Алексей Ефимов - Шаг за грань
Впрочем… малоподвижное лицо Нэйка, покрытое сизоватым космическим загаром, чуть покривилось. С такими союзничками ничего не стоит и вообще проиграть. Вечные дележки… Когда земляне ворвались за первую линию обороны, сокрушая защиту одной планеты за другой и разгоняя спешно бросаемые навстречу сборные эскадры, когда заполыхали ужасающие размахом и упорством бунты рабов даже далеко в тылах – и тогда ведь ухитрялись выяснять, кому руководить! Бегством. Ха.
Фантор передернул плечами. Да уж. Не смешно было – убегать по коридорам базы без сапог, отстреливаясь от десантников-землян из ручного бластера. Пережить такое унижение вторично – лучше уж умереть.
– Подлетаем, – пилот геликоптера сверкнул на него серебристыми очками. – Справа внизу, господин фантор.
Нэйк чуть наклонился наружу из открытой кабины легкой машины. В щеку ударил теплый, влажный, пахнущий чем-то сладким ветер. Внизу – у подножия скал – плавно проходили длинные плоские здания под белыми крышами – четыре в ряд, окруженные красной стеной; за ее пределами – еще три здания поменьше и одно совсем маленькое – и ряд каких-то будочек. Тонкие линии желтых тропинок разграфляли этот план на ровные секторы. Ниже тянулись залитые водой длинные полосы полей, на которых различались фигурки работников.
Да, ни один сторк в здешних джунглях нормально жить не может. Океанское дно какое-то. И если что и нужно от Арк-Сейора – так это здешняя древесина, дающая великолепные натуральные пластмассы – и вот эти поля с кустарником, названия которого не выговоришь, да и незачем. Таурент – лучший в Галактике анастетик, который получают из листьев этого кустарника… По краям поля тут и там грелись неподвижные, похожие на каменные изваяния слэйверы. На громадных сторкадских плантациях рабский труд используется веками. Миллионы рабов разных рас, а также сторкадских преступников работали, рождались и умирали на них.
Необходимость большого числа людей на вот таких полях разных планет вкупе с высокой смертностью делала невыгодным применение высокотехнологичных методов контроля рабов, таких, как, например, виток (токсин, убивающий жертву через некоторое время, если не введен антидот). Вместо них сторки давно уже стали использовать слэйверов, иногда называемых раб-гончими.
Далекий Арк-Рикос – родина слэйверов, а сторки приручили их вскоре после первой высадки на эту планету, более тысячи лет назад. У этого позвоночного тонкое, покрытое гладким мехом тело, и четыре длинные лапы. Взрослый слэйвер может быть более метра ростом, от лопаток до ступней передних лап. Однако более примечательная особенность – мощные челюсти и зубы. В предвкушении схватить что-нибудь слэйверы буквально истекают слюной. Она постоянно капает из пасти, и отсюда старое название слэйверов, данное им до того, как они стали использоваться в качестве надсмотрщиков, – слюнтяи. Слэйверы чрезвычайно быстро бегают и способны далеко прыгать, что делает этих плотоядных смертельной опасностью для невооруженного человека. Слэйверы крайне злобны и кровожадны, но могут быть приручены, если дрессировать щенков. Им позволено свободно перемещаться вне огражденных периметров на плантациях. Обладающие отменным зрением и обонянием, проворные животные быстро обнаруживают смельчаков, рискнувших выбраться за пределы изгородей, и немногие могут избежать безжалостного нападения. Любимая тактика слэйверов – атака сверху. Для этого они часто затаиваются на возвышенностях, даже на деревьях, но могут просто прыгнуть на несколько метров вверх и обрушиться на ничего не подозревающую жертву.
Успешный опыт использования слэйверов как охранников привел к распространению животных с Арк-Рикоса на другие земледельческие планеты Империи Сторкад и даже на некоторые индустриальные и рудодобывающие колонии. Уже давно слэйверы стали и модными домашними животными – эти кровожадные существа могли быть крайне верными и преданными своим хозяевам, если заботиться о них должным образом. Сторки, большие почитатели «дикой» (на самом деле – тщательно и любовно селекционированной под дикую) природы, несмотря на высокоразвитую технику, использовали животных в быту очень и очень часто. Впрочем, у Нэйка слэйвера не было, и он не любил этих существ… То ли дело нак’ятт, крылатые быстрые умницы, гордые и безоглядно привязчивые… Хотя – нак’ятт не заставишь караулить добычу часами…
…Геликоптер пошел на посадку отвесно, ровно – пилот знал свое дело. Мир вокруг потерял распахнутость – и Нэйк увидел идущего от края посадочной площадки офицера – того, кому он прилетел на смену.
