Алексей Калугин - Резервация
Подходя к коменданту, монах успел отметить, что протяженность коридора за решеткой около десяти метров, и с каждой стороны в нем расположено по четыре двери.
Комендант выжидающе смотрел на приближавшегося к нему человека. Подойдя вплотную, монах, не говоря ни слова, коротко и резко ударил его сложенными вместе вторыми суставами пальцев в переносицу. Слышен был только хруст разламывающихся костей. Комендант умер мгновенно, не успев даже вскрикнуть.
Монах поймал упавшее тело, стараясь не запачкаться хлынувшей из носа кровью, положил его на пол и быстро обшарил карманы. Ключа от двери у охранника не было.
Монах прилепил к прямоугольной полоске замка миниатюрную вибробомбу и нажал кнопку детонатора. Через десять секунд все стыки решетки протяжно зазвенели. С надсадным скрежетом лопнули сварные швы, и вылетевший из двери замок с глухим стуком упал на пол.
Распахнув решетчатую дверь, монах ворвался в коридор. Из первой комнаты в левом ряду, в которой находилось дежурное помещение, навстречу ему выбежал комендант. Монах взмахнул рукой, и вылетевший из его ладони сюрикен вонзился коменданту в горло. Хлопая ртом, как выброшенная на сушу рыба, комендант упал на колени и, завалившись вперед, уперся руками в пол. Монах перепрыгнул через него и вбежал в дежурное помещение. Ударом ноги в грудь он отбросил на низкий топчан находившегося там коменданта, который, увидев, что происходит, потянулся было к кнопке сигнала тревоги. Вторым ударом монах вогнал коменданту в сердце короткий метательный нож без ограничителя.
Затащив мертвых комендантов в дежурку, монах закрыл решетчатую дверь и промазал ее вдоль косяка слоем моментально твердеющего герметика из принесенного с собой тюбика. Эта мера должна была хотя бы ненадолго задержать возможных преследователей.
В то время, когда монах занимался дверью, в коридор со стороны лестницы заглянул еще один комендант. Пройдя сначала мимо, он вдруг вернулся и направился прямо к решетке. Его, должно быть, насторожило то, что возле решетки не было, как обычно, охранника.
– Эй, что там у вас случилось? – громко спросил он, обращаясь к монаху.
Комендант сделал еще только один шаг и, пораженный брошенным монахом дротиком, упал навзничь.
Решетчатая дверь была уже залита герметиком, и не было никакой возможности скрыть тело, лежавшее по другую ее сторону. Теперь у монаха оставалось время только до тех пор, пока кто-нибудь не пройдет мимо и не заметит мертвого, – минуты две-три, не больше.
У монаха имелась электронная отмычка, но для того чтобы подобрать с ее помощью комбинацию замка, требовалось около тридцати секунд. Времени было недостаточно, поэтому приходилось действовать грубо. Ударом ноги монах выбил дверь рядом с дежуркой. В комнате находился только маленький лысый старик. Поджав ноги, он сидел на кровати и испуганно таращился на ворвавшегося в комнату человека.
Оставив старика без внимания, монах пересек коридор и ударил ногой в дверь напротив. Дверь оказалась не заперта. Комната за ней была пуста.
Снова выбежав в коридор, он увидел, что к перекрывающей коридор решетке бегут привлеченные грохотом коменданты. Первый из них, подбежав к решетке, ухватился руками за прутья и дернул ее.
– Эй, что ты там делаешь? – крикнул он. – Открой немедленно дверь!
Монах достал из кармана небольшую круглую гранату, сорвал с нее предохранительное кольцо и, наклонившись, бросил ее на пол. Граната, подкатившись к решетке, зашипела, завертелась на месте и выбросила в воздух облако густого, плотного, сизого дыма. Из-за дымовой завесы послышались проклятия и крики комендантов. Кто-то из них притащил лом, и на дверь обрушились тяжелые удары.
Монах выбил еще одну дверь и, влетев в комнату, едва не угодил в объятия Стинова.
– Черт, что там у вас происходит? – закричал на монаха, в котором он видел коменданта, Стинов.
– Уходим, – монах схватил Игоря за руку и потащил в коридор.
– Куда? – увидев в коридоре клубы дыма, Стинов замер на пороге. – Что случилось?
– Я отведу тебя в безопасное место, к геренитам, – монах сильнее дернул Игоря за руку.
– Ты? – удивленно воззрился на странного коменданта Стинов.
Монах, подцепив ногтями, сорвал с левой половины своего лица полимерную маску.
– Я монах, Василий, – сказал он.
– Вот это да!
Стинов ошеломленно смотрел на две совершенно разные половины лица стоявшего рядом с ним человека. Он все еще не мог прийти в себя от изумления.
