Анна Калинкина - Кошки-мышки
— Так вот оно что! — тихо пробормотала Кошка себе под нос. И тут же решила свое открытие держать при себе. Что бы ни было у человека в прошлом, но если он уверовал, увидел свет в конце туннеля и обрел мир в душе, не стоит ему мешать. И неважно, в кого он уверовал — в заступницу ли, в Хозяина туннелей, да мало ли еще в кого? Всякий разумный человек знает — на пути у высоких чувств становиться не дело. Один человек говорил ей, что разные божества есть лишь воплощения одного и того же. И не людям теперь судить того, кому открылась высшая истина…
* * *В середине пути Нюта стала чересчур часто спотыкаться, и сталкер, идущий замыкающим, рискнул включить фонарик. Тут же сзади сухо щелкнул выстрел, пуля ударилась в стену совсем недалеко от них. Фонарик тут же погасили, но теперь они знали — за ними погоня. И те, что шли сзади, знали, что они это знают. Может, именно этого они и добивались — напугать для начала, посеять панику? Но в группе собрались люди, не склонные быстро терять голову. Еще со времен неудавшейся экспедиции Кошка помнила, что Сергей в минуты опасности сохраняет хладнокровие, а после совместной с Нютой вылазки на Шаболовской она поняла — Победительница Зверя тоже не позволяет себе раскисать в ответственные моменты. Конечно, она — женщина, да к тому же очень впечатлительная, и ничто человеческое ей не чуждо. Но все это обычно вылезает потом — истерики, слезы. А когда нужно, она умеет держать себя в руках. Да и четвертый их спутник тоже как будто был не из пугливых.
На Беговой Нюта о чем-то торопливо переговорила с постовыми, и те пропустили их беспрекословно. Видимо, Победительницу здесь знали. Но Кошку не оставляли дурные предчувствия. «Все это бесполезно, — думала она. — Сейчас сюда придут те, что гонятся за нами, и когда они расскажут, кого и за что преследуют, их мигом пропустят тоже. Остается надеяться, что какое-то время на объяснения у них уйдет. Жаль, что эти, с Беговой, вникать, кто прав, кто виноват, скорее всего, не станут. Мол, пусть разбираются сами, а прав окажется тот, кто в итоге останется жив».
Члены отряда быстро облачились в костюмы и противогазы, им открыли гермоворота, и они вышли в ночь. Прямо перед собой Кошка увидела эстакаду, где навеки застыли заржавевшие машины. Повинуясь знаку Нюты, они повернули направо и двинулись по шоссе — если верить ее словам, им надо было пройти совсем немного. Может, все-таки успеют?
Не успели. Сзади послышалась автоматная очередь. На поверхности преследователи вели себя еще более нагло, уже не скрываясь. Нюта с Кошкой, пригибаясь и прячась за машинами, пробирались вперед, а сталкер и Сергей отстреливались от настигавших их бандитов. И вдруг грохот стал совсем уж нестерпимым, забил по ушам, точно молотками. Кошка увидела, как Нюта вдруг выпрямилась на секунду, махнула рукой и отрывисто, торжествующе что-то крикнула — ей послышалось: «Идиоты!». Кошка испугалась, что Нюту сейчас убьют — в свете луны она была отлично видна. Но, взглянув назад, Кошка поняла — ее преследователям уже не до этого, им уже вообще ни до чего. Словно темный смерч летел на них с эстакады. Неведомые животные звонко цокали копытами, ветер раздувал длинную шерсть, растущую у них вдоль шей.
Бандиты заметались. Кто-то, видимо, самый храбрый, вскинул автомат и дал очередь в сторону надвигающейся лавины, но это было все равно, что плевать против ветра. Кошке захотелось посмотреть поближе, что там происходит, но вдруг ее охватил такой ужас, что она и шагу сделать не могла. Сзади кто-то толкнул ее — это был Сергей, и лишь тогда она очнулась. И они кинулись в сторону от шоссе, во двор, где виднелись какие-то столбики и даже, кажется, остатки детской горки. Нюта хромала, Кошка поддерживала ее, молясь, чтоб скорей закончился этот ужас. Подбежав поближе к детской площадке, они увидели уходящую вглубь дыру, куда и протиснулись по очереди со всей возможной скоростью, и вскоре оказались в туннеле метро. Но еще раньше, чем это случилось, темный грохочущий вихрь промчался куда-то дальше по шоссе, и сзади воцарилась тишина, не нарушаемая ни выстрелами, ни криками. Как будто все живое замерло перед неведомой силой, только что явившей себя. И Кошка отчетливо поняла — кричать и стрелять больше некому. Своих преследователей она больше не увидит никогда, да и никто другой их уже не увидит — по крайней мере, живыми.
— Что это было? — спросила она, едва смогла отдышаться.
