бот вскинул оружие и выстрелил, но попал не в Лешего, а в своего напарника. Андроид задымил, а сталкер в это время юркнул ему за спину и с новой позиции выстрелил в обманутого бота.

Вот так. Финт, один выстрел — две цели на счету. Экономно и грамотно. Леший почти в точности повторил этот финт, правда, теперь против трех ботов — одного сожгли сами изделия, двоих продырявил сталкер, — а затем ему пришлось сменить тактику. На новой позиции пространства для маневра было маловато. Несколько изделий практически взяли сталкера в полукольцо и прижали к закопченной, местами еще сохранившей керамическую плитку, стене.

Казалось бы, ситуация осложнилась, но так только казалось. Боты подошли слишком близко. Настолько близко, что не сразу сумели согнуть манипуляторы в локтевых шарнирах и направить армганы на сталкера. Леший несколькими тяжелыми ударами сверху вниз пресек попытки ботов направить на него оружие, а затем заставил чугунков сплести конечности в замысловатый узел. Почуяв неладное, андроиды попытались сдать назад, но им помешали топтавшиеся на каждом квадратном метре железные собратья. Леший резко вскинул «Страйк», и ботам пришлось отреагировать — выстрелить, не «расплетая» манипуляторов. В результате три из пяти машин задымили, подожженные выстрелами своих же партнеров по атаке. Лешему осталось только выстрелить в четвертого бота, а затем в пятого, но уже после того, как этот последний послужил сталкеру опорой для прыжка на новую позицию. Все получилось красиво, но Леший мгновенно забыл об этом эпизоде. Смаковать было некогда.

С новой позиции Лешему удалось оценить общую обстановку и понять, что экономика, конечно, должна быть экономной, но разориться всё-таки придется. Либо на половину заряда батареи переносного электромагнитного излучателя, либо на три-четыре плазменные гранаты. До края платформы заброшенной станции «Октябрьское поле» оставалось еще метров тридцать, а количество чугунков на пути к заветному тоннелю превышало все разумные пределы. Пробиваться сквозь этот строй в режиме рукопашного боя представлялось слишком долгой песней.

Леший поискал взглядом Рихтера. Бывший капитан был в порядке, с энтузиазмом расшвыривал биомехов, определенно красуясь перед Лерой, но относительно позиции Лешего и еще троих бойцов узловик находился в глубоком тылу. Расчистить дорогу выстрелом из ЭМИ, который устроил бы в цепях ботов замыкание, было нереально. Ведь под выстрел в этом случае попали бы и Леший сотоварищи. Нанести вред непосредственно организмам ходоков выстрел не мог, зато он вырубил бы все импланты и вспомогательные системы боевых костюмов. Хорошего мало.