– Ты хочешь остаться здесь навсегда? – Обе половины лица монаха – каждая по-своему – язвительно усмехнулись.
Выбитая комендантами дверь, распахнувшись, с лязгом ударилась о металлическую решетку.
– Вперед! – Монах вытолкнул Стинова в коридор и направил в ту сторону, где через несколько метров он заканчивался тупиком.
Сам он, прежде чем последовать за Стиновым, рассыпал по полу пригоршню мелких четырехгранных шипов.
Замедлив шаг, Стинов хотел было обернуться и спросить у монаха, каким образом он собирается выбраться из замкнутого пространства коридора, но тот толкнул его в спину, заставив снова бежать вперед.
На бегу монах достал из кармана пульт дистанционного управления и, направив его индикатор в сторону стены, к которой они со Стиновым бежали, нажал на красную кнопку.
Глухая стена коридора являлась одновременно и перегородкой, отделяющей сектор Ганди от соседнего. Заряд, прикрепленный с другой стороны перегородки, взорвавшись, пробил в ней широкое отверстие с неровными, вывернутыми наружу, подобно лепесткам распустившегося бутона, краями.
Плотная волна горячего воздуха ударила Стинова в лицо. Инстинктивно прикрыв глаза ладонью, он добежал до дыры в стене и схватился за ее края руками. Вскрикнув, он тут же отдернул руки – края отверстия были горячими. Вытянув шею, Стинов заглянул в дыру. Она выходила в противопожарную полость между стенами соседних секторов, шириной около семидесяти сантиметров. В случае возникновения пожара в одном из секторов, для того чтобы предотвратить распространение пламени на соседний сектор, в полость должен закачиваться газ, подавляющий горение. По такой же щели Стинов когда-то, в сопровождении отряда информационников, добирался до сектора Ломоносова.
– Прыгай, – приказал монах.
– Туда? – Стинов с сомнением заглянул в колодец, дна которого не было видно. – Ты уверен, что это не будет последним прыжком в моей жизни?
– Прыгай! – прикрикнул на него монах. В этот момент брошенная кем-то из комендантов стрелка вонзилась ему под ключицу. Его и без того уродливое, словно рассеченное надвое лицо, исказила гримаса ярости и боли. – Это только второй этаж! Прыгай и сразу же отползай в сторону, иначе я приземлюсь тебе на голову!
Развернувшись в сторону коридора, монах, один за другим, кинул в приближающихся к ним комендантов несколько сюрикенов. Чей-то нож, брошенный в ответ, ударился о стену.
Стинов перебросил ноги через край отверстия и, оттолкнувшись от стены руками, полетел вниз.
Монах выждал секунд пять, прежде чем последовать за ним. Перед тем как прыгнуть в отверстие, он кинул в коменданта, который подбежал к нему ближе остальных, последний оставшийся у него нож. Нож, который должен был вонзиться коменданту в грудь, еще не достиг своей цели, а монах уже летел вниз, раскинув в стороны руки.
На дне щели находился слой какого-то упругого, влажного материала, так что, вопреки опасениям Стинова, приземление было мягким. Потеряв равновесие, Игорь упал на колени и больно ударился о стену лбом. Все же он успел вовремя отползти в сторону, чтобы освободить место монаху. Геренит устоял на ногах, но, зацепив стену плечом, глухо застонал от боли, отозвавшейся в ране, из которой все еще торчал конец метательной стрелки. Усилием воли ему удалось подавить боль.
– За мной, – коротко приказал он Стинову и быстро зашагал по проходу, подсвечивая себе путь миниатюрным фонариком.
Коменданты, и без того понесшие немалые потери, опасаясь засады, не рискнули преследовать беглецов, скрывшихся в противопожарной полости.
Чтобы не потерять ориентацию в пространстве, Стинов шел, придерживаясь руками за стены. В полной темноте он только временами видел мелькающий впереди лучик фонарика. Под ногами пружинил все тот же упругий материал, на который они упали. Воздух был тяжелый, застоявшийся. Пахло сыростью и прелью.
– Далеко нам идти? – поинтересовался Стинов.
– Прилично, – не оборачиваясь, хрипло отозвался монах.
– Как твоя рана?
– Нормально.
Стинов совсем не думал о том, что произошло. Да и о чем, собственно, было думать? Правильно ли он сделал, что ушел с монахом? Так рано или поздно он выложил бы комендантам все, что знал, и, утратив к нему всякий интерес, они либо выдали его информационникам, либо оставили доживать свой век под замком. Что нужно было от него монахам? Ради чего Василий, рискуя жизнью, вытащил его из комендатуры? Какой смысл было ломать над этим голову, коль скоро ему и без того об этом расскажут, как только они доберутся до места.