— Т-с-с! — сказала Нюта. — Неважно, что, главное — что все кончилось хорошо. Самое опасное позади, теперь, думаю, нам удастся спокойно дойти до Тушинской.
И на лице у нее Кошка увидела какое-то новое, незнакомое выражение — злобную радость. Нюта торжествовала, как будто промчавшаяся жуткая лавина была делом ее рук, ее личной заслугой, как будто именно она все это организовала. И еще в глазах Нюты читалось облегчение — словно она до последнего не была уверена, что все получится именно так, как она задумала.
— Но ты что-то кричала. Ты знаешь, что тут происходит? Что убило тех, нападавших?
Кошка ни секунды не сомневалась — те, что догоняли их, мертвы. И была уверена, что Нюта тоже это понимает. Сталкер тоже не выказывал удивления, один Сергей смотрел недоуменно. Он, видно, тоже был бы не прочь услышать объяснения.
— Какая разница, как их называть? — тихонько сказала Нюта. — Кто-то говорит, что это одичавшие кони. Тут ведь когда-то, говорят, ипподром был поблизости. Такое место, где устраивали лошадиные бега.
— Я, кажется, видела похожего зверя в музее. Неживого, — пояснила Кошка задумчиво. — Получается, что они тех бандитов затоптали насмерть? Как все это странно. Хорошо, что мы успели пройти.
— Кое-кто говорит, что это не просто лошади, — протянула Нюта. — Я каждый раз боюсь идти здесь.
— Но ты сделала это для меня. И я этого никогда не забуду, — серьезно сказала Кошка.
— Ты меня уже спасала, а сегодня была моя очередь.
— Что же это за странные лошади? — подал голос Сергей, прервав их излияния. — Они вот так и бегают табуном все вместе? И почему нужно их бояться? Я видел пару раз лошадей еще до Катастрофы, они не нападали на людей. Могли, конечно, брыкнуть с перепугу, но так, чтоб охотиться, — такого не было. Не может быть, чтобы Катастрофа их так изменила.
— А у нас вообще тут много интересного, — неожиданно засмеялась Нюта. — На Тушинской, например, водятся свирепые ламы с во-от такими клыками!
Она, казалось, уже ничего не опасалась, и Кошка тоже позволила себе немного расслабиться, поняв, что главная опасность, видимо, миновала.
— Да ведь я серьезно спрашиваю, — обиделся Сергей. — Мне как ученому это интересно.
— Я не могу ответить по-другому, — сказала Нюта. — Я выросла в метро и не знаю, как называют это все ученые люди. Есть много вещей, в которые ученые вообще не верят и говорят, что их быть не может. И все же мы знаем, что они существуют. Но вы же не захотите слушать, о чем шепчутся между собой женщины.
— Скажите, как умеете, — попросил Сергей.
— А почему ты кричала «идиоты»? — спросила Кошка.
— Я кричала? — удивилась Нюта. — А я этого совсем не помню. Это я зря — нас ведь могли заметить.
— Но кто, скажи?
— Давайте мы сейчас поговорим об этом, и больше никогда это обсуждать не будем? — сказала Нюта, понизив голос. — Люди говорят, что здесь гуляет Дикая Охота. Это мне рассказал один старик на станции Спартак — мы скоро будем там. Он сказал — это мертвые всадники скачут на мертвых конях. Ищут зло и расправляются с ним.
— Не может быть, — убежденно проговорил Сергей. — Наверняка это все имеет какое-нибудь простое и понятное объяснение.
— Да, скорее всего, — улыбнулась Нюта, которой, видимо, вовсе не хотелось спорить. Она как будто все для себя уяснила уже давно и глядела на Сергея снисходительно. Весь ее вид словно говорил: если человек не готов принять вещи такими, какими они есть, пусть думает, как хочет. — Может, откуда-то мчалось стадо диких животных и затоптало людей, которые просто попались им на пути, даже не заметив. Каждый верит в то, во что ему удобно.
Сергей уловил иронию и заметно обиделся.
— Не сердитесь, — сказала Нюта, — оставьте глупым женщинам тешиться их выдумками. Но только когда мы в первый раз столкнулись с этим, то один из нашей группы уверял, что обернулся и увидел всадников. Хотя, возможно, он пошутил — это очень на него похоже.
Кошка молчала, вновь и вновь переживая ощущение ужаса, когда ей показалось, что сгусток тьмы на мгновение обернулся в ее сторону, и она различила над гривой скакуна бледное, жуткое лицо наездника. Это продолжалось лишь долю секунды, но она знала, что не забудет этого мига никогда, сколько бы ни довелось прожить. У нее было чувство, что за ней следят и все про нее знают, просто не трогают — до поры до времени. И это было так страшно — куда там бандитам с Китай-города! Они, по крайней мере, были простыми и понятными.
