Анатолий Дроздов - Самец взъерошенный

– Можно! – заявила едва ль не с порога. – Прежние законы отменили, а древние действуют. Там все описано. У меня предложение.

– Какое?

– Беру на себя подготовку и расходы. Взамен ты пригласишь меня на церемонию.

– Тебе это зачем? – удивился я.

– Никогда не видела! – призналась Помпония. – Будет о чем рассказать.

Я согласился. В Роме я без году неделя, никого, считай, не знаю, заняться всем самому – замучаешься бегать. А Виталию присутствие Помпонии обрадует – типа, уважение. Словом, колесики закрутились, нолы забегали, и Вита, от которой приготовления держали в тайне, что-то заподозрила.

– Меня вызывала трибун, – сообщила вечером. – Сказала, что в ноны турма свободна от службы и пожелала хорошо отпраздновать. Девочки в ответ на расспросы хихикают. Ты что затеял?

– Решил собрать всех и вспомнить пережитое, – прикинулся я. – А то как-то скучно. Да и парней давно не видел.

– Их отпустят из храма? – уточнила Вита.

– Помпония позаботилась.

– С чего это? – насторожилась моя хвостатенькая.

– Попросил, – признался я. – Помпония на встрече будет. Не возражаешь?

Вита пожала плечами.

– Занимайся! – согласилась. – Я рада, что ты догадался.

В день торжества мы, как обычно, позавтракали и вышли в перистиль, где слуги Помпонии устанавливали столы и лавки.

– Здесь будем? – удивилась Вита.

– В доме не поместимся.

Вита, подумав, кивнула. Прибежавшая Аманда сообщила, что прибывают гости.

– Надо переодеться! – заволновалась Вита.

Я отвел ее в спальню, где торжественно извлек из сундука наряд.

– Надень!

– Это подарок? – обрадовалась Виталия, накинув тунику из прозрачного виссона и разглядывая паллу. – Почему она красная?

– У вас так принято, – пояснил я.

Вита заколебалась, и я, чтобы не тянуть время, сам принялся ее одевать. Накинул паллу, после чего завязал пояски: на талии и под грудью. Финальным аккордом стало водружение на голову покрывала. Как это должно выглядеть, мне рассказала Помпония. Присев, я обул Вите сандалии. Процесс одевания ей понравился, она успокоилась и перестала спрашивать. Накинув расшитую тунику, я взял Виту за руку и вывел в атриум.

Наше появление встретили аплодисментами и воплями – со стороны «кошек», естественно. Посреди атриума красовался мраморный стол, гости и официальные лица, правильнее сказать, лицо, толпились с противоположной стороны. Вита изум ленно уставилась на меня, а я, не объясняя, подтащил ее ближе. Сухонькая старушка – нотариус, достала из сумки и разложила на столе пергамент, заостренную камышинку и чернильницу.

– Мы собрались здесь, – объявила торжественно, – чтобы стать свидетелями заключения брака между пришлым по имени Игрр Офсяникофф, – старушка с трудом выговорила мою фамилию, – и старшим декурионом алы «диких кошек» Виталией Руф.

Ладошка Виты в моей руке задрожала.

– Пришлый Игрр, произнеси положенные слова.

– Беру тебя, Виталия, в жены. Куда я, Гай, туда и ты, Гайя!

– Теперь ты, декурион!

Вита панически глянула на меня.

– Просто повтори! – шепнул я.

– Беру тебя, Игрр, в мужья. Куда ты, Гай, туда и я, Гайя! – дрожащим голоском произнесла она.

– Все слышали? – обернулась нотариус к гостям. Те закивали.

– Удостоверяю это своей подписью.

Нотариус вывела имя на документе и приложила печать. Затем свернула пергамент и протянула мне.