Фантор Элья был ниже ростом и старше годами, чем Нэйк. Одетый в темно-зеленые свободного покроя безрукавку и шорты, в легких ботинках и широкополой шляпе, он своим видом покоробил Нэйка, привыкшего к яркой и строгой форме военного флота. Кобура бластера на поясе и браслет на запястье висели как-то косо-криво, знаки различия выглядели нелепо. Нэйк знал, что в колониях некоторые от долгой службы опускаются, и с неудовольствием подумал, что этот… начальник мог довести лагерь до чего угодно, а разгребать придется ему, Нэйку…
Но нет. Правда, вместо отточенного военного приветствия Элья панибратски пожал Нэйку локти – но, скупо улыбнувшись, с ходу сказал:
– Не удивляйтесь моему внешнему виду. Сразу же первый совет – не гонитесь за формой. Есть тропический образец для таких мест, и вам советую переодеться поскорей. Чувствуете?
О да. Нэйк почувствовал, что мгновенно взмок. Подбежавший слуга-туземец – невысокий, гибкий, с кожей зеленого цвета и черепом, похожим на череп рептилии – подхватил рюкзак и чемодан фантора и застыл, как статуя. Элья поднес ко рту браслет:
– Вещи нового Главного Господина на мое место. Быстрее.
Коммуникатор издал разнотонный длинный свист – и туземец сорвался стрелой, опять-таки как рептилия, на бегу балансируя длинным тонким хвостом. Сторки не любили рептилий и аборигенов Арк-Сейора истребляли походя, так же походя делали рабами… Элья повел рукой:
– Прошу в ваше хозяйство. Теперь ваше, хотя за последний год я к нему как-то привык.
– Вы были переведены по ранению? – Нэйк пошел рядом с Эльей по ровной тропинке, понимая, что начинает мечтать о более свободной одежде. Ударивший в спину ветер от вертолетных винтов показался благословением.
– А как же иначе? – удивился Элья. – Почти в самом начале войны получил две пули в живот во время неудачной высадки на Каледонию, – он произнес земное название планеты на английском языке. – Чудом не попал в плен… А потом мне долго не могли найти замену на этой должности.
– Неудивительно, – искренне сказал Нэйк, мельком глядя на прохаживающихся по верху стены часовых. Они были в той же форме и, хотя с оружием, но без намека на доспехи. – Хилая охрана.
– Бежать не имеет смысла, – Элья открыл дверь в самое маленькое из виденных сверху зданий. – Вы заметили слэйверов? Да и не только в них дело… Прошу в ваше новое обиталище, мой счастливый преемник…
…В здании было несколько комнат. Около самого порога стояли чемодан и два небольших контейнера – видимо, вещи Эльи. Но он сам явно не торопился, и Нэйк решил, что это к лучшему, – наверное, введет в курс дела. В домике вовсю работали кондиционеры, и Нэйк перевел наконец-то дух.
Одна комната была типичнейшим офисом со всем необходимым – от государственного флага до систем связи за отдельным столиком. Вторая – «личными покоями». Были двери в душ и туалет и линия доставки. Вещи Нэйка уже стояли в спальне, слуга-туземец исчез.
– Еда с гарнизонной кухни, – пояснил Элья. – А туземные слуги живут в тех будках во дворе, вот кнопка вызова. Организовать построение свободной смены охраны, представить вас?
– Если не торопитесь, то не сейчас… Вы сказали, что бежать не имеет смысла? – Нэйк заинтересованно посмотрел на Элью. – Почему?
Элья улыбнулся:
– Вы видели землянина близко?
– Достаточно близко, – Нэйк потер кулак правой руки ладонью левой, вспомнив схватку у шлюпки и перекошенное, разбитое в кровь этим кулаком лицо со странными коричневыми глазами – он еле отцепился от земного десантника, с которым схватился врукопашную на самом пороге спасения…
– Нас легко спутать, если не проводить вскрытия и анализов, – продолжал Элья. – Туземцы, живущие вокруг плантаций, – естественно, рабы, занимающиеся заготовкой и первичной обработкой древесины; комплексы на краю леса, вы их потом непременно увидите… Но уже в дне пешего пути отсюда можно встретить дикарей. Землянин для них – тот же сторк. Они его убьют, как только увидят, и разбираться не станут. Куда и зачем бежать?
– Хм, ловко, – признал Нэйк. – А сколько в лагере землян?
– Двести тридцать шесть, – Элья помолчал. – Рабочий день – двенадцать часов с часовым перерывом на обед. Один день из семи – выходной. Больные от работ освобождаются; болеют они редко, местные инфекции им не страшны, как и нам, – только травмы. Трехразовая кормежка.