Как просветила Помпония, заключение брака в Роме не предполагало выдачу свидетельства, но я настоял. Жизнь показала, лишним не будет. Сама процедура оказалась до безобразия проста: сказал нужные слова при свидетелях – и ты муж. Правда, в древности еще ездили в храм, закалывали животное и по внутренностям определяли перспективы супружества. Это действо я решительно отверг – на фиг, на фиг! В такой день смотреть, как копаются в кишках? Помпония не настаивала. Как выяснилось, ритуальным потрошительством занимались жрецы – гаруспики, а те сгинули в мор.

– Прошу всех к столу! – объявил я, пряча документ…

– Я тебе этого никогда не прощу! – сердито шепнула мне Вита уже в перистиле. – Почему не предупредил?

– А что бы ты сделала? – заинтересовался я. – Отказалась бы?

– Нет, конечно, – вздохнула она. – Но хотя бы подготовилась.

«Ага! – подумал я. – Замучила бы меня примерками, вопросами, как смотрится наряд, страхами, что на церемонии будет выглядеть недостаточно красивой. Невесты накануне свадьбы сходят с ума. Лучше как в омут!» Угрозы Виталии я нисколько не испугался.

Дальнейшее пошло без заминок. «Кошки» поднесли начальнице богато украшенную колыбель, сопроводив подарок скабрезными комментариями. Олег вручил мне мешочек со звякнувшим содержимым.

– От нас с парнями! – сказал, пожимая руку.

Я поблагодарил, и свадьба покатилась. Загудели свирели, ударили тимпаны. Готовясь к торжеству, я попросил Помпонию прислать музыкантов заранее и заставил их выучить одну мелодию. «Я собираюсь дождаться твоей свадьбы, – говорила мне тетка. – Хочу видеть, как ты с молодой женой закружишься в вальсе, как Наташа Ростова с Болконским».

Тетка говорила это, зная, что умирает. Сама врач, она не испытывала иллюзий по поводу назначенной химиотерапии. Просто хотела меня ободрить…

После того как отзвучали первые тосты и гости утолили первый голод, я вывел Виталию из-за стола. Кивнул музыкантам. Протяжный звук свирели заставил всех стихнуть. Свирель поддержала лира. Я, подражая актеру Тихонову из фильма «Война и мир», заложил левую руку за спину, а правой обнял Виту за талию. Она, догадавшись, поддернула левой рукой подол паллы, и мы сначала медленно, а затем, все ускоряясь, закружились вокруг бассейна. Вита двигалась уверенно и не отрываясь смотрела на меня.

Когда музыка стихла, я поклонился партнерше, взял ее за руку и повел к столу. Мимоходом заметил, что у Помпонии и многих «кошек» глаза на мокром месте. Я снова кивнул музыкантам, и те врезали что-то веселое. Забил тимпан, зазвенели колокольчики.

– Эгей, «кошки»! – завопила Лола, вскакивая.

Ее поддержали Аурелия и Калисса. Вытащив из-за стола парней, «кошки» заплясали у фонтана. К ним присоединились и остальные.

– Что означал наш танец? – спросила Виталия, отвернувшись от гостей.

– У нас так принято, – пояснил я. – Жених с невестой танцуют первыми.

Она прислонилась к моему плечу.

– Я тебя очень люблю, – сказала тихо. – Даже не представляешь как! Отныне ты самый близкий мне человек. Это первая свадьба нолы и человека за последнюю тысячу лет – мне Помпония так сказала. Она считает это добрым знаком: Пакс возродится.

«Дай-то бог!» – подумал я.

Веселье набирало обороты. Разгоряченные вином «кошки», натанцевавшись, полезли в бассейн, прыгая в него прямо в одежде. Олега и братьев в воду просто сбросили. Несколько «кошек», раздухарившись, двинулись было ко мне, но, остановленные грозным взглядом начальницы, сделали вид, что заблудились. Из бассейна доносились крики и визг. Мокрый с головы до ног Олег попытался выбраться, но его гуртом затащили обратно. Помпония и нотариус, оставшиеся за столом, хохотали, вытирая слезы. Мы с Витой тоже не сдерживались.